Самая старшая - Полина Белова

- Мне грустно, что Дашка не желает искать хоть какой-то помощи, ни от тебя, ни на стороне. Но это - не моё дело! Она – отрезанный ломоть, твоя семья, взрослая замужняя женщина, у которой своя голова на плечах есть. В конце концов, Дарья – жена тебе, значит, отвечаешь за её жизнь и здоровье ты.

Я чуть повернулась и, продолжая говорить с Афанасием, пристально уставилась женщине, которая обижала моих сестёр, прямо в глаза.

- Но сегодня твоя дорогая мамочка покалечила мою маленькую Лизу, у которой нет мамы. Но есть я! Она ударила по худенькой спине девочки толстым черенком от лопаты!

- Кувшин, который разбила девчонка… - начала говорить свекровь, также поднимаясь с места и готовясь пойти в наступление на меня, обнаглевшую малолетнюю приживалку. Я снова повернулась к Афанасию и продолжила говорить негромко, но чётко и уверенно. Мой голос ложился поверх рассказа Дашкиной свекрови о ценности нечаянно уничтоженной Лизой магической вещи, перекрывал его и звучал чётко и внятно.

- Лиза… она не может встать. Я, как самая старшая из оставшихся Кузнецовых, отвечаю за неё. Поэтому, прошу прощения, но завтра с утра я намерена обратиться в участок к уряднику или приставу, с целью призвать эту женщину к ответу за нападение на чужого ребёнка и нанесение ему тяжких телесных повреждений, – Дашкина свекровь замолкла на полуслове. - И ещё… мне нужна миска, чтобы Лиза не ходила под себя. Она пока не сможет вставать. Мы с Таней будем дежурить у постели сестры по очереди, пока она не выздоровеет. И лекарь, наверное, тоже нужен. У нас нет на него денег, но возможно пристав его посещение организует, для освидетельствования жестоких побоев.

- Какие побои! Я только один раз. Я… не могла так сильно покалечить её. Она же шла в дом сама, - голос свекрови звучал тихо, растерянно, испуганно.

На самом деле я не собиралась никуда обращаться. Мне хотелось просто как следует припугнуть эту женщину.

- Лиза потеряла сознание в прихожей. Сейчас она при себе, но Вы не входите к ней. Не нужно, чтобы больная волновалась лишний раз! – закончила я разговор.

Я окинула взглядом растерянного свёкра, испуганную свекровь, задумчивого Афанасия, тихо роняющую слёзы Дашку, кивнула головой Тане, показывая, чтобы шла за мной, и направилась в нашу комнату.

На несколько секунд остановилась у плотной шторы, что служила вместо двери, и, перед тем, как скрыться за нею, сообщила то, что собиралась сказать, после сегодняшнего визита в управу:  

- Кстати, в полдень мы с одним знакомым магом заходили в управу, вместе. Он помог мне добиться, чтобы нашу стройку начали немедленно.

Выражения лиц присутствующих, весьма разнообразные до этого момента, сменились на одинаковые – изумлённые.

- Таня, большую миску для Лизы не забудь, - попросила я, ныряя за штору.

Новый дом был готов через две недели.

Всё это время Лиза послушно полулежала на лавке. Я ей занятие интересное нашла, чтобы не скучала - коврики из обрезков тканей вязать. Специальный крючок с большим ушком мне в кузне за полчаса сделали. Бесплатно. Только просили потом показать, для чего я такую штуковину заказала. А обрезки нам Сашка принёс, целый куль, в подарок девочкам-сиротам семьи Кузнецовых от хозяина мастерской.

- Можете Надьке в приют этот куль отнести, - пожал плечами Сашка, когда Таня заметила, что мы уже не дети, чтобы с лоскутами играть.

Он, кстати, тогда и своё первое жалование мне отдал. Я не отказалась. Монеты брата у Лизы под подушкой спрятала и шутливо попросила охранять.

А что делать с обрезками сразу решила. Я столько способов пристроить их в дело знаю!

Сначала показала Лизе, как из лоскутов пряжу сделать. Пока она этим занималась, я в кузню сбегала и вернулась уже с крючком. Кусок старой рыбацкой сетки с мелкими ячейками, что я среди хлама в сарае видела, отлично подошёл для основы. Сетку выстирала, высушила, вырезала большой прямоугольник и показала Лизе, как, используя сделанную ею пряжу, небольшим крючком с ушком, как у иголки, по этой сетке коврик вывязать. Девочка с восторгом принялась за дело, и всё восхищалась:

- Как же ты, Машенька, здорово придумала!

Свёкор, чтобы задобрить меня и не допустить обращения к властям, привёл к сестре дорогущего целителя - мага. Даша нашептала мне, что такие лекари в пять раз больше обычных оплату берут. Я, конечно, с изрядной долей скепсиса наблюдала за магическим обследованием пострадавшей. Мужчина с умным лицом нелепо водил руками над телом Лизы где-то с полчаса. Ничего не происходило. Честно говоря, я больше следила, чтобы этот чудо-лекарь ничего плохого сестре не сделал, чем надеялась на его помощь. Однако, диагнозы, которые были озвучены странным целителем были очень похожи на правду, насколько я могла судить исходя из своего богатого опыта и некоторых знаний в области медицины. У Лизы обнаружилось незначительное опущение правой почки и небольшая трещина в тазовой кости. Две недели постельного режима, с разрешением вставать, но совсем ненадолго, должны были полностью поправить здоровье девочки.

После того, как свёкор рассчитался с магом-целителем, он был невероятно зол. Настолько, что было разумнее некоторое время не попадаться мужчине на глаза, чтобы дать ему время примириться с расставанием с очень приличной суммой заработанных тяжким трудом монет. Поэтому, я и сама в комнате нашей притаилась, и сестрам, включая Дашку, велела посидеть возле Лизы тихонечко и не высовываться.

А вот свекровь ошиблась… Решила выступить перед мужем с очередным возмущением, скорее всего, в адрес нас, приживалок. Но мы так и не узнали точно, поскольку речь её оборвалась в самом начале… ударом кулака.

Так что, последние две недели нашего проживания у Дашки, её свекровушка ходила с подбитым глазом, на улице не показывалась, а в доме была тише воды, ниже травы. Сестра говорила, что в семье её мужа, вообще-то, мужчины руки не распускают. Афанасий ей рассказал, что это второй раз, насколько он знает, когда его отец мать побил. Первый раз он плохо помнит, но это было, когда он совсем ребёнком чуть в Каменке не утонул. 

Посмотреть на стройку мне удалось съездить лишь однажды, с оказией, дня через три после начала работ. Слишком уж далеко! Афанасий отвозил грузы в ту самую лавку, напротив нашего двора, где они с Дашей познакомились, и меня с собой взял.

Я топталась у нашего старого забора, который со стороны улицы был наполовину снесён строителями, и заглядывала во двор. Иногда я удивляюсь тому, как быстро стала считать своим всё, что было таковым для тела, в которое я попала. А ещё у меня появились особенные жесты, не мои, но я, так понимаю, они были свойственны Маше. Например, я никогда не зарывалась руками в волосы и не превращала причёску в воронье гнездо, массируя кожу головы, если надо было крепко подумать. Не имеля я привычки прикусывать нижнюю губу, когда ощущала неловкость или смущение. А ещё… Память тела. При включении магического нагревателя, нужно быстро убирать пальцы, иначе обожжёшься. Когда я делала это в первый раз, тело Маши само вовремя ловко выдернуло из-под плиты руки.