Гуру - Луиза О’Нилл

могла ему с точностью до минуты сказать, сколько месяцев, дней и часов прошло с их последней встречи. Потеря Джона, потеря Лизы – это был самый большой удар, который она испытала за свою жизнь. Теперь становилось очевидно, что пожарище, охватившее ее, оставило их невредимыми. Они построили для себя новую жизнь, даже не задумываясь о Сэм.

– И вдруг ты появляешься у нас на пороге? – Джош выпустил накипевший в нем пар. – Какого черта?

– Я хочу быть здесь еще меньше, чем ты хочешь видеть меня, – заметила Сэм. Его настрой ее бесил. – Но мне нужно переговорить с Лизой по поводу ее письма. Что я могла сделать, на твой взгляд, в этой ситуации, Джош?

– Письма? – переспросил он, но она не успела ответить. Их прервал звонок его сотового. Джош подошел, чтобы сбросить звонок, но скривился, увидев имя на экране. Телефон затих, но сразу же зазвенел снова. Человек на той стороне был настойчив. Плечи Джоша напрягались все сильнее с каждым новым сигналом.

– Упорные ребята, – проговорила Сэм. – Наверняка что-то важное.

Через мгновение Джош выдавил «блин» и схватил телефон.

– Билл! – он вымученно изобразил в голосе радость. – Прости, не мог…

Джош отошел к застекленным дверям в столовую, не сводя с нее глаз. Какие-то проблемы с новым подрядчиком.

– Ну, рассказывайте, чем это вы тут занимаетесь? – проворковала Сэм, пройдя к девочкам в их уединенный уголок и присев перед ними на корточки.

Прошло минут пять, максимум десять, и вот она услышала звук поворачивающегося в двери ключа, а затем и голос Лизы. Более низкий и чуточку с большей хрипотцой, чем она помнила. От одного звука голоса бывшей подруги у Сэм все сжалось в животе. Она поспешила поправить прическу.

– Понимаю, – сказала Лиза. – Это временно… С возрастом пройдет… – Пауза. – Все понятно. Я бы точно так же поступила, если бы это были мои девочки. Ни в коей мере не хотела тебя обидеть. Может быть, заглянешь к нам сегодня вечером? С меня бутылка вина. Посидим, пообщаемся. – Лиза бедром открыла дверь в кухню и вошла с телефоном, прижатым к уху, и двумя коричневыми бумажными пакетами в руках. При виде Саманты, играющей на кафельном полу в куклы с ее дочками, Лиза ослабила хватку, и один из пакетов соскользнул на пол. Бах!

– Не могу говорить, – она резко оборвала свою собеседницу. Девочки, не отвлекаясь от игры, отозвались: «Привет, мам!»

– Помнится мне, ты говорила, что игры с куклами совершенно отупляют. – Сэм помахала подруге идеальным пластиковым образчиком блондинистой красоты в ярко-розовом платьице и туфельках на шпильках. Она прекрасно понимала, что ведет себя довольно дерзко, но не смогла отказать себе в удовольствии. От волнения ничего другого на ум не приходило. – Сплошная антифеминистская пропаганда, если я правильно помню. – Сэм поднялась, откидывая волосы на одну сторону. Свитер соскользнул с ее плеча, но она не поправила его. Ключицы у нее особенно выдавались в последнее время, и они никак не должны были остаться без внимания Лизы. В прошлом они всегда следили за любыми изменениями в фигурах друг друга, отслеживая перемены в массе тела с большей беспощадностью, чем самые точные весы. Но если Сэм стала подтянутой благодаря ежедневным занятиям Бикрам-йогой, то Лиза прямо исхудала. В ней с большей ясностью проявлялись признаки заботы о маленьких детях, чем в Джоше. Кожа истончилась до состояния бумаги, а в уголках рта и на лбу выступили едва заметные линии. Одета она была как среднестатистическая мама из пригорода: темные джинсы, заправленные в коричневые сапожки по колено, сумочка в тон и симпатичное светлое шерстяное пальто с поясом.

– Джош? – обессиленно окликнула Лиза, опуская второй пакет с покупками на стойку.

– Он говорит по телефону, – сказала Сэм. – С Биллом.

– А. Да, Билл… Да-да. Я… – Лиза умолкла, поглядывая на близняшек.

– Ты в порядке? – выдавила Сэм, пододвигая один из стульев поближе к Лизе. – Может, присядешь?

– Я нормально. Что… что ты здесь делаешь?

– Милая моя, а что я могу здесь делать? – Сэм прищурила глаза. – Мой менеджер показала мне письмо, которое ты ей отправила. Я на грани срыва, нельзя же…

– Тсс. – Лиза заглянула за плечо Сэм в поисках Джоша. Сэм проследила за ее взглядом. До нее медленно дошло.

– Стоп. Он ничего не знает?

– Я не могу сейчас говорить об этом.

– А когда же ты сможешь поговорить об этом? Не ожидаешь же ты, что я… – Сэм даже не заметила, что одна из близняшек дергала ее за свитер.

– Я так и не показала тебе, что мне досталось от Санты, – проговорила девочка. – Караоке с фонариками. Мама с папой напились на Рождество…

– О чем ты, Марта? – Лиза хмуро поглядела на дочь. – Пару стаканов эгг-нога, и…

– …и спели старую песенку… – девочка захихикала.  – Про большие попы! – Сестры захохотали, несмотря на уговоры мамы[10].

– Папе звонят с работы, мы должны… – Тут распахнулась дверь, и Джош вбежал в гостиную.

– Прости, – бросил он взволнованно. – Билл. Не мог не переговорить с ним. – Он положил руку на талию жены и притянул ее к себе. – Ты в порядке? – спросил он, глядя на Лизу так, будто выискивал трещинки на дорогой фарфоровой вещице.

– Да, честное слово, я в порядке, – заверила его Лиза. Джош цыкнул языком, но прекратил расспросы. Вся троица сдавленно молчала, выстроившись у кухонной стойки. Припоминали, что произошло в последний раз, когда они были вместе.

– Итак, – Джош кашлянул, попеременно взглядывая на женщин. У него на лбу показались глубокие складки. – Надолго ты у нас, Сэм?

– Ты можешь отвести девочек наверх? – Лиза скрестила руки у груди.

– Как? Ты уверена, что не хочешь, чтобы я…

Лиза покачала головой. Они обменялись взглядами, в которых читалось безмолвное согласие. Хлопнув в ладоши, Джош велел близняшкам следовать за ним.

– Хорошего понемножку, – ответил он на их пронзительный вой и требование печенек «Орео» с молоком («пап, мы голодные»). – Никаких возражений. Марш наверх.

– Марта и Майя? – проговорила Сэм, когда они остались с Лизой наедине. Она присела у стойки. – Интересные имена… – Она с недоумением взглянула на Лизу, ожидая увидеть конфуз на лице бывшей подруги или услышать слова извинения. Но Лиза пошла по другому пути.

– Что ты здесь делаешь, Сэм? Мы совершенно определенно дали тебе понять, что не желаем с тобой иметь ничего общего.

– Лиза, ты серьезно до сих пор злишься из-за того… – Саманте показалось, будто бы она вернулась в детство, когда во время игр в софтбол одноклассники всегда выбирали ее последней к себе в команду. Ей вдруг захотелось убежать к маме и поплакаться: «Меня сегодня в школе обидели!»