Разбуженные боги - Александр Логачев

– Ну что за дрянь! – напрягая горло, громко заговорил Артем. – Мало того, что сидишь в яме как последняя жаба, так еще и говорить с тобой отказываются. С послом императора, с Белым Драконом – и не говорят! Слышь ты, наверху, член дохлой собаки и обезьянья задница, хочешь, я тебе скажу, где под Шанхаем клад закопан? Вы же, пираты, сами не свои от этих кладов. Поделили бы честно, пополам, а? Нет, правда, есть клад, с места не сойти… М-да, не очень удачная клятва. Аматэрасу клянусь, Сусаноо клянусь, мамой родной и здоровьем тэнно Сидзё клянусь – есть клад, есть. Вот ты слышал о Шанхае? Молчишь. А ты, мой бедный друг, тоже не слышал? Никто, я смотрю, тут у вас ничего не слышал.

На самом деле насчет шанхайского клада Артем не врал. Во всяком случае детектор лжи, от которого здешних обитателей отделяло несколько сотен лет, вранья не зафиксировал бы, потому как Артем был убежден в том, что в Шанхае может что-то быть. Вернее, не в Шанхае, а на той территории, на которой в далеком будущем раскинется этот огромный город. Сейчас, судя по всему, поселения с таким названием все-таки не существует. Все японцы и китайцы, которых он расспрашивал, ни о каком Шанхае и слыхом не слыхивали, даже китайские моряки, которым вроде бы положено знать наперечет все прибрежные поселения своей страны.

Но это не значило, что на месте будущего Шанхая сейчас ничего нет. Там вполне может находиться какая-нибудь задрипанная рыбацкая деревушка с иным названием или вовсе такового не имеющая по причине своей полной задрипанности.

– Похоже, накрылся мой план крупным медным тазом, – произнес Артем по-японски, но тихо, исключительно для себя, потому что только он сам себя и мог сейчас понять.

У него был план, суть коего сводилась к следующему. По пути в далекую Русь сделать крюк, весьма небольшой, кстати, добраться до места, где впоследствии раскинется и зашумит мегалополис, старательно излазить там все, скрупулезнейше осмотреть все мало-мальски примечательное, а дальше… дальше действовать по обстоятельствам. Все это Артем хотел проделать ради того, чтобы найти… ну, скажем так, нечто. Ведь именно из Шанхая он прибыл, точнее сказать, провалился в древнее Ямато.

Давайте рассуждать логически. Если есть вход, значит, может быть и выход. Ну а где искать выход, как не на месте входа?

Артем не знал, как он поступит, если вдруг обнаружит, что существует обратный путь. Люк там какой-нибудь, упрятанный среди бурьяна, камень, украшенный пентаграммой, к которому нужно приложить ладонь, звездные врата, древнее капище или даже монастырь Хранителей Входа, которые не первое тысячелетие поджидают Входящего. Словом, это могло быть что угодно, равно как могло и ничего не быть. Наверное, последний вариант был самым вероятным, однако этого никак не узнаешь, не побывав на месте.

Артем знал, что он все решит в последний момент. Выбор придет напрямую из сердца. Правда, иногда ему казалось, что где-то в глубине души он уже сделал этот самый выбор, осталось только извлечь его на поверхность. Но для него важно было именно иметь выбор, а для начала неплохо было бы просто установить, есть ли он вообще в природе.

Можно было бы, конечно, попытаться задурить пиратскому папаше Хаси голову как раз насчет клада, зарытого на месте будущего Шанхая. Вдруг клюнет? Хотя на откровенную лабуду он не купится, на идиота никак не похож. Для него потребуется сочинить что-то весьма убедительное. Ну что ж, целая ночь впереди, хоть всю клади на сочинительство. А это еще что? Артем задрал голову… и расхохотался.

– Нет, ну это просто весело! – произнес он на чистом русском. – В точности как в каком-то фильме, где мужики на кладбище откапывали труп. Один другому говорит, что нет ничего хуже, чем ковыряться холодной ночью в раскопанной могиле. Другой возражает, мол, бывает и хуже, скажем, если еще и дождь пойдет. Разумеется, тут же вдарил ливень. Прямо как у нас с вами, мои молчаливые друзья.

У них, правда, до ливня еще не дошло, но дождь уже начался, забил по земле крупными сильными каплями. Вообще-то, если поглядеть на происходящее со стороны, то можно было бы понять предельную абсурдность ситуации. Сидя по грудь в вонючей жиже, бывший российский акробат под вой ветра рассказывает что-то на японском языке каким-то мутным людям, и неизвестно, понимают ли они его хоть немножко. А дальше произошло то, что Артем осознал далеко не сразу. Сверху обрушилось что-то большое и темное, грузно шлепнулось в жижу рядом с Артемом, обдав его фонтаном зловонных брызг. Артем инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что прямо перед ним плавает тело, из спины которого торчит рукоять кинжала. Вокруг тела вздуваются крупные дождевые пузыри, по спине и по кинжалу хлещут струи уже вполне себе неслабо раскочегарившегося дождя, а плавающее тело не подает никаких признаков жизни.

«Часовой!.. – узнал Артем. – Никаких сомнений. Именно на нем была надета эта куртка странного покроя с широкими рукавами, драная на плечах».

Гимнаст посмотрел наверх – никого. Но загадки разгадывать ему было некогда, равно как и офигевать слишком долго. Появился шанс, и Артему следовало вгрызаться в него, как собаке в кость.

Он бросился к телу, толкая животом труп часового, отбуксировал его к стенке ямы, чтобы был упор и тело не бултыхалось. Извернувшись, Артем обхватил ладонью рукоять кинжала, вытянул его из тела наполовину и наклонил таким образом, чтобы гарда служила кинжалу упором. Подходяще. Он дотронулся пальцем до лезвия, тут же отдернул его, но поздно – порезался. Конечно, это было скверно, особенно с учетом той грязищи, в которой Артем сидел. Однако бритвенная заточка стали не могла не радовать. Теперь никаких проблем быть не должно. Он подвел к лезвию веревочные путы, в ударном темпе задвигал рукой… Какое там рукой! Ему приходилось двигаться всем туловищем.

Есть! Как он и предполагал, лезвие справилось с веревками на раз. Освободив одну руку, пленник за считанные секунды распутал и вторую. Он в темпе помассировал запястья и предплечья, разгоняя кровообращение. Нормально, сойдет. Теперь надо осмотреть труп часового, забрать оружие – Артем помнил, что у того торчал за поясом китайский меч с круглой гардой, – и как-то выбираться наверх.

Артем несколько раз поднимал голову и оглядывал верх ямы, но по-прежнему никого и ничего не видел. Загадка продолжала оставаться до предела загадочной. На часовом не оказалось никакого оружия. Или его отобрали, или, что вероятнее, часовой успел выдернуть меч и вместе с ним свалился в яму, где выпустил оружие из ослабевшей руки. Очень долго можно искать его, шарить в иле, окунаясь с головой в вонючую жижу, рискуя наступить на лезвие и основательно рассадить ногу. Так стоит ли? Или все же попытаться нашарить?

Артем зажал в руке кинжал и замер в задумчивости. Он слышал, как бешено колотится его сердце.

Ага, очухались, гражданин?! Из полутьмы, озаряемой вспышками молнии, на Артема надвигался силуэт с разведенными в стороны руками, разгоняя перед собой волну не хуже броненосца «Потемкин». Сокамерник остановился перед Артемом и впился в него взглядом. Наконец-то наш гимнаст мог разглядеть, кого уготовила ему судьба в товарищи по зловонной яме. Экземпляр оказался прелюбопытный. Артему с ходу пришел на ум некий собирательный образ индейца из вестернов. Человек этот был широкоплечий, предельно жилистый, волосы длинные, прямые и вроде бы черные, хотя в этом сумраке можно и ошибиться. Артем заметил азиатский разрез глаз, но они не были такими узкими, как у японцев или китайцев, продолговатое лицо с резко очерченными скулами, орлиный нос. Кстати, неразговорчивостью этот гражданин напоминал все тех же индейцев.