Поцелуй у водопада - Дафна Клэр

— Я понимаю, но все выглядело так… так предсказуемо. Все знали, что кончится тем, что мы поженимся.

— Кроме тебя.

Сорель помотала головой.

— Я тоже знала. Пока не дошло до дела…

— И тебя охватила паника.

— Я… я хотела большего.

— Большего? Чего? — Он откинулся, сцепив руки. — Больше романа? Рыцаря, который унес бы тебя на белом коне? Ты сказала, что была слишком молода — признаю, я этого не учел. Я сам пребывал в состоянии любви и считал твои колебания химерой.

— Тебя когда-то уже отвергла девушка, — предположила Сорель, вспомнив, что мать что-то такое говорила про девушку в университете. Сердце заболело.

— Не обольщайся, я недолго носился с разбитым сердцем, — заверил он. — Опыт — необходимая часть взросления, вот и все; я быстро восстановился. Но ты — у тебя до сих пор остались подростковые цели и желания, ты жаждешь романа. Тебя кто-то должен осыпать розами и стоять перед тобой на коленях. Не правда ли, ты и теперь не изменилась?

— Я совсем не то имела в виду! — воскликнула Сорель в отчаянии, что он не понимает. — Я просто не хотела, чтобы в браке не было… страсти.

Он помолчал, потом отозвался:

— По-моему, я рассеял твое заблуждение.

Она натянуто выдавила:

— Я имею в виду не секс. И я не ждала рыцаря на белом коне и букеты роз. Может, я была молода, но не полная тупица… только вот дала делу зайти слишком далеко, до самой свадьбы… В любом случае, — голос у нее упал, — у тебя есть Чери… наверное, не первая с тех пор…

— Не первая, — подтвердил он. — Но видимо, последняя.

— Ну что ж… — Сорель поднесла к губам кружку, та оказалась пуста, и Сорель поставила ее на стол. — Надеюсь, она будет такой женой, какую ты хотел бы иметь. Но… тебе не приходит в голову, что она ждет от тебя больше того, что ты ей даешь?

— Я делаю все, что в моих силах, чтобы моя будущая жена не смогла на меня пожаловаться.

Сорель усмехнулась. Она почти жалела Чери.

— Что смешного?

— Не смешно, грустно. Бедняжка сходит с ума от любви к тебе.

— Что за катастрофа?

— Да, когда любовь безответна.

Его глаза сверкнули.

— Почему ты решила, что я не схожу с ума от любви? Потому что не плачусь в жилетку?

— Я надеюсь, что ты ее любишь — Она бессовестно врала. — Просто ты не знаешь, что такое любовь.

— Вот как? — Он резко встал, оттолкнув стул. — Не знал, что ты считаешь меня таким чурбаном. Я, пожалуй, пойду, иначе возникнет искушение показать тебе, как ты ошибаешься.

Она вспыхнула и тоже встала.

— Я же говорю тебе не про секс!

— Ошибаешься. Любовь — это и есть секс. Любить человека — в богатстве и бедности, в болезни и здравии и тэ дэ и тэ пэ — это все одно целое, но секс составляет неотъемлемую часть. Без секса институт брака не имеет смысла!

— Некоторые считают, что имеет!

— Я не из их числа. А ты?

Сорель медленно покачала головой. Брак родителей давал ей твердый фундамент, пока она росла. Некоторые ее подруги имели только одного из родителей, и хотя она уверена, что брак не дает гарантии на нескончаемое счастье, она бы хотела дать своим детям, если они у нее когда-нибудь будут, надежный, прочный союз любящих и заботливых родителей и всеми силами старалась бы сохранить его.

— Я тоже, — ответила Сорель и повернулась, чтобы проводить Блейза до двери. Он пошел за ней. Остановился, поджидая, когда она откроет дверь.

— Я рад, что твоя мама идет на поправку. Завтра я навещу ее в больнице, если меня пустят.

— Ей будет приятно.

Он отодвинул прядь волос с ее лба и слегка ткнул пальцем между бровями.

— Отдыхай. — Он отдернул руку, повернулся и исчез в темноте.

На следующий день после того, как Роду выписали из больницы, Сорель собралась готовить чай, и тут заявился Блейз со своими родителями.

— Я встретил их на причале, но мама решила прежде всего повидать Роду, а потом уже ехать домой, — объяснил он.

— Мама в комнате, — сообщила Сорель, и Вера, наспех обняв ее, поспешила туда. До них донесся возглас:

— Рода! Стоило мне уехать, как ты натворила дел!

Отец пошел за ней, а Блейз задержался.

— Я постараюсь поскорее их увезти. Роде сейчас не до гостей.

— Она обрадуется встрече, — возразила Сорель. — К тому же мама на удивление быстро выздоравливает.

— Ты тоже лучше выглядишь, — он внимательно посмотрел на ее лицо, критически оглядел фигуру. — Но все еще очень худая.

— Не всем же быть пухленькими и миленькими.

Она проплыла мимо него к двери, но он схватил ее за руку.

— Не обижайся. Я видел, что ты начала худеть, когда узнала о болезни матери, но теперь она поправляется, и ты снова будешь нормально есть и наберешь свой вес.

— Я и не прекращала. — По правде говоря, сейчас у нее прорезался зверский аппетит. Сорель не хотелось, чтобы ей повторяли, что она худышка. — Можешь обо мне не беспокоиться, я прекрасно сама о себе позабочусь.

— Я уже привык. Я наблюдаю за тобой с рождения.

Он помнил, как поднимал ее и отряхивал от пыли, когда она падала, как вызволял из разных детских неприятностей; иногда злился, что она таскалась за ним, подражала ему и потому попадала в беду, но всегда выручал. А еще он защищал ее от грубости своих приятелей, даже если прогонял ее и не давал играть вместе с ними.

— В чем дело? — спросила Сорель. Она видела, что он опять пристально смотрит на нее.

— Я просто так смотрю, думаю, что ты делаешь? — спросил Блейз.

Сорель пожала плечами.

— Я собиралась заваривать чай, когда вы пришли. Тебе что, чай или кофе?

— Кофе. — Он пошел за ней на кухню. — Ты осталась дома ухаживать за мамой?

— Только на сегодня, больше она не желает.

Сорель потянулась за сахарницей, а когда обернулась, Блейз стоял так близко, что она чуть не просыпала сахар. Она увидела свое отражение в его глазах. Он наклонился, и на сумасшедший миг у нее мелькнула мысль, что он ее поцелует. Но он только взял сахарницу и поставил на стол со словами:

— Я уверен, моя мама с удовольствием в любое время составит ей компанию.

Сорель как завороженная пошла к холодильнику за молоком.

Идиотка! — думала она. Никогда еще она так остро не чувствовала врожденную мужскую привлекательность Блейза — долгое отсутствие позволило это отчетливо понять. Но она больше не нужна Блейзу. Он ее не хочет. У него есть Чери. И серьезные намерения.