Всадник для дракона - Александра Лисина

— Благодарю вас, арре.

Я недоуменно моргнула, машинально потянувшись следом, но почти сразу спохватилась. Так, в чем дело? Почему я опять чувствую столько всего лишнего? Я же больше не должна поддаваться! Разве нет?

— Как вы, арре?

— Нормально, жить буду, — настороженно ответила я, не понимая, что со мной творится. — Вам стало лучше?

— Я еще не понял, — задумчиво ответил лорд Эреной, по-прежнему придерживая меня за талию. Его руки стали совсем горячими, но я не сразу сообразила потребовать, чтобы он разжал объятия. Более того, в какой-то момент я вдруг ощутила, что мне… хорошо. Стоять вот так, рядом, чувствуя на своей коже ровное дыхание инкуба и слыша, как бьется под моими руками его сердце. Оно было так близко, такое сильное и удивительно беззащитное, что это невольно напомнило день, когда я впервые увидела Рэна. И когда он наглядно показал, что же это такое — наше с ним Пламя.

Мысль о драконе привела меня в чувство, заставив отодвинуться от лорда-директора. Ощущение тепла мгновенно пропало. Внутри стало пусто и как-то тоскливо. Я попятилась, а инкуб, словно спохватившись, коротко поклонился.

— Доброй ночи, арре.

— Доброй, — сглотнула я и как можно скорее покинула лабораторию, чтобы вихрем промчаться к открывшемуся ТУСу и, ворвавшись в свою комнату, с ходу кинуться к картине.

— Рэн, что происходит?! — требовательно уставилась я на сонного, неохотно приоткрывшего один глаз дракона. — Я думала, что больше не поддаюсь магии инкубов!

Рэн широко зевнул.

«Пока киринол не выветрится полностью, ты будешь ее чувствовать. На это уйдет какое-то время».

— Но лорд Сай сказал, что хватит всего нескольких часов!

«Для инкуба — да. К утру Кай выработает противоядие в нужном количестве и успокоится окончательно. Однако из твоего тела яд будет выводиться дольше, поэтому эффект сохранится на протяжении нескольких дней. Будь готова в это время испытывать некоторый… мм… дискомфорт в присутствии инкуба. И, кстати, имей в виду: на Сая последствия твоей ошибки не распространяются, так что если тебя случайно угораздит выпить его киринол, лучше сразу подумай, куда спрятать труп».

Я передернулась, в красках представив, что сделает с обезумевшим инкубом дракон, и с трудом удержалась, чтобы не осенить себя охранным знаком.

Дракон снова закрыл веки.

«Избегать его не получится. А вот не брать из его рук еду и не пить поднесенную им воду — вполне реально».

— Думаешь, он посмеет…

«Нет. Но это не последний инкуб в твоей жизни, так что привыкай вести себя осторожно».

— По поводу лорда Эреноя ты не посчитал нужным меня предупредить, — сказала не в упрек, а, скорее, просто констатировала факт.

«Умышленно он бы на это не пошел. У Кая особое отношение к нам. А Сай ограничен только словом, и я бы не хотел проверять его на прочность».

Вернувшись поутру в лабораторию, я пережила несколько крайне неприятных минут, обнаружив, что драгоценное зелье исчезло. И только спустя какое-то время, передумав обо всем на свете, вспомнила, что уходила вчера одна, тогда как лорд Эреной остался, и, вероятно, именно он забрал оба котелка, чтобы держать все под контролем.

Вытерев со лба испарину, я перевела дух и вышла, намереваясь наведаться к кабинет директора для завершения эксперимента, но, уже открыв ТУС, вдруг услышала за спиной коридора неясный шум и передумала уходить. А затем обнаружила, что возле зала с живыми картинами появилась новая дверь, которой еще вчера не было, и заинтересовалась.

Ого! Неужто лорд-директор открыл мне доступ еще в одно помещение? А может, он там и мне не нужно искать его по всей Школе?

Каково же было мое удивление, когда, тихонечко отворив дверь, я обнаружила внутри не лорда Эреноя, а юного лорда Риера. Который, вооружившись мечом, метался по пустому помещению, исполняя какой-то дикий танец с оружием.

Причем «танцевал» он один и довольно давно, если судить по пропитавшейся потом рубахе. Иногда низко приседал, делая внезапный выпад снизу, ни с того ни с сего вдруг подпрыгивал, а приземлившись на ноги, разражался целым градом ударов по невидимому противнику.

Словом, я впечатлилась. Наши мужики ничего подобного не вытворяли, в Приозерье считалось, чем ты проще, тем лучше. Кулаком в нос да по ребрам, кровавая юшка на три шага в стороны — вот, почитай, и все сражение. Наши охотники все больше ножи уважали да луки, ежели на зверя ходить, меч на три ближайших деревни был всего один, да и тот в сундуке у старосты пылился. А тут — целая наука. Искусство. Поэтому некоторое время я просто стояла в дверях, с изумлением наблюдая за тренирующимся парнем, пока наконец он не повернулся ко мне лицом и не остолбенел еще чище, чем я недавно.

— Ты что тут делаешь?!

Я почувствовала некоторую неловкость. Некрасиво вышло, наверняка благородный лорд решил, что я за ним подглядывала.

— Извини… те… — Ох, я же не знаю его полного имени! И титула, если уж на то пошло. Как к нему обращаться-то? Благородный ведь…

Риер поморщился и опустил меч.

— Можно на «ты» и по имени. Всадники между собой равны, если верить наставнику, так что титулы здесь неуместны.

— А у тебя есть наставник? — встрепенулась я, сделав в памяти отметку насчет равенства.

Риер фыркнул:

— Конечно. Кто бы меня так просто сюда пустил?

— А… кто он?

Неужто лорд-директор в свободное время еще и парня в воинском деле натаскивает?

— Мастер Дирас, если тебе это о чем-то говорит.

Я покачала головой:

— Никогда не слышала. Он тебя сражаться учит?

— Не только, — усмехнулся молодой лорд, после чего подошел к приютившейся около двери стойке с оружием и, воткнув меч в специальное углубление, отряхнул руки. — Вообще-то мастер Дирас — ворф. Он много чему учит, но девушкам эта наука не пригодится, поэтому я и удивился, увидев тебя здесь. Как ты попала внутрь?

— Ну… — озадачилась я. — Что за вопрос? Через дверь, конечно.

Риер очень внимательно на меня посмотрел.

— Какую?

— Как это — какую? Ты что, слепой?

Молодой лорд подошел вплотную, задумчиво вглядываясь в мое лицо, затем прошел вдоль стены, видимо сомневаясь в том, что дверь там действительно есть. Придирчиво осмотрел стену от пола до потолка. Даже потрогал зачем-то. После чего снова повернулся ко мне и совершенно спокойно заметил:

— Не знаю, что ты здесь видишь, а для меня никакого прохода нет. Голая стена без малейших признаков выхода.

Вот уж когда я удивилась и даже обернулась, чтобы удостовериться, что парень шутит. Но если дверь была на том же месте, что и минуту назад, то Риер выглядел серьезным. Это что же, получается, иллюзия? А зачем? Почему для меня здесь один вход, а для Риера, судя по всему, другой? Мне казалось, у лорда Эреноя только зеркала личные, а выходит, есть еще и двери?