Я (не) ваша Лия! - Илана Васина

Не успеваю раскрыть рта, как Ардо отламывает добрый ломоть хлеба, кусок желтой субстанции и деловито протягивает мне. Поблагодарив за щедрость, забираю еду и тут же передаю ее Сандеру.

— А ты? — тот косится за мою спину, как раз в сторону Ардо, и часто-часто мотает головой, отказываясь от угощения. — Ты должна поесть сама, сира.

— Именно это сира сейчас и сделает! — с нажимом заявляет жених и всучает мне еще один ломоть с сыром, который на сей раз принимаю на свой счет и огромным усилием воли принимаюсь есть цивилизованно: откусывая маленькие кусочки и тщательно прожевывая. По вкусу это и правда хлеб с сыром. Местный бутер, не иначе!

Капитан, с аппетитом уминая свой завтрак, не забывает похвалить и Ардо, разделившего снедь с ближними, как и подобает доброму служителю. Сам однако — лицемер несчастный! — делиться ни с кем не спешит.

После завтрака мы скатываем плащи в тонкую узкую трубочку и пристраиваем их в ситу, над магическими артефактами. Затем, прихватив свои нехитрые пожитки, примерно пол часа шагаем гуськом по узкой тропинке, ведомые капитаном, пока не выходим на широкую, протоптанную сотнями ног дорогу.

Какое-то время идем, разбившись на пары, причем капитан заставляет нас с Ардо шествовать впереди — наверно, чтобы не шушукались у него за спиной. Чувствую, как сира Крамера бесят мои разговоры с женихом, как жадно он к ним прислушивается, пытаясь уловить не только слова, но и интонации. Особо тут не поговоришь, даже если и возникла бы такая необходимость.

Вскоре дорога подходит к развилке, над которой высятся деревянные указатели с выжженными на них незнакомыми названиями.

— Здесь мы расстанемся, — заявляет быстро нагнавший нас капитан. — Ардо двинется в Приар, остальные идут в Велиарх.

Коротко кивнув парню, он и не думает дать нам минутку для прощания. Вместо этого, как ни в чем ни бывало, продолжает размеренной, энергичной поступью движение в объявленный пункт назначения. Сандер, обескураженно поглядывая на меня, топает вслед за капитаном, слегка от него отставая.

Уже в сотый раз за недолгое знакомство с сиром Крамером меня раздирает возмущение. Ну, допустим, у меня, Лии Трофимовой, возлюбленных нет. Но ведь у Лии Клерр — той, чье место я занимаю, есть жених, и они оба имеют право на нормальное, качественное прощание! Тем более, война на пороге, драконы за каждым кустом, крысы-мутанты, тайная полиция. Сегодня жив, завтра мертв.

Из чувства противоречия, назло капитану подхожу к смуглокожему красавцу поближе и вкладываю пальцы в его широкие, теплые ладони. Его горящие надеждой глаза прикованы к моему лицу в ожидании вердикта. Наверно, он все еще верит, что невеста передумает и снова, в очередной раз удивит решением отправиться во Фрию. Нет. Сюрпризы устраивать я, конечно, люблю, но так далеко заходить не собираюсь.

— Береги себя, Ардо! Надеюсь в нашу следующую встречу увидеть тебя в добром здравии!

— Мне дороги твои слова, Лия Клерр. У нас, у фрийцев, есть примета: чем короче прощание, тем скорее следующая встреча. Знай, мои мысли остаются с тобой! — его ладонь на секунду опускается мне на щеку, большой палец, нежно поглаживая, невесомо скользит по коже. Затем он спокойно разворачивается и шагает по уходящей в Приор дороге.

Гляжу на его высокий силуэт, широкую спину, с каждым шагом уменьшающуюся в размерах, и все больше грустнею. Ловлю себя на мысли, что расставаться по-фрийски я не умею. Не готова я так быстро его отпустить. Жаль, что он фриец. Жаль, что война. Жаль, что расстаемся именно сейчас.

Стою, размышляю, как несправедлива жизнь, пока до меня не доносятся окрики отчаянно размахивающего руками Сандера:

— Ай! Ай!

Только через пару секунд до меня доходит: он кричит: «Догоняй», но потоки воздуха сносят большую часть звуков в сторону леса. Небо вдруг оказывается затянутым тяжелыми сизыми тучами и вовсю готовится к дождю. Порывы ветра сносят меня в сторону, вынуждая идти зигзагообразной, пьяной походкой.

Повиливая, припускаю за своими провожатыми. К моменту, когда я с огромным трудом догоняю своих попутчиков, из туч, безо всякого предисловия в виде мороси ухает тяжелая стена дождя. К счастью, прозрачная, теплая и без запаха. И, хотя тяжелые капли непрерывно молотят по голове и плечам, я воображаю, что принимаю теплый, приятный массаже-душ. Прямо, как утром заказывала! Очищаюсь от пота, пыли, грязи и усталости.

Через некоторое время понимаю, что с ассоциацией я поторопилась. Душ хорош тем, что его можно и выключить, и настроить. Когда же мокнешь под резкими струями воды час, второй, третий, поневоле закрадывается мысль, что вода, смыв с кожи всю грязь, скоро примется смывать твою плоть, слой, за слоем, сливая ее в жижу под твоими ногами.

Мучительно долгая дорога, которой не видно ни конца, ни края. Ноги тоскливо чавкают по лужам. Все больше жалею себя. Дождь, потеряв всякий стыд, снова превращается в ливень.

— Нет ли у нас какой-нибудь магии, защищающей от дождя? — украдкой спрашиваю у Сандера, потеребив за локоть.

— Есть. Шапка-непромокайка. Но служители не имеют права тратить на себя столь дорогостоящую магию — произносит он, сочувственно оглядывая мой жалкий, насквозь промокший вид. — Мы привычны к трудностям. И ты привыкнешь. Со временем.

Однако через несколько минут парень все же подходит к нашему предводителю почти вплотную и что-то ему говорит. По счастью, нахожусь достаточно близко, ветер дует в мою сторону, и я слышу почти весь разговор, несмотря на скрадывающий звуки ливень:

— Капитан, в пещере Троллей… Ты собирался дойти до ближайшего портала и оттуда перенестись в Храм… твои планы, очевидно, поменялись, но я переживаю за сестру… скоро мы будем проходить очередной портал…

— … слишком жалостлив… Ей нужно преподать урок… поставить на место… Гордыня — величайшая беда… не нужна строптивая служительница…

Так вот оно что? Все мои нынешние страдания — всего лишь месть за уязвленное самолюбие? После этих слов дышу часто-часто, пытаясь прийти в себя. Обидно до ужаса! Похоже у местного сообщества накопилась острая нехватка представителей профсоюза! Меня одолевает дичайший соблазн подойти к нашему главарю и потребовать у него если не телепортацию, то хотя бы магические шапки. Топнуть своей тонкой ножкой прямо по грязи, заявить, что и шага больше не ступлю в сторону храма, пока не создаст нам с Сандером нормальных условий для жизни.

Но в глубине души прекрасно понимаю: это крайняя мера. Если уж и давить на рычаг своей ему необходимости, то только во имя чего-то стоящего. Зонтик в списке приоритетов — предпоследний снизу! Закусив губу, продолжаю молчаливо плестись в хвосте нашей процессии. Настойчиво убеждаю себя, что все плохое однажды заканчивается.

И правда, плохое заканчивается, как только мы достигаем селения и капитан внезапно, без предупреждения сворачивает в сторону большого, серого дома с грязно-темной крышей. Быстрые, тихие переговоры — и хозяйка, худощавая женщина с угрюмым, неласковым взглядом, соглашается предоставить нам ужин и ночлег за скромную плату.