Те, кого нет - Иви Тару

Матвей смиренно вздохнул и поднялся к ней.

– Отойди, – скомандовал он и приподнял дверь. Чуть пошевелил её туда-сюда и резко дёрнул. Замок вышел из пазов, и дверь открылась.

– Ты прирождённый взломщик, – Лика еле сдержалась, чтобы не чмокнуть его в щёку, но вовремя одёрнула себя.

Они вошли в полутёмное помещение. Коридор заканчивался дверью. Она была открыта. Ничего необычного они тут не увидели. Мебель, покрытая пылью, старый книжный шкаф с пустыми полками, трёхногий брошенный стул. На что она рассчитывала, что профессор оставит тут свою визитку? Из этой комнаты вела дверь в ещё одну. Тут была та же картина. А вот в последней комнате одну стену занимал массивный платяной шкаф, весь покрытый деревянным узором, и Лика вспомнила. Именно тут её смотрел профессор. Вот на этом кресле она сидела, болтая ногами, и мама всё время одёргивала её. А профессор слова не сказал. Тогда Лике показалось, что он был стар, но сейчас склонялась к мысли, что не так уж, чтоб и очень. Просто у него были густые волосы с седыми висками и небольшая бородка. А ещё смешные круглые очки. Надо же, как много она помнит.

Может, всё же профессор оставил хоть что-то, что навело бы её на мысль, где искать его теперь. Лика пооткрывала ящики письменного стола. Ничего, ни клочка бумажки, ни забытой визитки. Крыльцо-предатель скрипнуло. Лика вскинулась. Кто-то явно поднимался по ступеням.

Матвей тоже замер. Его глаза заметались по стенам. Выпрыгнуть в окно? Рамы рассохлись и так просто не откроются. Выбить стекло? Лика может порезаться. За себя он не боялся.

– Ты уверен, что они вошли сюда? – с ленцой спросил чей-то голос.

– Уверен. Никуда они теперь не денутся.

Лика вцепилась в руку Матвея.

– Не бойся, – шепнул он. – Мы ничего такого не сделали. Даже если полицию вызовут, ничего страшного.

Лика замотала головой. Матвей же не знает, что это не сторож со стройки, это могут быть совсем другие люди. Серые охотники? Попалась!

Матвей открыл двери шкафа и сунул голову, осматривая пустые внутренности.

– Забирайся, – шепнул он и буквально впихнул её внутрь, прежде чем она сумела возразить.

В шкафу было абсолютно темно. Даже щёлочки света не пробивалось через плотно закрытые створки. «Это безумие, – подумала она. – Нас же сразу найдут. Мы тут в ловушке». Матвей тронул её за руку, и она с удивлением увидела бледно-зелёное свечение, идущее от часов. Светился весь циферблат, слегка рассеивая темноту.

– Лика, смотри, – прошептал Матвей. – Тут кнопка.

Действительно, на боковой стене шкафа виднелась кнопка, вернее, две. Одна над другой. Она потыкала одну из них. Ничего. Металлическая пластина, на которой располагались кнопки, заканчивалась стеклянным окошечком. Лика погладила окошечко, стирая пыль. Оно вдруг засветилось, и прямо посередине на нём вспыхнула надпись «Asylum», а сразу за ним появилось стилизованное изображение глаза. В соседней комнате что-то грохнуло, и кто-то выругался.

– Вернон! Не будь слоном. Ты поднял пыль на всю комнату.

У Лики задрожали ноги. Вернон! Не может быть! Они живы? Воздух вдруг кончился в её лёгких, она начала хватать его ртом, как рыба не берегу. Око на экране переливалось серебром, жидким металлом. Это было интуитивное решение, но Лика приблизила к нему правый глаз. В зрачок впился пучок света и Лика на мгновение ослепла. Всего на мгновение. По экрану побежала надпись «Unus ex nobis». Под ногами еле слышно завибрировал пол. Нижняя кнопка зажглась зелёным.

– И где они? Это последняя комната?

Голос раздался совсем рядом. Серые уже тут, поняла она. А ещё она чувствовала дыхание Матвея и как воздух из его губ шевелит её волосы на макушке.

– Давай на второй этаж. Наверняка где-то в мансарде затаились. Ничего, от нас не уйдёт.

Дверцы шкафа дёрнули снаружи, но те, на удивление, не поддались. Лика зажмурилась и вдавила зелёную кнопку в стену. Пол под ногами поехал вниз, и они поехали вместе с ним. Матвей прижал её к себе за плечи. Призрачный свет циферблата освещал каменный колодец, по которому платформа скользила вниз. Когда платформа остановилась, Матвей посветил дисплеем телефона вокруг. Узкий коридор вёл куда-то вглубь. Лика крепко держала Матвея за руку. Его ладонь была тёплая и такая надёжная, что ей почти не было страшно. Ну, разве чуть-чуть. Хотя кого она обманывает. Её просто трясло от страха и ещё от слабой надежды. Если живы те двое серых охотников, то, может, и Дэн тоже?

Слёзы душили. Казалось, они специально копились все эти годы беззаботной жизни, чтобы сейчас хлынуть и затопить улицу, и прохожих, и саму Настю. Она задрала голову вверх, загоняя солёный ручеёк обратно. Какая-то старушка, проходя мимо, что-то злобно прошамкала, окинув её презрительным взглядом. Настя сморщилась ей вслед. Тоже мне блюстительница нравов. Потёрла пальцем щёку. На неё нанесли столько грима, что впору было отковыривать пластами. Настя задумалась, где бы ей смыть с себя всю эту тонну макияжа? Старушка ладно, а вот мама точно не одобрит. Тем более, если узнает, куда ходила дочь. И откуда её так беспардонно выгнали. Настя снова и снова переживала этот позор.

Студия, где проходили съёмки, находилась в каком-то богом забытом месте. Мало того, что пришлось пересечь полгорода, так ещё и пробираться какими-то подворотням. Нет, в самом помещении всё было похоже на настоящую студию: софиты, отражатели, белый задник, перед которым стояла роскошная кровать. Куча камер на штативах. Одна из фотомоделей уже расположилась на шёлковом покрывале. Над ней стоял мужчина и командовал, какую позу принять. Остальные девушки, отобранные на предыдущем этапе, терпеливо ожидали своей очереди. Почему-то все были полураздеты.

К Насте подошёл один из организаторов кастинга, спросил фамилию, сверил со списком, сунул в руки какую-то тряпку, велел переодеться. Не успела она посмотреть, что там, к ней подбежала девушка со всклоченными волосами, принялась пудрить лицо, подкрашивать губы и брови. Потом снова появился мужчина со списком в руке, стал ругаться, почему она ещё не готова. Настя только тут посмотрела на то, что держала в руках: кружевное бельё красного цвета. Да, в общем-то, и на бельё это не сильно походило: тонкие прозрачные трусики и такой же эфемерный бюстгальтер. Видимо, на её лице что-то такое отразилось, что мужчина тяжко вздохнул и спросил, сколько ей лет. Настя от волнения и стыда принялась что-то мямлить. Он выдернул из её рук кружево, развернул лицом к выходу и подтолкнул.

– Наберут, чёрт знает кого! Вы хоть смотрите или объясняйте, что к чему. Только скандалов мне не хватало.

Девушки, переодевавшиеся прямо тут на глазах у всех без всякого стеснения, громко засмеялись. Настя пулей вылетела за дверь и скатилась по лестнице, пробежала дурнопахнущую парадную и очутилась в узком дворе-колодце, откуда не сразу поняла, как попасть на улицу.

Было стыдно. Стыдно, что выгнали, и стыдно, что так обманулась. Ей почему-то грезилось, как она будет стоять под светом прожекторов в нарядных платьях, и принимать разные очаровательные позы. Ага. Настя шмыгнула носом. Вообще, что-то не ладилось в Настиной жизни последнее время. С тех пор как Лика с какого-то перепугу решила вместо неё пройти ЕГЭ, всё шло не так. О том, что она сама просила подругу сдать за неё экзамен, Настя как-то уже и не помнила. Нет, помнила, но она же не заставляла её, просто предложила. В шутку. Именно. Это была просто шутка. А Лика, дурочка, и рада стараться. Теперь вот у Насти неприятности, большие неприятности. И пожаловаться некому. Мама, чуть что, сразу или в крик, или в слёзы. А Насте теперь отдуваться. Телефон зазвонил, и Настя от страха не сразу нашла его в сумочке. Опять они. А ей нечего им сказать. Совсем. Солёный ручеёк опять потёк по щеке, оставляя тёмную дорожку на толстом слое пудры.