Самая красивая женщина в городе - Чарльз Буковски

- ну дак, Бэг. а как только я отправлю этого олуха восвояси, у меня для тебя есть одна маленькая штучка - чуток старого доброго тоника.

- ах, чудно, чудно... и что это такое?

- четверть оборотика через выжималку.

- ЧЕГО?

- о, прекрасно лечит тоску или несвоевременные мысли. ну, типа такого.

- а подействует?

- лучше аспирина.

- ладно, убери этого болвана.

Барни Андерсона отправили вниз по лестнице. Бэгли встал и подошел к ближайшей выжималке.

- эти старушенции - Уэст и Дитрих, по-прежнему засвечивают сиськи и ноги, черт, да в этом никакого смысла нет, они это делали, когда мне было 6 лет.

отчего у них так получается?

- ни от чего. подтяжки, корсеты, пудра, прожектора, фальшивые накладки, набивки, подкладки, солома, навоз в общем. от них твоя бабушка будет выглядеть на 16 лет.

- моя бабушка умерла.

- и все равно у них это получится.

- да, да, ты, наверное, прав. - Бэгли пошел к выжималке. - только четверть оборота. тебе можно доверять?

- ты ведь мой партнер, правда, Бэг?

- конечно, Дэн.

- мы сколько с тобой вместе дела ведем?

- 25 лет.

- поэтому - ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.

- чего делать надо?

- просунь руки между валиков, это как в стиральной машинке.

- вон туда?

- ага. поехали! ухупии!

- эй, мужик, не забудь - четверть оборота.

- конечно, Бэг, ты что - не доверяешь мне?

- теперь придется.

- знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.

- ах ты гнида! да я тебя убью!

Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: "о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний... хоть пуст мой кошелек, но я - почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний..."

потом встал и подошел к машине с Бэгли.

- ты же сказал четверть оборота, - произнес Бэгли. - а уже полтора.

- ты что, мне не доверяешь?

- почему-то больше, чем обычно.

- и все равно я твою жену втихаря ёб.

- да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.

- но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.

- да мне все равно, но прямо не знаю, хочется мне в самом деле этого или нет.

- вернусь минут через 5.

Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать. ему нравилось петь. вот он и пел песенки: "для меня ничего - это много, я - богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей..."

Дэнфорт выкурил две сигареты и вновь подошел к машине.

- Бэг, я твою жену втихаря ёб.

- ох, как хорошо-то! давай еще! и знаешь что?

- что?

- мне на это как бы самому посмотреть хочется.

- конечно, что за вопрос.

Дэнфорт подошел к телефону, набрал номер.

- Минни? ага, Дэн. я щас приду тебе всуну. Бэг? о, и он тоже придет, позыбать хочет, не-а, мы не пьяные. я тут просто решил прикрыть на сёдня лавочку. мы уже все сделали. с этой заморочкой между Израилем и арабами, да еще африканские войны - нечего дергаться. Биафра - прекрасно звучит. ладно, в общем мы идем. я тебе хочу в сраку запердячить. у тебя такая жопа, господи. я, может, даже Бэгу запердячу. у него жопа поболе твоей, наверное. держись, солнышко, мы уже выходим!

Дэн повесил трубку. зазвонил другой телефон. он ответил:

- пошел ты в жопу, уёбок поганый, у тебя даже сиськи воняют, как мокрые собачьи какашки на западном ветру.

он бросил трубку и осклабился. подошел и вытащил Бэгли из машины. они заперли дверь конторы и вместе спустились по лестнице. когда они вышли наружу, солнце висело еше высоко и смотрелось прекрасно. тоненькие юбки теток просвечивали.

чуть ли не до костей. смерть и тление виднелись повсюду. это Лос-Анжелес, возле 7-й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают, зачем.

нервная игра - вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый яшик, или своему песику дрочишь.

- для меня ничего - это много, - пели они, - я - богач, наслаждаюсь ничем...

рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли бэгов кэдди 69-го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел ее оттуда, чуть не сшиб какого-то бомжа, хилявшего с Площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным полянам, сплошь поросшим травой и уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли-Хиллз...

Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.

надеюсь, он хоть женушке-то своей оставит, подумал тот.

стояло теплое лос-анжелесское утро, а может и день. он кинул взгляд на часы в приборной доске - показывали 11.37 утра - и тут же кончил. Кэдди он гнал на 80-ти. асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. он включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуться.

- Минни, я люблю тебя.

- я тебе тоже люблю, Дэн, - ответила та. - а этот жлоб с тобой?

- тут, рядышком, только полный рот себе отсосал.

- ох, Лэн, не сливай понапрасну!

он расхохотался и положил трубку. чуть не сбили какого-то черномазого на пикапе.

не черного, а именно черномазого, во какого. лучше города, чем этот, на свете нет, если всё срастается, а когда не срастается, только один город хуже - Большое Я[9]. Дэнфорт поддал до 85. патрульный на обочине ухмыльнулся ему с мотоцикла. может, Бобу сегодня позвонит чуть попозже. с Боба всегда уписяться можно. 12 сценаристов вечно ему пишут анекдоты поприкольнее. а сам Боб - естественный, как навозная куча. просто чудненько.

он выкинул долларовую сигару в окно, поджег другую, пришпорил Кэдди до 90, прямо к солнцу, как стрела, дела идут отлично, жизнь тоже, - а шины кружились над мертвыми, умиравшими и еще не умершими.

ЗЬЯЯЯЯААААААУУУМ!

мы жили прямо через дорогу от парка Мак-Артура, Линда и я, и как-то ночью, выпиваючи, увидели, как за окном пролетел человек. странное зрелище, как в анекдоте, но когда тело ударилось о тротуар, на анекдот это мало походило.