Запретная страсть - Бобби Смит

Эллин знала, что это неправда. Впрочем, она действительно была пьяна, но что касается остального… Просто сейчас ей хотелось разозлить его, чтобы он оставил ее в покое. Этот утренний поцелуй свидетельствовал о том, что не спиртное заставило ее желать его. Эллин была напугана этим чувством и наблюдала за Прайсом из-под опущенных ресниц, ожидая увидеть раздражение на его лице, но, к ее удивлению, он рассмеялся. Она подошла к сумке, сделав вид, что всецело занята ее распаковкой.

— О, Эллин, ты удивительная девушка. — Он вздохнул, подошел к ней сзади и притянул к себе, слегка обхватив здоровой рукой пониже грудей.

— Пожалуйста, пустите меня, — решительно произнесла она, испытывая в то же время непреодолимое желание прижаться к его крепкой груди.

— Неужели ты снова вернешься в большой дом, где тебя ждут неприятности? — спросил он.

— Да… нет… — Она посмотрела на него через плечо, удивляясь, откуда он мог узнать о ее проблемах.

— Эллин, — мягко сказал Прайс, поворачивая ее лицом к себе, — это так?

Она старательно избегала его испытующего взгляда.

— Эллин, — повторил Прайс, — ответь мне.

Эллин вздохнула. Внутренний голос настойчиво твердил ей, что она встретила свою половину. Она безнадежно влюблена в этого мужчину, который мог одним только прикосновением заставить ее сходить с ума от желания. Он обладал теми качествами, которых недоставало Роду: легким характером, добротой и нежностью. И все-таки она решила подавить свое влечение к Прайсу.

Эллин смело встретила его взгляд:

— Что вы хотели бы знать? Что моя мать осудила меня и обозвала распутницей за то, что я провела с вами ночь? Что она обвинила меня в непристойном поведении? Да, она так и сделала.

— Ее мнение имеет для тебя большое значение? Я не воспользовался твоей слабостью минувшей ночью, и ты знаешь это, — тихо сказал он, нежно гладя ее щеку.

Эллин выглядела подавленной.

— Она пригрозила обо всем рассказать Роду.

Прайс насторожился:

— А… Этому отсутствующему жениху. Я был удивлен, когда услышал о нем.

— Но это важно для меня.

— Почему? Ты любишь его? — Она молчала, и Прайс настойчиво повторил: — Эллин, любишь ли ты его?

— Да, конечно! И мы должны пожениться, — быстро сказала она, ненавидя себя за эту ложь.

— Значит, ты провела все эти часы в моих объятиях, воображая, что это Род? — безжалостно спросил он, желая выяснить правду.

— Нет! Это ложь! — страстно возразила она и попалась в его ловушку. Все произошло слишком неожиданно.

— Я так и думал, — прозаично заявил Прайс, удовлетворенный тем, что она призналась.

Эллин взглянула на Прайса, ожидая увидеть самодовольное выражение лица, но он казался очень серьезным. Впрочем, у него не было повода радоваться победе. Он ошибался, если считал ее легкомысленной, привыкшей делать все, что нравится.

— Расскажи мне о Роде, — попросил, Прайс.

— Зачем?

— Потому что я хочу знать. — Тон его смягчился. — Мне необходимо знать.

— Он владелец плантации Кларк-Лендинг.

— Кларк-Лендинг?

— Это соседняя с нами плантация.

— А…

— Существовал план объединить Кларк-Лендинг с Ривервудом, и тогда мы имели бы самую большую плантацию в штате.

— Чей это план? — Прайс нащупал слабое место, которое искал в ее обороне.

— Моего отца, конечно. И Рода.

— Разве война ничего не изменила? — спросил он. — Я имею в виду, у вас нет денег даже на поддержание Ривервуда. Как вы можете брать под свою ответственность еще и Кларк-Лендинг?

— Конечно, с помощью Рода…

— Тогда Род, должно быть, очень богат или необыкновенный труженик, — сделал вывод Прайс.

Эллин была вынуждена взглянуть правде в глаза. Дела обстояли совсем не так, как представлялось раньше. Она с трудом поддерживала хозяйство, сосредоточившись на ежедневных заботах и надеясь на возвращение Рода. В отличие от матери Эллин не жаловалась на судьбу. Она испытывала лишь необычайную усталость и грусть.

— Эллин, — сказал Прайс, снова привлекая ее внимание, — если он вложил все, что имел, в облигации конфедератов, то теперь они не стоят даже бумаги, на которой напечатаны.

— Зачем ты говоришь мне все это? — спросила она печально.

— Потому что ты небезразлична мне. Я хочу знать, каковы твои намерения. Неужели ты будешь каждый день работать не покладая рук? И ради чего? Чтобы терпеть оскорбления от неблагодарной матери, которая понятия не имеет об истинных аристократических манерах?

— Перестань! Сейчас же перестань! — яростно крикнула Эллин, вытирая слезы.

— Что перестать? Говорить тебе правду? Пора уже взглянуть ей в глаза. Кстати, Род вообще может не вернуться.

Эта страшная мысль, мучившая ее в течение последнего года, неожиданно была высказана вслух.

— Ты любишь его? — снова спросил он, отвлекая ее от мрачных мыслей.

Прайс решил, что если Эллин действительно любит мужчину, которого выбрала для нее семья, то он отнесется с уважением к чувствам и обязательствам девушки и оставит ее в покое. Однако поведение Эллин в это утро свидетельствовало об обратном. Он ждал ответа с мучительным нетерпением.

— Ты любишь его? — повторил он и, заметив ее колебания, все понял.

— Мы обручены, и я очень люблю Рода, — ответила она, отворачиваясь и отходя от Прайса, хотя не сомневалась при этом, что он догадывался о ее истинных чувствах.

Прайс получил желаемый ответ, и напряжение, которое он испытывал, спало. Он наблюдал за Эллин некоторое время, пока та занималась розами, затем подошел к своей постели. К черту жениха, он непременно завоюет ее!

— Я был слишком долго на ногах. Пожалуй, надо немного отдохнуть, — сказал он, ложась.

Эллин кивнула и вышла на крыльцо. Ей нужно было подумать, как освободиться от влияния этого мужчины и упорядочить свою жизнь. Она увидела Глори и попросила принести ему завтрак. Днем Эллин занялась делами, которые должна была сделать еще вчера. Спокойствие и радость покинули ее.

Солнце уже клонилось к закату, когда Эллин снова направилась в домик надсмотрщика… к Прайсу. Несмотря на твердое решение, принятое днем, она не могла подавить волнение, которое охватывало ее при мысли, что снова увидит его. День пролетел очень быстро. Она работала вместе с Глори в саду, сажая картофель, которым они будут питаться осенью. Их порадовали небольшие посевы уже взошедшего маиса, и они обе надеялись также, что побеги тыкв и арбузов скоро окрепнут и пойдут в рост. Эллин рассчитывала, что по крайней мере летом у них будет еда. Когда она зашла в большой дом, Дарнелл предложила ей помыться и сменить одежду. Старательно избегая Констанс, Эллин позволила себе роскошь искупаться в ванне. Чистая и довольная, она продолжила свой путь с достаточным количеством провизии. И вот сейчас, идя по тропинке, Эллин намеревалась обстоятельно побеседовать с Прайсом.