Имидж напрокат - Дарья Донцова

– Ну, правда? – не успокаивалась Нина.

– Не совсем, – осторожно ответила я. – Владимир просто мой близкий друг. Мой муж Максим владеет одним из самых крупных детективных агентств России. Я ему по мере сил помогаю.

– А дорого ваша работа стоит? – заинтересовалась Нина.

Я потянулась к рыбе.

– По-разному. В каждом случае индивидуально. Не бывает похожих дел.

Нина отложила вилку.

– Наверное, я не потяну ваши услуги. Зарплата моя невелика, мужа нет, а у меня дети.

– Что случилось? – насторожилась я. – Рассказывайте, кое-кому мы помогаем бесплатно.

– Мне просто совет нужен, – смутилась медсестра, – не знаю, как поступить. Вот, смотрите…

Нина вынула из кармана пластиковую тубу без этикетки и положила на стол.

– Это коракор[2]. Причем не в оригинальной упаковке. Кто-то его отсыпал.

– Что за лекарство? Никогда о нем не слышала, – спросила я.

Нина налила в стакан минералки.

– И не встретите его в обычных аптеках, только в больницах. Да не в муниципальных, оно для них слишком дорогое. Очень сильное снотворное, имеет побочный эффект, утром от него голова тяжелая, просыпаешься, как с похмелья. И с дозировкой проблема. Таблеточки маленькие, круглые, их поделить очень трудно. Да и вообще не советуют пилюли дробить. Коракор выпускается только по пять миллиграммов, меньше дозировки нет. Но если ваш вес меньше пятидесяти пяти килограммов, принимать его нельзя, рискуете не проснуться. Поэтому в городские аптеки он у нас не поступает. В Европе, Америке коракор продается строго по рецепту. Впрочем, там со всеми лекарствами так, у провизора ничего не выпросишь. Иностранные фармацевты боятся лицензию потерять, ничего без рецепта с печатью не продадут, хоть обрыдайся. А в наших-то аптеках можно жалостливых тетушек найти и купить почти любой препарат. Еще встречаются идиоты, иначе таких людей и не назовешь. Начитаются в Интернете про всякие медикаменты и давай их лопать. Ну и что частенько получается? Сам себе мощный антибиотик назначил, начал его глотать, запивать грейпфрутовым соком и – в больницу уехал. Доктор-то, выписывая рецепт, непременно предупредит: лекарство исключительно водой запивать надо, чистой, без газа. Чай, кофе, компот, сок легко могут действие таблеток поменять. А с грейпфрутами в этом смысле вообще беда, они ни с чем не совместимы. Или как еще некоторые поступают? Слопают пилюлю, полежат в кровати пять минут, в потолок глядя, а сон не идет. Возьмут и вторую таблетку – ам. Врач же объяснит: снотворное не удар поленом по башке, минут через двадцать начнет действовать. А что будет, если вы с весом как у канарейки две дозы коракора слопаете? Ничего хорошего, уверяю вас, а проще сказать – кирдык котенку.

– Зачем же тогда выпускают столь опасное средство? – удивилась я.

Нина зачерпнула икру из баночки.

– Ну, отдельные лекарства только в больницах пациентам дают, под присмотром врачей. У больных с депрессией часто бывает бессонница, не всем помогают простые снотворные препараты. Коракор создали в помощь тем, на кого обычные пилюли не действуют. Некоторые люди по несколько суток глаз сомкнуть не могут. В нашем отделении коракор не используют, он есть только в СПА, где депрессиями занимаются. Препарат строгой учетности. А теперь вопрос: как он у Галкиной оказался?

– Где вы нашли упаковку? – спросила я.

– В палате Раисы, на тумбочке, – пояснила Нина, – рядом с конвертом, на котором надпись была «Вале лично в руки». Валентина – это невестка покойной.

– И где записка? – тут же осведомилась я.

– У меня в столе спрятана, завтра ей отдам.

Я отложила вилку.

– Вы напрасно снотворное забрали, на месте происшествия все должно оставаться без изменений до приезда полиции. А какой совет вам нужен?

Нина опустила голову.

– Понимаете, обычному человеку коракор в России не купить, его даже в Интернете нет, хотя там все вроде есть. У Раисы родственники очень въедливые, они матери ничего без консультации с доктором не приносили, а Галкину сам Валерий Борисович вел, никому не доверил. И правильно. У нас в клинике такие дураки есть – ой-ой! Наталья Федоровна, например, кардиолог, ну совсем без головы. А хозяин знающий врач.

– Он же невропатолог, – удивилась я. – При переломах нужен травматолог, а липому удаляет хирург.

– Милов хозяин центра, – напомнила Нина. – Лечащим доктором у Галкиной была Ксения Львовна. Раиса чихнет – Ксения тут же шефу докладывает. Может, Галкины друзья Милова или у них деловые интересы общие, не знаю. Но если шеф кого-то на контроль ставит, под свое крыло берет, то это однозначно человек не простой. Сын и невестка Раисы ей бы ничего не принесли без санкции Милова. А Валерий Борисович этой больной ни за что коракор не пропишет. И где же она его раздобыла?

Я вынула телефон и сделала фото тубы, одновременно высказав предположение:

– Напрашивается простой ответ: в отделении, где лечат депрессию.

Нина вытерла салфеткой рот.

– Вот. Я о том же подумала. И как его стащить? Особое хранение, его держат в сейфе. Старшая медсестра препарат лично больным раздает. Вынет из блистера таблетку и в лотке подаст тому, кому прописано. Утащить медикамент, проходя мимо поста, нельзя – в клинике даже аспирин без внимания не оставят. Очень строго с этим. И не в нашем крыле депресняки-то. Надо идти в другой корпус, туда, где СПА. Тех, кто в уныние впал, лечат ваннами, физкультурой, массажем, поэтому находятся они неподалеку от зоны релакса. А Раиса из отделения не высовывалась. Как сын ни уговаривал ее погулять, наотрез отказывалась, в палате сидела.

Медсестра на секунду умолкла, потом продолжила:

– Если все хорошенько обдумать, то получается, что только старшая медсестра из СПА могла Галкиной коракор дать.

Я, «купая» пакетик с чаем в кипятке, удивилась:

– Вы же говорили, что его хранят с большими предосторожностями. Наверное, со склада не просто так получают, а по счету, ограниченное количество.

– Из внутренней аптеки, – поправила Нина. – Да, на неделю выдают строго под больного, за каждую таблетку отчитываются.

– Ну и как медсестра могла украсть хоть одну дозу? – усмехнулась я.

Нина щелкнула языком.

– Ой, Лампа, наивная вы… Вам лекарства приносят?

– Да, – кивнула я.

– Какие?

– Названий не знаю, – растерялась я. – Поставят на тумбочку пластмассовую коробочку с отделениями, на них написано: утро, день, полдник, вечер. В ячейках таблетки. Разные. Очень удобно. Так у всех, наверное.