Фарфоровая жизнь - Алла Полянская

– И что теперь?

– Тина Евгеньевна, я думаю, вы с господином Леонтьевым эти вопросы решите, я со своей стороны обещаю, что это займет всего пару месяцев, и господин Леонтьев, как цивилизованный человек, вполне может войти в ваше положение и назначить вам ежемесячные выплаты, процент от прибыли, тем более что…

Тина вспомнила Михаила Леонтьева, с разбега прыгающего в бассейн отеля – в немыслимых трусах, гогочущего, заросшего волосами, и содрогнулась. Зависеть от милости такого человека она не хотела и не собиралась.

– Ежемесячные выплаты? – Тина вздернула подбородок. – Из бизнеса, который основал мой отец?

– Мне жаль. – Адвокат поднялся. – Боюсь, я ничем не могу вам помочь, вы же сами подписали все документы.

– Конечно.

Тина поднялась и молча вышла из кабинета. Услышанное никак не укладывалось в ее голове.

Деньги в их семье были всегда. Отец, основав бизнес, делал все, чтобы семья ни в чем не нуждалась, и Тина жила той жизнью, которую считала для себя приемлемой. Семен поддерживал такое положение вещей, и отец был этим доволен, ему вовсе не хотелось, чтобы Тине пришлось каким-то образом ограничивать себя в стремлении жить практически на перекрестке всех дорог мира.

Но теперь Тина осознала, что прежняя жизнь безвозвратно потеряна. У нее нет денег, нет дома, ей некуда идти, а сама она должна выступить в роли просительницы перед какими-то неизвестными людьми.

В холле Василиса пугала рыбок, стуча сотовым по стеклу аквариума.

Бережной никогда не чувствовал себя беспомощным. Но сегодня, вернувшись из больницы, где его подчиненного и друга Дениса Реутова подсоединили к капельнице и каким-то приборам, а в морге на столе оказался патологоанатом, в то время как тело, которое он вскрывал, бесследно исчезло… Это даже для Бережного было слишком.

– Андрей, с ним все будет хорошо, вот увидишь.

Бережной промолчал. Конечно, нужно надеяться на лучшее, но оптимистом он никогда не был – много лет он видел ту сторону жизни, которую обычные граждане стараются не знать. Именно он своей работой позволял гражданам не знать эту сторону жизни, но сам всегда понимал, что к чему. И совершенно необязательно, что с Денисом Реутовым все будет хорошо.

– Дина, дело не в том. – Бережной снял пальто и прошел в гостиную. – Риск – это часть нашей работы, тут как карта ляжет. Меня не покидает мысль, что я должен был вникнуть в дело изначально. Я просмотрел его – не каждый день в доме одного из известных семейств города случается двойное убийство, и в тот момент меня что-то зацепило, но потом раздался звонок, причем звонок пустячный, а мысль исчезла. Что-то я упустил…

– Андрюша, что ты мог упустить, если убийство случилось только вчера? – Диана обняла Бережного. – Тебе нужно отдохнуть. Сейчас Олег привезет Аленку, так что отпусти это дело и подумай о хорошем. Например, о том, что у меня скоро день рождения.

– Да, я помню.

Бережной мысленно улыбнулся – подарок Диане он уже купил. Держал его на работе в сейфе, потому что прятать что-то в общей квартире глупо, Диана сама ведет хозяйство, сама убирает комнаты, и где бы он ни спрятал подарок, она его обнаружит. Особенно если захочет это сделать, дедуктивное мышление Диане было подарено свыше – правда, неизвестно, для каких целей. Она, конечно, применение ему нашла, как находила применение всему на свете – стала писать детективные книжки, но Бережной не переставал удивляться, как устроена ее голова, когда Диана видела ответ там, где у него были только вопросы.

– Я думаю, вам нужно присмотреться к этой девочке, Тине Тобольцевой.

Диана достала из холодильника мясо и, выложив его в форму, принялась заливать остро пахнущим соусом, отчего у Бережного рот моментально наполнился слюной, потому что это было его любимое блюдо – куриное филе по-мексикански, с морковью и перцем.

– Я просмотрел дело, ничто не указывает на ее причастность к преступлению.

– Я тоже думаю, что она его не совершала, но дело в том, что некто совершил его в ее доме.

– Никто не мог знать, что Тина Тобольцева вернется из поездки, так и не попав на самолет. – Бережной вздохнул. – Она и сама этого не знала.

– Но я думаю, что с ней что-то не то. – Диана села напротив мужа и взяла его за руку. – Я нашла в Интернете ее фотографии. – Внимательно изучила все данные о ней. Тина искусствовед, пишет для известнейших журналов, причем обзоры ее очень подробные и яркие. Пишет она по-английски, по-немецки и по-французски, кстати. Живопись, музыка, различного рода искусство, какие-то невероятные выставки, ее постоянные колонки в нескольких изданиях пользуются популярностью, хотя она пишет под разными псевдонимами. За такую работу и платят хорошо, один туристический журнал публикует ее статьи много лет, она бывала в таких местах, которых и на карте не найти, при этом подробно описывает инфраструктуру, особенности кухни, да многое. Но знаешь, чего нет в ее статьях?

– И чего же?

– Ее самой. – Диана достала ведро с картошкой и, вооружившись ножом, принялась ее чистить. – Нет, не надо мне помогать, просто посиди. Так вот: я не обнаружила в статьях Тины Тобольцевой ее самой. Где она, что лично она думает обо всем, что пишет, что она любит, что ей нравится – ничего этого нет. Ярко, очень емко – но так, словно она лишь со стороны наблюдает, понимаешь?

– Я-то понимаю, но мне очень любопытно, как ты так быстро вникла во все это?

– Я Виктору позвонила, он мне дело сбросил на почту. – Диана улыбнулась. – Только не вздумай его за это наказать, он не мог отказать мне, имей в виду.

– Да уж, тебе пойди откажи…

Диана отлично умела добиваться своего, и если бы майор Васильев отказал ей, она бы нашла другой путь, но дело добыла бы. Впрочем, ее взгляд часто бывал очень верным, а оценки хотя и неожиданными, но по итогу, как правило, Бережной и сам приходил к тем же выводам.

– Экспертизы еще не готовы. – Бережной устало потер переносицу. – Личность убитой женщины не установлена, а в свете того, что выяснили наши друзья-хакеры, личность убитого тоже не установлена. И возникает вопрос: кем же был этот мужчина, если для того, чтобы помешать вскрытию его тела, убили двоих… Ну, Реутова они в живых оставили чисто случайно, ты же понимаешь.

– Я думаю, это два разных преступления. – Диана дочистила картошку и принялась мыть белые картофелины. – Кто-то совершил убийство в том доме, а кто-то другой – убийство в морге.

– Или некто хочет, чтобы мы так думали. – Бережной потянулся за морковкой, горкой лежащей на тарелке. – Но я в толк не возьму, кому и зачем понадобилось такой огород городить?

Диана пожала плечами – пока она и сама не понимала, но ей удалось отвлечь мужа от надвигающейся хандры, и это хорошо.

* * *

– Что значит – ты не знала, что подписываешь?

Василиса ошарашенно уставилась на Тину, словно увидела инопланетянина.