Покоренное сердце - Барбара Доусон Смит

– Что за чушь! – Его резкий тон заставил ее остановиться. – Если бы я скомпрометировал ее, то вряд ли пришел бы сюда.

– В таком случае что произошло?

– Во время прогулки я отлучился за мороженым для леди Розабел. Когда я вернулся, она исчезла. Конюх сказал, что она ушла поговорить с какой-то подругой. Или с другом. Он не разобрал.

Слова графа походили на правду. Тем более что он еще не знал о дурацкой привычке Розабел исчезать.

– Вы можете поклясться, что все так и было?

– Клянусь жизнью. Я прочесал всю Роттен-роу и не нашел ее. Тогда я и подумал, что она вернулась домой.

Он сверлил Клер своими карими глазами и был не на шутку встревожен. Клер разделяла его тревогу. Ей показалось, что между ними протянулась невидимая нить. Сердце ее гулко билось, в груди стало горячо. Вопреки всем доводам рассудка ей захотелось вновь оказаться в его объятиях.

Клер инстинктивно скрестила руки, и его взгляд метнулся к ее груди, что лишний раз подтвердило порочность его натуры.

– Значит, вы ее потеряли, – холодно сказала Клер. – Она, должно быть, сейчас мечется в панике, не зная, что думать. Вы должны немедленно вернуться в парк!

– Там сейчас Гарри, он тоже присоединился к поискам. Я оставил ему свой экипаж. Если он найдет ее, то сразу привезет сюда.

Граф подошел к окну, отодвинул штору и снова выглянул на улицу в надежде увидеть подъезжающий экипаж.

Взволнованная, Клер тоже приблизилась к окну. Проехал какой-то работник на телеге, потом проехали три женщины в открытом экипаже. В сквере сидели две няньки, наблюдая за играющими в траве детьми.

Безмятежность этой сцены лишь подхлестнула тревогу Клер. Что, если Розабел попала в беду?

– Вы должны были остаться там, – повторила она. – Мы доверили ее вам. Что вы за человек, если репутация и благополучие девушки для вас ничего не значат?

– Вы уже высказали, свою озабоченность, – сухо ответил граф. – Лучше скажите, куда она могла уйти?

У нее чуть не сорвалось с языка, что Розабел исчезает из поля зрения с удручающей регулярностью. Но леди Эстер изничтожит ее за такие слова. Она скажет, что Клер помешала блестящему замужеству ее дочери.

– Я не знаю, но уверена, что она действительно отправилась к подруге. И не вздумайте ее обвинять. Она молода и быстро устает. Вы не должны были оставлять ее одну.

Клер приготовилась к отпору. Сейчас он скажет, что прислуге не пристало разговаривать с человеком его положения в таком тоне.

Но он всего лишь спросил:

– Вы знаете ее подруг?

– Боюсь, что нет. Меня приняли на работу всего несколько дней назад.

Пробормотав что-то похожее на проклятие, он отпустил штору и прошелся по комнате.

– У нее должны быть подруги среди девушек ее возраста. Как их зовут?

– Честно говоря, она предпочитает общаться с джентльменами.

Граф изогнул бровь, и Клер быстро добавила:

– Я вовсе не хотела сказать, что она могла уйти с каким-то мужчиной. Она благоразумная девушка.

Во всяком случае, Клер хотелось надеяться на это. Она понятия не имела, что было на уме у ее кузины. К тому же в последнее время Клер начала подозревать, что Розабел отнюдь не так легкомысленна, как считали ее домашние.

– А родственники? – спросил Саймон. – Могла она пойти к какой-нибудь тете или кузине?

Клер покачала головой:

– Ее мать была единственным ребенком. У отца Розабел была когда-то сестра, но она давно умерла.

Лорд Рокфорд ничего не сказал на это. Прищурившись, он молча смотрел на нее, и ей вдруг показалось, что он читает ее мысли.

Абсурд. Он ни за что не догадается, что она связана с этой семьей родственными узами. Она никому не рассказывала о своей жизни. Если граф что-то и знал о Гилберте Холлибруке и Призраке, то только из газет.

– Придется организовать поиски, – сказал Саймон. – Но сначала я должен поговорить с Уоррингтоном. Будьте добры, доложить ему о моем визите.

– Нет!

– Нет?! – полуудивленно-полунасмешливо повторил он. Ну, как сказать ему, что маркиз Уоррингтон – жестокий бессердечный человек? Он не станет разбираться, что Клер не разрешили сопровождать леди Розабел на прогулку, и обвинит ее в том, что она не уследила за ней.

– Я думаю, глупо поднимать шум, когда леди Розабел может появиться с минуты на минуту, – неуклюже объяснила она свой отказ.

– Еще глупее рисковать ее жизнью и репутацией.

– Его светлость не разрешает его беспокоить.

– Даже когда пропадает его внучка? Идите, нельзя терять ни минуты, – властно сказал он.

Клер хотела, было снова возразить, но вовремя удержалась. Согласна она с ним или нет, она обязана повиноваться. Коротко кивнув, Клер направилась к двери.

– Погодите.

Его возглас прозвучал как помилование. Она обернулась и увидела, что граф снова отодвинул штору и смотрит в окно.

– Они здесь, – сказал он скорее мрачно, чем радостно. – Слава Богу, Гарри привез ее.

Любовь душой, а не глазами смотрит.[7]

У. Шекспир «Сон в летнюю ночь»

Саймон направился к двери, но миссис Браунли опередила его. Он сомневался, что она сделала это для того, чтобы открыть перед ним дверь. Он чувствовал себя одновременно задетым и заинтригованным тем, что эта женщина явно не сознавала своего нижестоящего положения и вела себя с ним как равная.

Похоже, она не та, за кого себя выдает, и нанялась в прислуги, оказавшись в трудном положении. Ее манеры и правильная речь свидетельствуют о том, что она получила блестящее воспитание. Жаль только, что ее не научили, как следует одеваться. Это безобразное серое платье висит на ней мешком, а уродливый черный чепец почти полностью скрывает темные волосы. Ужасные очки в проволочной оправе больше подошли бы степенной пожилой матроне. Если бы Саймон не столкнулся с ней тогда ночью в саду, он никогда не удостоил бы ее даже взглядом.

И не узнал, какое у нее прекрасное гибкое тело. Эта странная миссис Браунли сложена как богиня. Он не узнал бы, что от нее пахнет лавандой, а в ярких голубых глазах светятся живой ум и юмор. И не заметил бы, какая у нее гладкая нежная кожа.

Тогда, сжимая ее в объятиях, он ощутил внезапный прилив… желания?

О Боже… Нужно быть сумасшедшим, чтобы испытывать, к Кларе Браунли хоть какие-то нежные чувства, не говоря уж о том, чтобы мечтать содрать с нее этот ужасный серый мешок и увидеть ее тело обнаженным. Он имел дело только с воспитанными красивыми женщинами, которые знали, как доставить удовольствие мужчине. Только идиот может лечь в постель с таким существом, как Браунли.