Анжелика в Квебеке - Анн Голон

Она была в Квебеке, и после жизни, полной блужданий, он показался ей гаванью, полной чудес.

Она была в городе. В городе французской провинции с его домами, церквами, садами, лавками.

Она была здесь, в ванне, наполненной горячей водой, а вокруг нее — молчание тихой ночи. Зеркала отражали ее лежащее тело. Висящие повсюду, они увеличивали, раздвигали пространство этой маленькой комнатушки, в которой маркиз соорудил роскошную ванную комнату.

Они смогли попасть в дом маркиза де Виль д'Аврэя еще до наступления темноты, что было почти так же трудно, как и сама высадка в Квебеке. Каким чудом им удалось в конце концов закончить всю эту церемонию приветствий и поздравлений и отправиться в дом маркиза, которым он так гордился?

— Но он совсем маленький, — вскричала Анжелика при виде дома.

— Но он очарователен, — возразил маркиз.

С этим нельзя было не согласиться. Несмотря на свои скромные размеры, дом был уютным и приветливым.

Маркиз сказал Анжелике, что она испорчена воспоминаниями о королевских замках. Для Квебека этот дом был достаточно просторным.

Он был двухэтажным, к нему примыкал широкий двор со службами, крытым гумном, дровяным сараем, пристройками, и Виль д'Аврэй заявил, что вскоре он приобретет соседнее поле, чтобы построить там конюшни, ферму, держать скот и выращивать овощи.

Войдя в дом, они очутились в большой низкой комнате, в глубине которой приветливо горел камин, а посредине стоял стол, покрытый белой дамасской скатертью и уставленный серебряной посудой; справа была видна гостиная, обставленная мебелью, покрытой коврами.

— Я привез большинство своей мебели из Франции, — заявил Виль д'Аврэй.

Как он и предупреждал, служанка ждала их, стоя возле стола, застывшая, как деревянная статуя, и сама казавшаяся частью декора.

Это была высокая полная женщина, со спокойным лицом, с робким взглядом из-под бретонского чепца. Она прижимала к груди, как ребенка, свою знаменитую фаянсовую «гусятницу», над которой возвышалась золотистая корочка паштета из дичи.

— Моя дорогая! Ты неповторима! — вскричал маркиз, целуя ее в обе щеки. — Ах, более того, ты фея! Я всегда это говорил!

Виль д'Аврэй хотел повести Анжелику на второй этаж, чтобы показать ей расположение комнат.

Но Анжелика, глядя вокруг, спрашивала себя, каким образом они смогут все здесь поместиться. Она хотела подождать прихода мужа, чтобы решить этот вопрос.

Слуги и люди, сопровождавшие их, начинали собираться у порога: конюхи, метрдотель и его помощники, несущие корзины с посудой и бельем; затем «дочери короля» и некоторые музыканты, флейтисты и барабанщики, уставшие целый день дуть в свои инструменты или стучать своими палочками. Эти люди желали выпить что-нибудь, так как весь день они провели за работой.

Тем временем произошло именно то, что Анжелика предвидела. Служанка маркиза, узнав, что ее хозяин не собирается оставаться в доме и что он не только покинет его, но и предоставит в распоряжение этой чужой женщины, к которой он, казалось, питает неумеренную страсть, собралась уходить, унося из дома свое достоинство и свою «гусятницу».

Ей было невыносимо видеть, как ее хозяин собирается оставить Анжелике этот дом, так заботливо приготовленный ею, его преданной служанкой, для него, а сам перебирается в какую-то лачугу в Нижний город, даже не предложив ей сопровождать его, после того как она так долго его верно ждала.

Виль д'Аврэй разразился негодованием:

— Ты что, принимаешь себя за королеву Франции? Посмотрите на эту нахалку! Эти слуги из колонии не имеют стыда! Ах, если бы ты была по другую сторону океана, в Старом Свете, ты бы не посмела себя так вести, негодная! Ты отведаешь палки!

Вне себя, он отвесил ей несколько чувствительных ударов тростью.

Служанка, согнувшись от ударов, тем не менее ушла, унося свою стряпню.

— Что же мы будем есть сегодня вечером? — вздыхал маркиз.

Но метрдотель с «Голдсборо» сообщил, что он готов приготовить им все, что они пожелают, и вместе с Флоримоном они отправились на кухню. Флоримон научился готовить, когда служил юнгой на корабле.

Продолжали вносить сундуки, узлы, кофры.

Толпа все росла. Люди столпились у дверей, желая скорее обрести пристанище, так как с каждым часом становилось холоднее. Большая кухонная зала уже не могла всех вместить.

В это время кто-то сообщил, что поместье, высокие трубы и часть белого фасада которого виднелись неподалеку, было тем самым жилищем, которое губернатор Фронтенак отдал в распоряжение господина де Пейрака, его семьи и всех его людей и которое, по всей видимости, было очень просторным и удобным.

Люди экипажа уже перенесли туда часть их имущества.

Был отдан приказ, и собравшиеся у дома маркиза поспешили отправиться в указанном направлении.

В это самое время прибыли две дамы из братства «Святого Семейства», готовые приютить «дочерей короля». Анжелика отправила девушек с ними.

Неожиданно появился Анн-Франсуа де Кастель-Моржа и начал в отчаянии причитать:

— Мадам! Мадам! Простите меня, то что произошло — это ужасно!

— Да, да! Я вас прощаю… я вам все прощаю, — повторяла Анжелика, чувствуя, что дневная усталость валит ее с ног.

В это время Виль д'Аврэй повел ее показать свой дом. Он демонстрировал Анжелике свое жилище так, будто собирался его ей продать.

— И еще, моя дорогая, я хочу вам сообщить то, что вы не знаете… Вы слышали о том поместье, которое Фронтенак приготовил для мадам де Модрибур… Это тот самый замок де Монтиньи, который вам сегодня предложили. Вы же не поселитесь там, где некогда обитала она?

Наконец он ее покинул, сказав, что о нем не стоит беспокоиться. Он сумеет устроиться в Нижнем городе.

Ближе к вечеру, после ухода Виль д'Аврэя, явился толстый мальчуган лет двенадцати передать им новости о коте. Он сообщил, что кот себя чувствует хорошо и, кажется, подружился с кухаркой из харчевни «Корабль Франции», где он получает все, что ему нужно. Мальчика сопровождали двое слуг, принесшие горшки и кастрюли, в которых были рагу и бланманже, овощной суп, булочки — все это в подарок от хозяйки.

Могли ли они мечтать о такой любезности? Мальчик сообщил, что он сын мадам Гонфарель, что ему девять лет. Он выглядел настоящим крепышом. Анжелика хотела сделать ему маленький подарок, но он отказался. Тогда она расцеловала его в круглые щеки и попросила передать его матушке, что она завтра придет навестить ее, как только сможет, чтобы поблагодарить и забрать кота.

И вот наконец Анжелика осталась одна с Иолантой.

Дети спали в комнате на первом этаже, позади кухни. Близость очага делала эту комнату самой теплой.

В доме стоял нежный, приятный запах, так как мебель была начищена воском, содержащим благовония, повсюду стояли и висели многочисленные изящные безделушки, блестели серебром распятия. Какое счастье было находиться в этом уютном, опрятном доме в столице Новой Франции, бывшей для них еще недавно недоступной вражеской крепостью.