Опасные иллюзии - Аманда Скотт

— Он мертв? — ужаснулась Дейнтри, прикрыв ладонью рот.

— Ради Бога, простите меня, — в голосе гостя на этот раз слышалось сожаление.

— Не лучший способ приносить подобные вести, молодой человек, — сухо заметила леди Офелия. — Бестактно, если позволите. Нет-нет, не трогайте больше ее, — предупредила она, заметив, что Деверилл снова приблизился к Дейнтри. — Как вы уже догадались, реакция моей племянницы может быть совершенно непредсказуемой.

— Прошу простить за грубость, мадам, но я пришел сюда, чтобы во всем признаться и рассказать вам о смерти Пенторпа. Разумеется, я это должен был сделать еще вчера, но, когда граф ошибочно принял меня за Пенторпа, я…

— Ваш интерес к нашей семье сродни тому, что испытывают некоторые члены семейства Тэррантов к Девериллам, — пришла на помощь леди Офелия. — Я вполне понимаю ваше стремление воспользоваться представившейся возможностью побольше узнать о нас. Тем более, Сен-Меррин сам подтолкнул вас к этому.

— Да… да, именно так все и было, — кивнул Гидеон, не сводя глаз с Дейнтри.

Однако занятая своими мыслями, девушка почти не слышала их разговора. Новость о смерти жениха явилась для нее полной неожиданностью.

Впрочем, она не чувствовала жалости к отдельно взятому человеку, ведь под Ватерлоо погибло несколько тысяч молодых солдат. Дейнтри все еще сердилась на Деверилла, обманувшего ее и сумевшего обманом завоевать расположение.

— Недопустимо, воспользовавшись смертью человека, попытаться занять его место, руководствуясь лишь низменным любопытством, — заявила она. — Любой здравомыслящий человек сочтет подобное поведение оскорбительным. Подумать только: занять место офицера, который погиб при исполнении служебного долга, защищая страну от врага…

— Смею напомнить, я тоже сражался при Ватерлоо, — перебил Гидеон.

— О, конечно! — с сарказмом воскликнула Дейнтри. — Но вы ведь выжили, потому что были храбрецы, подобные несчастному Пенторпу.

— Ну, это уж слишком, — повысил голос Деверила. — Вы даже представления не имеете о том, о чем говорите, поэтому лучше сядьте и помолчите, . пока я вам кое-что разъясню.

— Не смейте мне приказывать! Слышите? Я уже говорила…

— Если вы сами не сядете, я силой усажу вас.

Судя по всему, гость разозлился не на шутку.

Взглянув на тетю Офелию, Дейнтри поняла, что помощи от нее не дождешься, поэтому предусмотрительно отошла от Деверилла на несколько шагов.

— Если вы еще раз осмелитесь прикоснуться ко мне, сэр…

— То что? — Деверилл вплотную приблизился к ней.

Дейнтри, опасаясь, что он снова схватит ее за плечи и хорошенько встряхнет, , замолчала, тяжело дыша.

— Ну и что же вы сделаете, миледи? — нежно спросил Деверилл.

— Я… я…

Взгляд Деверилла заметно смягчился.

— Скажите же мне, я хочу знать.

В это время леди Офелия вежливо кашлянула, напомнив о своем присутствии. Молодые люди, покраснев, отпрянули друг от друга.

— Вы знаете, Дев… о Боже, каков ваш титул, молодой человек? Я не помню, кем назывался ваш брат, но ваш отец получил титул маркиза Жерво.

Деверилл, мадам. Зовите меня так, меня это вполне устраивает. Я слышал, мой брат обратился с просьбой о присвоении ему титула «граф Абрестон», но подтверждение еще не получено. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем я узнаю о своих полномочиях. Но в качестве нового наследника я теперь представляюсь не лордом Гидеоном, а лордом Девериллом.

Леди Офелия удовлетворенно кивнула.

— Я рада, что вы не задрали нос, получив титул и права наследника, но мне кажется, сэр, если вы пришли сообщить о гибели Пенторпа, суровый долг должен был одержать верх над низменным любопытством. Я редко ошибаюсь в людях, и мое первое впечатление о вас можно назвать приятно-благосклонным. Признайтесь, почему вы сыграли с нами такую злую шутку?

Покраснев еще больше, Гидеон выпрямился и пригладил свои густые каштановые волосы.

— Когда я выдал себя за Пенторпа — кстати, после ошибки графа, — то сделал это, скорее, из бес корыстных побуждений. Совершенно неожиданно я почувствовал, что не хочу говорить правду.

В разговор снова вмешалась Дейнтри:

— Итак, вы не только обыкновенный лгун, сэр, но, оказывается, способны на подлость под влиянием мимолетного порыва. Разве вам можно верить?!

Она втайне позлорадствовала, заметив, как глаза Деверилла снова полыхнули гневом, однако голос его сохранил твердость:

— Я действительно поступил необдуманно, поддавшись минутному порыву. Обычно мне удается справиться со своими чувствами. Но когда ваш отец ошибочно принял меня за Пенторпа, я решил — по причинам, о которых пока умолчу, — поближе познакомиться с членами вашей семьи. Мне хотелось узнать о вражде между нашими семьями. Если же я оскорбил чьи-то чувства, то прошу прощения. ф Дейнтри собиралась заявить, что его поведение не заслуживает прощения, но Гидеон опередил ее:

— Кстати, лично я не питаю никакой вражды к Сен-Мерринам и не понимаю причин раздора. Такая ненависть напоминает мне о Ватерлоо.

Впервые в жизни Дейнтри не нашла что сказать. Она тоже не знала о причинах ссоры, но с детства слышала о том, что Тэрранты никогда не будут общаться с Девериллами, что Девериллы заслуживают только презрения. Может, тетушке что-либо известно об этом? Гидеон тоже выжидающе посмотрел на леди Офелию.

— Боже, не рассчитывайте на мои объяснения, — растерянно заморгала женщина. — Клянусь, я понятия не имею, с чего все это началось.

— Значит, история уходит корнями в далекое прошлое. Это хуже, чем я предполагала. Похоже, это преданье старины глубокой.

— Нет, конечно, хотя Тэрранты издревле жили в Корнуолле, и сменилось уже немало поколений Девериллов, — леди Офелия вопросительно посмотрела на Гидеона.

— Деверилл-Корт вот уже пять столетий принадлежит нашей семье, мадам, хотя никогда не являлся резиденцией маркизов Жерво. Во времена моей прабабушки дом считался собственностью этой неутешной вдовы, воспитывавшей сына, моего деда. Когда его брат получил титул, дед остался жить в Деверилл-Корт. Здесь родились мой отец, мой брат и я. Полагаю, вражда началась еще при деде. Но тогда вы должны знать, — Гидеон замялся, пытаясь как можно тактичнее выразить свою мысль.

— Вы правы, — кивнула леди Офелия. — Том Деверилл и Нед Тэррант в детстве считались лучшими друзьями. Полагаю, они были ровесниками, потому что вместе учились сначала в Итоне, потом в Оксфорде, имели одних и тех же преподавателей. По возвращении в Лондон два друга влюбились в одну женщину.

— Вероятно, именно эта женщина явилась причиной вражды, — предположила Дейнтри. — Такое часто случается.

— Ну, я так не думаю, — назидательно заметила леди Офелия. — Мужчины всегда намечают себе цель и стараются первыми ее достичь. Для них это только игра. Поверьте моему слову, ведь именно мне каждый из них осмелился сделать предложение.