Иномирянка (не) хочет домой - Лариса Петровичева

- Не наглец, просто любопытен от природы, - ответил Арден.

- Мысли читаете? – осведомилась я, отбирая поясок. Я всегда робела от такого напора и правда что превращалась в кролика, но теперь мне хотелось сопротивляться.

- Зачем мысли, у вас все на лице написано, а я прекрасно знаю это выражение. Ну сами посудите, Полина! Вы иномирянка! К тому же, сногсшибательно прекрасная иномирянка. Кем тут надо быть, чтобы не захотеть узнать вас поближе?

- Ах, да! В вашем мире принято пускать иномирян под нож! – вспомнила я. Мне следовало быть благодарной за то, что меня и Киру не сдали на опыты, но меньше всего я хотела благодарить Ардена.

- Лучше не под нож, а под одеяло, - негромко произнес Арден, и я добавила тем ледяным тоном, который выучила в общении с бывшей свекровью:

- Вы заходите слишком далеко, Арден. Это не кончится ничем хорошим.

На мое счастье в дом вошел Джейми, и я невольно вздохнула с облегчением. Он выглядел встревоженным – Джейми прошел в гостиную, устало опустился в кресло и спросил:

- Как вы думаете, зачем нашему Прыгуну сердоликовая денежная жаба?

- Сувенир? – предположил Арден. Он сразу же сделался серьезным – теперь смеллист выглядел так, словно его интересовала только работа, а не то, как выглядит иномирянка под одеялом. – Иначе я не знаю, зачем. Я видел эту жабу у Кима, в ней ни следа магии.

- Но из аптеки забрали только ее. Хотя Прыгун осмотрел все препараты и изучил записи в рецептурной книге.

Ухмылка Ардена сделалась ледяной и опасной. Так могла бы смеяться смерть, глядя на тех, кто еще надеется выжить.

- А если они работают над биологическим оружием? – предположил он. – Запустят на нас чуму или что-нибудь похуже?

Мне сделалось холодно. Обитатели двух миров были похожи, но кто знает, как жители этого мира отреагируют, например, на грипп? Он действительно может стать чумой, которая выкосит весь континент.

Нет, у Олега не хватило бы для такого ума. Его удел – мелкие подлости с теми, кто не может дать ему в морду или уволить.

- Веришь ли, я тоже об этом подумал, - признался Джейми. – И у меня, кажется, есть план.

***

Джейми

План мой был прост и в каком-то смысле даже скучен. После сытного обеда я заперся в лаборатории и за два часа сумел состряпать ловушку на базе септинида. Как только происходил выброс вещества, ловушка захватывала все, что в нее попадало, так что когда Прыгун в очередной раз заберется к нам, то она захватит и его.

Нам останутся сущие пустяки: прийти и забрать незваного гостя – а там я не собирался проявлять какие-то церемонии. В прозекторскую – значит, прямиком туда. Впрочем, было бы разумно оставить его в заложниках на всякий случай.

Отправив ловушки в вольный полет над городом, я оставил окно открытым и вышел из лаборатории. Дети еще спали – я не мог не нарадоваться на предложение Полины укладывать их после обеда. Ну вот не принято у нас так – но, заглянув в комнату Тургена, я увидел, что парень дрыхнет без задних ног, а это означало несколько часов без проказ и шалостей.

Полина сидела в саду. В руках у нее была стопка бумажных листов – она делала наброски. Я подошел и некоторое время тихонько наблюдал за тем, как из-под карандаша вырываются гордые кони и мчатся через степь мимо юрт и людей, которые машут им руками. А на другом наброске, который лежал в траве, я вдруг увидел себя. Нарисованный я смотрел прямо и гордо и был не таким, каким я сейчас отражался в зеркале, а тем, кем был раньше. Молодым, сильным, не знающим потерь.

Счастливым.

- Я вас слышу, Джейми, - улыбнулась Полина и отложила набросок. Я вышел из-за деревьев, самому себе напоминая угрюмого школьника, который подсматривал за девочками в раздевалке, и его поймали на горячем. А вот не подглядывай!

- Работаете? – уточнил я, чувствуя себя болваном. А то ты сам не видишь!

- Работаю, - кивнула Полина и протянула мне рисунок. – Если кони и юрты, то примерно получается вот так.

Я взял рисунок – да, она была прекрасной художницей. Нисколько не слабее наших. Конечно, они будут рвать и метать, когда она возьмется за работу.

- Очень красиво, - признался я и присел на скамью. – Я не умелец говорить комплименты, но да, это красиво. Тургену понравится.

- Да, - улыбка Полины сделалась мягче. – А знаете, я боялась, что разучилась рисовать из-за всего этого. Кира разучилась говорить, а я рисовать.

- Мы ее научим, - твердо сказал я. – Вечером к нам заглянет тот человек, о котором я рассказывал. С девочкой все будет в порядке, можете не сомневаться.

Я нагнулся, подхватил набросок со своим портретом и, стараясь говорить как можно спокойнее, спросил:

- О, неужели это я?

- По-моему, похожи, - ответила Полина. – Это трудно, рисовать просто так, по памяти, но… Похожи.

- Спасибо, - искренне произнес я – я ведь и правда был благодарен. – Напишете портрет хозяина дома?

- Напишу, - согласилась Полина. – Чем больше работы вы мне зададите, тем лучше.

- Тогда пойдемте в дом, - я поднялся со скамейки и протянул ей руку. – Начнем разбирать сундуки.

Мы пошли к дому – я шел, чувствуя запах мягкого травяного шампуня от рыжих волос Полины, и думал о том, что вечность прошла с тех пор, как я гулял с дамой. Просто так, брел среди деревьев, и мир перед нами был большим и светлым.

- Меня никто не покусает в этих ваших сундуках? – спросила Полина, и в ее голосе звенел далекий смех. Ей было хорошо. Спокойно, уютно, свободно. Она не боялась ни меня, ни этого мира, и я радовался за себя и за мир. Когда кому-то рядом с тобой хорошо, то можно сказать, что ты живешь не напрасно.

- Нет. Для начала займетесь книгами – просто вынуть, расставить на полки, отложить те, которым нужна починка, я отнесу к переплетчику, - ответил я. – Как вам Арден, не обижал вас тут?

По лицу Полины скользнула тень.

- Он бывает невыносим, - сказала она. – Но он ваш друг, а я не обсуждаю друзей своих друзей.

- Я рад, что вы считаете меня другом, - признался я. Такой лихач, как Арден, непременно воспользовался бы случаем и добавил, что хочет быть чем-то больше, чем друг, но я пока не знал, хочу ли этого. Мне тоже было хорошо, спокойно и уютно рядом с Полиной, и я не хотел ничего испортить.

В конце концов, мы знакомы всего два дня.

Мы пришли в дом, Полина сменила модное платье на свои варварские тряпки и мы переместились в библиотеку. Из столицы я привез пять сундуков с книгами, сгрузил их здесь и на какое-то время выбросил из головы. Полина прошла между стеллажей, потребовала воду и тряпку и принялась оттирать полки. Они и правда так заросли пылью, что просто метелочкой из перьев было не обойтись. Я смотрел, как энергично движутся ее руки, и признался: