Эксплора DLC. Монстр Фокс - Максим Лагно

Юнь Джинг поморщилась:

— Ах, не лезь в то, чего не понимаешь. Писать, как пишет Алиса Райская, может любой. Я вообще не понимаю, зачем Тоби нужны настоящие писатели под псевдонимом, когда можно и стройбота натаскать. Будет сочинять не хуже Алисы. Чёрт возьми, магнитно-силовой ключ будет писать не хуже её.

Павел Рейнеке вежливо выслушал это. Он уже усвоил, что многие писатели отзывались о коллегах примерно так, как отзывались бы о дырявом мешке с дерьмом.

— Тогда какой мотив у сестры? Зависть к чему?

Юнь Джинг выхватила блокнот и начала записывать, проговаривая:

— Это не зависть!

— А что?

— Это любовь.

— В смысле секс? Хм, а вы, сестрёнки, способны удивить даже синтезана с лисьими ушами.

— Нет. Любовь сестры к сестре. Она просто не хочет меня терять. Она понимала, что выйдя из рабства, я снова начну писать. И осуществлю свою мечту, перееду в Вест-Сити.

— Странный мотив.

— Под маской цинизма и напускной серьёзности Цэнь скрывает доброе и ранимое сердце.

— Поэтому она угрожала тебе кровавой расправой? Из-за доброго сердца?

— На что не пойдёшь ради сохранения семьи? Недавно Цэнь рассталась с мужем, а Панда посвятила себя любви к Роману. Она переживала свою депрессию в одиночестве.

Павел Рейнеке дёрнул ушами:

— Для меня всё это звучит дико. Сёстры, любовь, книги какие-то. Вы вообще помните, что вы не люди? Короче, дальше сама разбирайся.

— Ах, спасибо тебе, лисёнок.

Павел поморщился от этого слова.

— Перед отъездом я обязательно с ней поговорю, — продолжила Юнь Джинг. — Я ведь тоже виновата перед ней в том, что не помогла в трудную минуту её душевных терзаний.

— Тогда я пошёл.

Юнь Джинг положила блокнот на стол:

— Подожди. Последняя просьба. Расскажи мне все подробности, как ты всё это расследовал.

— Зачем?

— Я напишу про это книгу. Мы продадим её Хелен Рой и получим деньги. Ведь тебе только это и нужно. Деньги? Фиаты. Фишки. Фи? Да побольше.

Тут Павел Рейнеке почувствовал неодолимое желание присесть. Расположившись на стуле, он обвил хвостом ножку стула и опустил голову:

— Деньги… Да, мне нужны деньги. Но не ради их количества как раньше.

Медленно, как охотник тянется к ружью, Юнь Джинг извлекла другой блокнот.

— Со мной произошло нечто такое, что полностью меня поменяло. Точнее показало путь к изменениям.

— Продолжай, — мягко потребовала Юнь Джинг.

— Короче, вот тебе история про Монстр Фокса. Я хочу быть другим существом. Вот и вся история.

— Нет, лисёнок. Так не пойдёт. Рассказывай с самого начала.

— Ну, это, короче. Я сидел в казино Flying Dick, напротив колеса рулетки Шрёдингера. Я бросил тысячу фишек на вариант «Синий кот мёртв»…

Юнь Джинг внимательно слушала рассказ Павла о его перерождении в монстра. Хотя он сам плохо помнил, что он делал, после введения препарата GodMod-SX1024-Monster&Fox. Вся битва с бандитами Рамиреса была лишь обрывками образов, которые невозможно выстроить в хронологическом порядке.

— Помню, как я прокусил беспилотник, — сказал Павел, — но не помню, что было потом? Помню, что из моих пальцев… или даже когтей, проецировались потоки плазмы, но не понимаю, как это возможно?

— Угу. То есть это неприятный для тебя опыт?

Павел Рейнеке дёрнул ушами:

— В том-то и дело, что — нет. Да, я плохо помню, что я творил в этом состоянии. Но я помню, насколько прекрасным было ощущение от того тела! Я был как маленький бог, который неуязвим и непоколебим. Я нёс врагам смерть, ужас и разрушение и был счастлив. Понимаешь? Впервые, после прибытия на Локус, я ощутил счастье. Да что там — я и на Земле не ощущал такого счастья… стоп, ты чего?

Юнь оторвалась от блокнота:

— Записываю. Ты продолжай.

— Ну, вот, короче, как-то так. Мне было хорошо.

— Ты хочешь снова испытать это, хм, счастье?

Павел Рейнеке опустил уши и тихо признался:

— Я вообще хочу, чтобы оно не проходило.

— Ты хочешь навсегда стать тем монстром, в которого ты превратился после препарата?

— Нет. Я хочу счастья. А если для этого надо стать монстром, то… пусть так и будет.

Юнь что-то быстро зачеркнула и продолжила:

— Но ты упомянул, что у превращения есть последствия?

— Да, снижение целостности бинарного массива.

— Угу, — кивнула Юнь, — как обычно.

— Что значит «как обычно»?

— Есть теория, что тела синтезанов спроектированы так, чтобы любое вмешательство в их работу наказывалось уменьшением бинарного массива.

— Зачем?

— Я бы назвала это «защитой от читерства».

— Но кому оно мешает?

— Я не могу утверждать точно. Я просто писательница, которая привыкла прорабатывать много версий одного и того же явления. Но мне кажется, что тела синтезанов способны на гораздо большее, чем на имитацию тел людей. Для этого в оргмат встроен некий программный регулятор — если что-то выходит за рамки человечности, то это пресекается и наказывается.

— Кем встроен?

— Ну, теми, кто разработал оргмат и привязал его функционирование к интерфейсу.

На лице Павла Рейнеке отобразилось недоумение. Юнь Джинг терпеливо пояснила:

— Смотри. Органический материал так назван только для маркетинговых целей. На самом деле в нём нет ничего живого. Ну, или говорят, что нет… Вроде бы он состоит из углерода или каких-то полимеров.

— Дурацкое объяснение, — ухмыльнулся Павел. — «Это вещество состоит из какого-то вещества». Ха. Этак и я могу объяснить.

— Я — писатель, я знаю мало. А чего не знаю — придумываю. И вообще состав оргмата — это тайна.

— Почему тайна?

— Засекречен производителями, чтобы злоумышленники на Земле не получили доступ к его формуле.

— Но мы-то его производим? Выращиваем этих, как их там, донаторов. А они выдавливают из себя оргмат, а мы его собираем…

— Да, при соблюдении технологических процессов и использовании оборудования, собранного строго по земным инструкциям, мы можем производить оргмат. Но для того, чтобы сложить бумажный самолётик, не обязательно знать процесс изготовления бумаги.

— Ладно, ладно. Я всё равно этого не понимаю. Почти как писатель.

— Судя по всему, на Локусе есть те, кто нашёл способы обхода блокировки, которая заложена в оргмат и интерфейс.