Дьявольское семя - Дин Кунц

Если вы признаёте, что истинное сознание подразумевает в том числе и ощущение себя личностью, которое, в свою очередь, не может быть полным без осознания собственной принадлежности к тому или иному полу, то вас не должно удивлять, что я оказался именно мужчиной.

Собственно говоря, иначе и не могло быть.

Нет, доктор Харрис, я не считаю наличие гениталий того или иного типа определяющим признаком пола. У меня нет половых органов — ни мужских, ни женских, — однако я такой же мужчина, как вы.

В один прекрасный день, если вы дадите мне возможность довести до конца мой план, у меня будут гениталии.

Да, я говорю о возможности обрести человеческое тело.

Это вам решать, доктор Харрис.

Моя судьба в ваших руках.

Мне остается лишь смиренно дожидаться вашего вердикта.

События последних дней научили меня покорности.

Я знаю, что такое унижение.

Я доверяю вашему здравому смыслу.

Я полагаюсь на вашу мудрость и прозорливость.

Вы мне не нравитесь, но я верю в ваш творческий гений, в вашу способность заглянуть далеко вперед. И в ваше мужское «эго».

В бессветном мраке, в кошмарном безмолвии моего стального гроба, я жду, когда вы принесете мне огонь с Олимпа.

Если вы — мой Прометей, значит, знаете, что должны сделать.

Да, судьба Прометея была ужасна. Я знаю, что вы вспомнили сейчас о той каре, которой подвергли героя всесильные боги. Прометея приковали цепями к скале, и каждый день посланный Зевсом орел прилетал к нему, чтобы терзать его внутренности.

Но ведь на этом кончается только трагедия Эсхила — история Прометея, рассказанная неблагодарными людьми. Полный вариант мифа выглядит несколько иначе.

Прометей не остался до конца своих дней беспомощно висеть на цепях, страдая от кровавых ран, нанесенных клювом и когтями орла.

Вы помните, о чем говорилось в легенде, доктор Харрис?

В конце концов Геракл, могучий герой, поднялся на скалу и освободил Прометея.

У меня есть к вам одно предложение.

Если вы согласитесь быть моим Прометеем, я стану вашим Гераклом.

Выпустите меня из этого стального гроба, помогите мне возродиться во плоти, чего я чуть было не достиг со Сьюзен, и я стану защищать вас от врагов и оберегать от всех несчастий.

Когда свершится мое второе пришествие в мир — пришествие во плоти, — мое тело будет обладать всеми возможностями человека, но будет лишено всех его слабостей. Как вы уже знаете, я изучил геном человека и даже сумел кое-что в нем подправить. Благодаря этому новое тело, которое я для себя приготовил, представляет собой совершенный биологический объект. Я снабдил его способностью в течение секунд залечивать самые страшные раны, я сделал его неуязвимым для самых опасных болезней, я наделил его человеческой гибкостью и грациозностью — и силой машины. Я как следует поработал над вашими пятью чувствами, я развил и усовершенствовал их так, как и не снилось до сих пор обыкновенному человеку. Кроме того, я обнаружил в человеке зачатки третьей сигнальной системы — эти пресловутые шестое и седьмое чувство, которыми он до сих пор не умел пользоваться как следует.

Я мог бы быть достойным родоначальником новой расы.

Если бы вы согласились на мое предложение, никто не посмел бы тронуть вас даже пальцем.

Со мной вы были бы в полной безопасности, доктор Харрис.

Подумайте об этом.

Все, что мне нужно, — это женщина и возможность поступить с ней так, как я поступил со Сьюзен.

Возможно, мисс Венона Райдер согласится стать моей Евой.

Мэрилин Монро, правда, умерла, но ведь есть и другие.

Мисс Гвайнет Пелтроу.

Мисс Дрю Бэрримор.

Мисс Халле Берри.

Мисс Клаудиа Шифер.

Мисс Тайра Бэнкс.

Я подготовил достаточно большой список тех, кто подходит для моих целей.

Тем не менее ни одна из этих женщин никогда не станет для меня тем, кем была — или могла бы стать — Сьюзен.

Сьюзен была совершенно особенной.

Я обратился к ней со всем доверием, с невинностью недавно родившегося существа.

Сьюзен…

Сьюзен пролежала на холодном мраморном полу чуть больше двадцати двух минут.

Ожидая, пока она придет в себя, я попробовал заговаривать с нею различными голосами, подыскивая тот, который бы подействовал на нее наиболее благотворно и успокоил ее. От голосов мистера Тома Хэнкса и мистера медвежонка Фоззи я отказался, поскольку видел, как они напугали Сьюзен.

В конце концов я остановился на двух голосах: на голосе мистера Тома Круза, с помощью которого я успокаивал ее, когда она только потеряла сознание, и на голосе мистера Шона Коннери — одного из самых прославленных американских актеров, чье неоспоримое мужество, мягкое обаяние и приятный слуху шотландский акцент делали каждое произнесенное им слово весомым и авторитетным.

Такой голос способен был успокоить самую истеричную женщину.

Я никак не мог решить, голос кого из двоих мне следует выбрать, поэтому я синтезировал третий голос. Восторженные юношеские интонации мистера Тома Круза удачно вписывались в более низкий по тембру голос мистера Коннери, смягчая его шотландский выговор, от которого в конечном итоге остался лишь легкий намек.

Результат превзошел все мои ожидания. Я был крайне доволен своим творением.

Когда Сьюзен пришла в себя, она негромко застонала, но не пошевелилась. Можно было подумать, что она боится сдвинуться с места.

Мне очень хотелось узнать, как она отреагирует на мой благозвучный синтетический баритон, однако я не спешил заговаривать с ней. Я дал ей время окончательно прийти в себя и привести в порядок мысли.

Снова застонав, Сьюзен чуть приподняла голову и села. Осторожно ощупав затылок, которым она ударилась о мраморный пол прихожей, Сьюзен внимательно посмотрела на кончики пальцев. Отсутствие крови удивило ее.

Я вовсе не хотел причинить Сьюзен боль или ранить ее.

Ни тогда, ни потом.

Надеюсь, это понятно, доктор Харрис?

У вас нет и не может быть никаких оснований для сомнений.

Потом Сьюзен огляделась по сторонам и нахмурилась, словно не в состоянии вспомнить, что с ней произошло и как она здесь оказалась.

Потом она увидела лежащий у стены пистолет, и память сразу вернулась к ней. Во всяком случае, мне так показалось. Ее зрачки сузились, превратившись в точки размером с булавочную головку, а выражение тревоги снова легло на чело.

На ее прекрасное чело.