Танкисты-герои 1943-1945 гг. - Виталий Жилин

(Из краткого биографического словаря «Герои Советского Союза», М., Военное издательство, 1987 г., т.1, с. 638.)

Михаил Ефимович Катуков родился 17 сентября 1900 года в селе Большое Уварово Озерского района Московской области. До освобождения крестьян оно принадлежало графу Уварову. У окраины села, где стоял дом Катуковых, начинались дремучие муромские леса.

М. Е. Катуков вспоминал: «Бродил я по местам далекого детства. На луга вышел, поглядел на синь-даль приокскую, по-осеннему тихую, прозрачную… Каждый дом в Уварове, каждая тропинка, каждый камень воскрешали в памяти прошлое. Вспоминалось, как из покосившегося бревенчатого дома начал свой путь по длинной дороге жизни…»

Его дед Епифан Егорович служил солдатом у генерала Скобелева, был на Шипке, воевал за Плевну, за что был награжден медалью. Михаил Ефимович, посвятив свою жизнь военной службе, не раз вспоминал деда, его веселые и мудрые солдатские поговорки и побывальщины…

Отец Михаила работал у помещиков на молочных фермах в качестве молочника-сыровара, после Октябрьской революции (1917 года. — Автор) — в местном колхозе. Он скончался в 1944 году. Мать умерла рано, в 1918 году.

У Михаила было два брата и сестра, о которых он в октябре 1938 года писал: «…Сестра Елена замужем за рабочим Коломенского завода, живет в Коломне… Брат Владимир служит в Киеве, в охране на экспериментальном заводе. Брат Виктор, после службы рядовым в РККА в районе ст. Сейма Горьковского края, женился и остался там на гражданской службе; переписки с ним не имею несколько лет…»

Миша в 1911 году окончил сельскую школу, а когда ему исполнилось двенадцать лет, был отдан в Петербург к «хозяину в ученье» — в молочную торговую фирму «Сумаков», которая размещалась в доме № 12 по Владимирскому проспекту. Работал он без всякого жалованья, за пищу и одежду, до осени 1916 года. Вспоминая о том времени, М. Е. Катуков писал: «С корзинкой из ивовых прутьев, в которую мать уложила кое-какое бельишко да нехитрую деревенскую снедь, отправился я к отцу в Питер. Как и большинство односельчан, поехал в столицу на заработки, ибо с земли нашей коломенской — песок да суглинок — большого урожая не соберешь.

Владелец молочной фирмы Сумаков принял меня на работу мальчиком. От зари до зари бегал я по городу: разносил заказчикам молоко, драил дверные ручки, протирал мокрыми опилками кафельные полы, мыл стекла витрин и дверей, молочную посуду.

И так на протяжении пяти долгих лет. Без выходных и отпусков. Интересно, что примерно в те же годы ту же судьбу разделили со мной ставшие потом прославленными военачальниками Павел Иванович Батов и Павел Алексеевич Курочкин. Они тоже служили мальчиками в гастрономических магазинах Петербурга…»

Осенью 1916 года Михаил был «произведен» в приказчики и стал получать жалованье. В феврале 1917 года рабочие и служащие забастовали и дело хозяина ликвидировали. Михаил вернулся в родное село, где продолжал с отцом заниматься сельскохозяйственным трудом…

Многие люди его поколения после Октябрьской революции 1917 года избрали солдатскую профессию потому, что войны на долгие годы стали тяжелой, но необходимой реальностью. Симпатии бедняков были на стороне новой власти рабочих и крестьян. 27 марта 1919 года Коломенский РВК призвал Михаила Катукова в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Его направили в 484-й стрелковый полк 54-й стрелковой дивизии, в составе которого он участвовал в боях на Южном фронте. Потом был тиф и воспаление легких. После выздоровления, летом 1920 года, он был назначен в запасный полк, который дислоцировался в черте Москвы, потом воевал с белополяками. В бою по прикрытию шоссе Брест-Литовск — Ковель в районе деревни Мокраны был контужен, но остался в строю.

В декабре 1920 года Михаил был командирован на пехотные командирские курсы в г. Могилев. «Учились мы, — вспоминал он, — не выпуская из рук винтовок. Нередко поднимали нас по тревоге и посылали в самые отдаленные районы Могилевщины, где бродили и терроризировали местное население бандитские шайки. Ранней весной двадцать первого года должны нас были направить на подавление Кронштадтского мятежа. Начали грузиться, но тут пришло сообщение — погрузку отменить…»

Курсы он окончил 1 марта 1922 года и был назначен командиром взвода 1-й роты 235-го Невельского стрелкового полка 27-й Омской стрелковой дивизии. Тогда же он женился. Его избранница — Ксения Емельяновна (девичья фамилия Чумакова), — уроженка поселка Круглица Журавического района Белоруссии, из крестьян. От нее у Михаила Ефимовича был приемный сын 1917 года рождения.

В своих мемуарах М. Е. Катуков писал:

«1 марта 1922 года на наших курсах состоялся выпуск молодых краскомов. Командирские свидетельства вручал Николай Каширин, тогда командир кавалерийского корпуса и старший войсковой начальник в Могилеве.

Выдали нам новое диагоналевое обмундирование, английские шинели, белые заячьи папахи, командирское снаряжение и наганы. Получил я также предписание явиться для дальнейшего прохождения службы в 27-ю Омскую стрелковую дивизию, входившую в состав Западного военного округа.

Штаб Западного военного округа находился в Смоленске. Командовал округом Михаил Николаевич Тухачевский. Стояла наша дивизия сначала в Орше, а затем в Вязьме. Зиму 1923/24 года провели мы в Смоленске.

Летом 1924 года вышли в лагеря в окрестности города. Однажды рано утром дневальный, стоявший на передней линейке, заметил человека, идущего по направлению к лагерю. Он был в шинели с зелеными петлицами. Такие в то время носили наши военные медики. Дневальный хотел было вернуть человека, но дежурный, находившийся тут же, сказал:

— Пусть идет. Этой тропкой лекпомы всегда ходят в госпиталь…

Каково же было удивление дежурного и дневального, когда тот, кого они приняли за лекпома, оказался не кем другим, как начальником Штаба РККА Михаилом Васильевичем Фрунзе.

Зеленые петлицы запутали наряд. Оказывается, в то время такие же петлицы носили представители Штаба РККА, а дневальный и дежурный, как и многие из нас, не знали этого.

Как тут же выяснилось, Михаил Васильевич Фрунзе приехал в Смоленск, чтобы проверить, как в частях округа идет летняя учеба войск. Вагон его стоял неподалеку от вокзала. Рано утром без сопровождающих направился он в нашу дивизию.

В лагере сыграли сбор. Михаил Васильевич, слегка прихрамывая, вошел в красноармейский клуб и неторопливо повел речь о текущем моменте, о том, что происходит в нашей молодой Советской республике, что делается за рубежами нашей Родины.

Говорил просто, так, что каждому красноармейцу все было понятно.

После полкового митинга в клубе остались командиры и политработники. Разговорился М. В. Фрунзе с нами, расспрашивал, кому и в чем надо помочь. Записал все предложения и пожелания себе в книжечку.

— Приеду в Москву, разберусь, ждать не заставлю, в ближайшее время получите ответ.

Кто-то пожаловался, что не только красноармейцы, но и командиры ходят в лагере в лаптях. Михаил Васильевич задумался, тень набежала на его лицо. Помолчав, сказал: