Бомба под президентский кортеж - Максим Шахов

– Альберт Николаевич! – улыбнулся Черемханов, показывая мелкие зубы. – Я все думаю, как это без вас обошлись? Ан нет! И вы здесь!

Кивнув собеседникам, Черемханов вытянул две руки для приветствия и пошел навстречу Лоскутову. Четверо или пятеро бизнесменов внимательно смотрели со стороны, с кем это так радушно здоровается Черемханов. Все знали, что в регионе с рабочей поездкой находится президент, и раз Черемханов так рассыпается, значит, человек из Москвы, из круга приближенных.

– Ну, как же без меня, – пошутил в ответ Лоскутов, изображая благодушие. – Как говорится, и кисель не ссядется. А вы, я посмотрю, все в делах, да все в крупных. Что за представительное собрание?

– Работаем потихоньку, – скромно ответил Черемханов и оглянулся на пустеющий зал. – Пытаемся по мере сил поднимать регион. Что делать! Нужны инвестиции, нужны новые рабочие места, нужно производство, нужно эффективное освоение природных ресурсов, нужно решать проблемы в социальной сфере. Вот и шевелим тех, кто умеет зарабатывать деньги, у кого они есть.

– Непростое занятие, – кивнул Лоскутов и позволил увлечь себя в холл в сторону дверей ресторана. – Значит, вы все на той же стезе в аппарате представителя президента?

– Пока нужен, пока ценят, я на посту. Может, зайдем? По чашечке кофе, вы мне про столичные новости и тенденции, я вам местные сплетни.

Такая игривая форма сотрудничества у них сложилась еще с позапрошлого года. И обоих это устраивало. Лоскутов посвящал местного чиновника в ситуацию и возможные пути ее развития. Это касалось федеральных интересов и намерений применительно к региону. Какие вопросы муссируются, какое настроение преобладает, каково мнение президента лично. Разумеется, и сам представитель президента во многом владел этими вопросами, что ему было положено по статусу. Более того, он большее количество тем и инициировал. Но свой аппарат на месте он предпочитал держать в некотором неведении. Наверное, во избежание утечки информации. И готовность одного из своих чиновников к решению тех или иных задач, поставленных центром, владение ситуацией он полагал не меньше как прозорливостью и профессионализмом.

И плата за информацию Лоскутову была не особенно велика. Это вся подноготная местной краевой власти. Причем Черемханов никогда не врал и не приукрашивал ситуацию. Несколько раз Лоскутов воспользовался его информацией, и она на поверку оказалась точной. Это было ценно, потому что выражалось в качестве служебных дел самого Лоскутова, а его служебные дела все чаще и чаще касались восточных регионов страны.

Они беседовали минут тридцать на обычные темы. И только в конце разговора Лоскутов решился задать главный вопрос.

– А кто у вас тут больше всего оскандалился на госконтрактах? Не поверю, что все работы ведутся и сдаются без сучка и задоринки.

– Ну, Альберт Николаевич, – покачал головой Черемханов. – Вы такие вопросы задаете! Вообще-то это не в моей компетенции, я как бы и не касаюсь непосредственно приемки работ на трассе и тем более исполнения условий контрактов на дорожные работы…

– Я вас услышал, – вставил Лоскутов.

– Ну хорошо. Довольно приличный объем выполняет некто Прощерин Андрей Владимирович. Он генеральный директор и совладелец специализированной компании. Я не особо владею информацией, но есть кое-какие основания полагать, что выпутываться Прощерину будет не очень просто. Это ведь знаете как…

Лоскутов не стал выслушивать до конца, как это бывает, и перевел разговор на другую тему, не связанную с дорожным строительством. А потом и вовсе заторопился по неотложным делам.

Спустя четыре часа Лоскутов в составе группы чиновников ехал с президентом по трассе и встречался с руководством строительных компаний, выражавшим намерения закончить работы с высоким качеством и в срок, общался с рабочими, выражавшими неподдельное счастье оттого, что они причастны к такому великому делу, как восстановление стратегической трассы, связывающей Дальний Восток и Сибирь, с населением, выражавшим восторг вообще оттого, что в их края пришла наконец жизнь.

На одном из участков они наконец встретили представителей компании, которой руководил Прощерин. Собственно, он и сам был здесь, с готовностью рапортовать об успехах и преодоленных трудностях. Лоскутов протерся сквозь свиту поближе к генеральному директору и, выждав момент, когда слово дали инженерам, отвечающим за технологию, коснулся рукава Прощерина.

– Андрей Владимирович, нам с вами надо бы пообщаться вечерком.

– Без вопросов, – с готовностью, но без подобострастия ответил бизнесмен. – Где предпочитаете? У вас в гостинице или ресторанчик приличный посоветовать?

Лоскутову понравилось это сильное и заметно усталое лицо. Но, как говорится, своя рубашка ближе к телу.

– Я к вам в офис подъеду, – тихо сказал Лоскутов. – Часиков в восемь. Устроит?

– Да, вполне. Я вам сейчас визитку дам: там телефон, адрес…

– Не утруждайтесь, – улыбнулся одними губами Лоскутов. – Я уж выясню как-нибудь сам.

Они обменялись кивками и разошлись по своим делам. А ровно в восемь Лоскутов подъехал на такси к новенькому жилому дому элитной планировки, где в цокольном этаже размещался офис строительной компании. Один из охранников тут же провел его по гулким пустым коридорам к лестнице, ведущей на второй этаж. Тут Лоскутов отпустил его и поднялся наверх один.

Оказывается, и часть второго этажа была занята офисами, о чем с улицы догадаться было трудно. Наверное, перепланирована часть квартир. Вот и красивый эркер, весь в экзотической зелени, и дверь без таблички. Но, судя по качеству двери и красоте холла перед эркером, она не могла вести в иное место, кроме как в кабинет генерального директора. Лоскутов вошел в просторную приемную и увидел открытую дверь в кабинет.

– А, это вы, – раздался из глубины кабинета голос, и на пороге появился Прощерин в рубашке и с распущенным узлом галстука. – Прошу! Если не ошибаюсь, вас зовут Альберт Николаевич?

– Навели справочки? – осматриваясь в кабинете, спросил Лоскутов.

– Разумеется. Должен же я немного приготовиться к беседе.

Кабинет был светлый, современный, с обилием фотографий готовых участков трассы, различных дипломов и свидетельств в рамках. Несколько фото хозяина кабинета с чиновниками различного уровня. Лоскутов узнал двоих москвичей. И еще он обратил внимание, что Прощерин почти всегда фотографировался в паре с другим мужчиной. Сухощавый, смуглолицый, с внимательными глазами и прищуром чуть-чуть на один глаз.

– Ну, раз подготовились, Андрей Владимирович, значит, обойдемся без околичностей.

– Чай, кофе? – привычно спросил Прощерин, дождавшись, когда Лоскутов сядет, и усаживаясь тоже в свое кресло. – А может, в конце рабочего дня чего-нибудь покрепче?

– Предпочитаю о делах говорить на ясную голову.

– Ну, тогда я вас слушаю.

И Лоскутов начал неторопливо излагать. Он продумал за день свой монолог вплоть до каждой многозначительной паузы и теперь говорил хрипловатым усталым голосом, как будто исполнял скучную обязанность. Он говорил о недовольстве президента ходом строительных работ, о грядущих доскональных проверках. Лоскутов знал, о чем говорил, потому что был не раз свидетелем подобных мероприятий и прекрасно знал, куда и каким образом деваются бюджетные деньги. Если у бизнесмена нет крыши, если его никто не поддерживает наверху, то бизнесу его конец. Разорят штрафными санкциями, разденут до последней рубашки.