Псы войны. Пробуждение Ареса - Грег Бир

Голова идет кругом. Перед глазами сгущается пелена. Такое чувство, что я гляжу в длинную черную трубу.

Но я еще не ослеп.

— Ты видишь? — я показываю на север.

— Где?

— Вон там.

Мишлену не сразу удается сфокусировать зрение. Он резко хватает меня за руку.

— Да это машина!

— Но не «скелл», — присматриваюсь я.

— Явно не наша.

— Здоровенная… Антаги?

— Без понятия. На «гусеницу» не похоже.

«Гусеницы» — вражеские машины, состоящие из множества стальных сегментов, с большими колесами.

— Надо рассказать остальным.

Но мы не двигаемся с места и словно зачарованные наблюдаем за приближающимся автомобилем. Длинный — не меньше десяти метров — цилиндр, водруженный на огромные колеса. Ни у нас, ни у антагов нет таких машин.

В памяти всплывают кадры из старой видеосъемки.

— Да это же маскианский автобус! — удивленно кричит Мишлен.

Благодаря встроенным в шлем радиоантеннам новость мигом разлетается по нашему маленькому отряду, и скоро все космодесантники за исключением Диджея и Бойцового Петуха взбираются на гребень холма и садятся на корточки рядом с нами.

— Чего вы ржете? — спрашивает Казах.

Никто и не думал смеяться, но, очевидно, Казах действительно слышит смех.

— Это автобус колонистов-маскианцев, — говорит Мишлен.

Бойцовый Петух приходит последним, мы уступаем ему место в центре ряда.

— Все, звездец, — докладывает он. — Диджей сказал, не видать нам счастья с фонтаном. Я уже готовлюсь к встрече с костлявой старухой.

Под костлявой старухой он подразумевает смерть. Внезапно Руст подается вперед, щурится, садится ровнее и расправляет плечи.

— Ты тоже это видишь? — спрашивает он.

— Все видят, сэр.

— Я уж думал, у меня глюки начались. Вам удалось идентифицировать объект?

— Это маскианский автобус.

— А точно не антаги, которые притворяются колонистами?

Голос подполковника звучит устало и отрешенно. Конец близок. Мой ангел каждые пять минут напоминает о необходимости заменить фильтры. Может, отключить его и умереть в тишине?

Но автомобиль… Его видят все, даже Бойцовый Петух, а Мишлен утверждает, что это маскианский автобус. Хоть бы он оказался прав!

Мы сидим рядком на гребне холма точно стая облезлых ворон и таращимся на машину, но никто, включая Руста, не торопится встречать гостей. Тек и Казах спорят на камень-ножницы-бумага. Оба раз за разом выкидывают камень. Неудивительно. Попробуй разожми пальцы на таком морозе.

— Судьба велит идти вдвоем, — резюмирует Казах. — Сэр, мы с Теком собираемся заглянуть к соседке за солью.

Подполковник кивает. Едва ли в знак согласия. Он надышался углекислого газа, вот-вот провалится в сон и умрет. Тек тормошит его за руку.

— Сэр!

Бойцовый Петух вздрагивает, смотрит по сторонам, окидывает взглядом канаву, сломанный фонтан и сдувшийся шатер.

— Я что, главный здесь? — сонно спрашивает он.

— Да, сэр, — отвечает Мишлен. — Больше никого не осталось. Русские мертвы, индус одной ногой в могиле. Китайцы и корейцы задыхаются в шатре.

Как ни крути, вариантов немного. Автобус меж тем все ближе. Похоже, едет прямо к нам. Кто-то выследил нас и решил вмешаться в нашу судьбу. Да здравствуют маскианцы, покорители пустыни! Ни от кого не зависят, сидят тише воды, ниже травы… но появляются как раз вовремя.

Бойцовый Петух последним усилием воли стряхивает с себя апатию и касается шлема Тека.

— Ни с места, вы оба. Пусть сами подойдут. Диджей, сбегай в шатер, подними генералов и скажи, что у нас гости. Чтобы не вздумали открывать огонь.

Диджей на заплетающихся ногах ковыляет к шатру. Спрыгивает в траншею и озирается — не может сообразить, куда дальше. Наконец, до него доходит, что идти можно только в одном направлении — по дну траншеи, и он пошатываясь берет курс на командную палатку.

Мое внимание возвращается к равнине. Каким ветром сюда занесло маскианцев? Счастливое совпадение? Их ближайший лагерь не меньше чем в шестистах километрах к северо-западу отсюда, как раз там, куда упала комета.

Автобус уже в пятидесяти метрах.

Бойцовый Петух поднимает руку. Медленно машет. Машина тормозит и останавливается. Я почти ослеп. Темнота сжимается вокруг меня черным кольцом, но мне все же удается кое-как рассмотреть автобус. Латанный-перелатанный кузов усеян вмятинами, металлические диски на колесах поцарапаны и явно из разных комплектов: серо-оранжевый титан соседствует с ржавой сталью. Видно, машина намотала не одну тысячу километров по пустыне. Одинокий рудокоп? Звучит странно, но почему среди маскианцев не может быть отшельника, который сторонится людского общества? Обидно, если за рулем окажется одинокий старикашка с табачной жвачкой в бороде.

Диджей возвращается, не проходит и минуты. Возможно, я сам не понял, как задремал. Тек трясет меня за руку, а Казах тщетно пытается разбудить Мишлена.

— Что с генералами? — спрашивает Бойцовый Петух.

— Спят или мертвы, — отвечает Диджей. — Этот фонтан и правда был нашей последней надеждой. Простите, ребята.

— Ты ни в чем не виноват, — выдавливаю из себя я.

Мне прекрасно слышно, что говорят товарищи, но не уверен, что они могут разобрать мои слова. На Марсе такая смешная акустика. Все вокруг смешное, а скоро станет еще веселее. Мне не хватает кислорода. Кто-то идет навстречу, но я этого даже не замечаю, пока высокая худощавая фигура в ярко-зеленом гермоскафе не склоняется прямо над нами. Гигантского роста, метра под два.

Несет походные цистерны и наддувный шланг.

— Дать з’ряд? Или ко мне в багги п’йдете?

Мы пытаемся идти за ней, но валимся на землю и чуть не кубарем скатываемся со склона. Я говорю «за ней», потому что мне так больше нравится. Я представляю, что это моя мама или прекрасная ангельская дева. Меня устроили бы оба варианта. Мишлен указывает на Бойцового Петуха. Наша гостья подсоединяет шланг к гермоскафу Руста и пускает кислород. Как только подполковник открывает глаза, она шагает к следующему космодесантнику. Обходит всех. Сознание проясняется, но голова болит адски. Тьма отступает, однако в глазах по-прежнему двоится. Кроме того, я беспрерывно моргаю.

Наша спасительница идет по второму кругу, закачивая в гермоскафы примерно часовой запас воздуха. Управившись с нами, она спускается по насыпи и скрывается в траншее. Мы садимся, наслаждаясь возможностью дышать, и ждем, когда туман в наших головах рассеется. Вряд ли это произойдет скоро.

Маскианка возвращается с корейским генералом. Тек идет следом. Наши глаза встречаются, и он качает головой.