Неожиданный медовый месяц - Барбара Уоллес

— Вы уверены, что я не нарушила ваши планы? — снова спросила Лариса.

— Уверяю вас, что нет. Для меня гораздо важнее, чтобы вы были счастливы.

— Почему?

— Потому что вы — моя гостья, — сказал он так, будто ответ был очевиден.

В разговорах с ней он довольно часто использовал этот аргумент. Возможно, это тонкий способ дать ей понять, что его действия не нужно воспринимать как ухаживания?

— Для вас очень большое значение имеет качество обслуживания, не так ли? — спросила она.

— Клиентов я хотя бы могу сделать счастливыми.

— Простите?

Вначале ей показалось, что она ослышалась, ведь он произнес эти слова очень тихо.

— Lo Siento. Я хотел сказать… да, для меня очень важно мнение людей о нашем курорте. Репутация отеля — это моя репутация и, соответственно, репутация моей семьи.

— Моя бабушка считала так же. Она говорила так: «Я не допущу, чтобы какая-нибудь королева выпускного бала трезвонила по всему городу о том, что я не умею шить».

— Похоже, ваша бабушка — очень мудрая женщина.

— Она была довольно успешна. Думаю, что, когда человек — настоящий профессионал, он может себе позволить быть своенравным.

— Она была профессионалом своего дела?

— Лучшим в городе. Дом всегда был полон платьев. На стенах у других детей висели плакаты с изображением звезд, стены моей комнаты украшали эскизы свадебных платьев.

— Неудивительно, что вы стали таким экспертом в вопросах свадеб.

— Не можешь победить — возглавь, не так ли? Знаете, как трудно было не поддаваться желанию примерить все эти платья, когда я была маленькой? Но они принадлежали другим людям. У моей бабушки случилась бы истерика, если я хотя бы прикоснулась к одному из них.

— Как-то раз мой брат Педро надел одно из платьев нашей матери. Мы с братьями до сих пор не упускаем возможности напомнить ему о том, каким он был милашкой.

Лариса улыбнулась:

— У меня есть похожая история. Мы с Далилой все еще подшучиваем над Хлоей, напоминая ей о том, как она покрасилась в блондинку и была похожа на циркового клоуна.

— Похоже, вы очень близки с вашими подругами.

— Я не знаю, что бы я без них делала. Они для меня — самые близкие люди, с тех пор как я лишилась семьи.

— Я не знал, что ваша бабушка умерла. Примите мои соболезнования.

— Мы перестали разговаривать задолго до ее смерти, поэтому для меня ее уход не был большой потерей.

— Вы поссорились?

— Не совсем. После того как мне исполнилось восемнадцать лет, она, гм… скажем, вышла на пенсию.

— Перестала работать швеей?

— Перестала заниматься моим воспитанием.

— А как насчет остальных членов вашей семьи?

— Я о них ничего не знаю.

Если бы ее мать, где бы она сейчас ни была, хотела найти ее, она бы это сделала.

Карлос погладил ее по руке:

— Простите, что заставил вас вспомнить о грустном.

— Ничего страшного.

Она наблюдала, как его большой палец рисует круги на тыльной стороне ее ладони. Если бы только она могла взять его за руку и никогда не отпускать.

К ее огорчению, вскоре он снова взялся за руль.

— Почему бы нам не сосредоточиться только на приятных темах? — предложил он. — Вы все еще хотите понырять в экопарке?

— Да, это будет для меня новым опытом, — ответила она. — А вы бывали в экопарке?

— Бывал. Там весело. Много людей. Но, как правило, профессиональные дайверы предпочитают более уединенные места. — Он сделал паузу. Ларисе показалось, что у него возникла какая-то идея. — Не хотели бы вы понырять в другом месте? Менее переполненном туристами.

— Конечно. Почему нет? Не могу сказать, что я в восторге от толп людей. А где это?

Он улыбнулся:

— Вы готовы довериться мне?

Провокационный вопрос.

Несмотря на все опасения, Лариса пожала плечами:

— Конечно.

Это всего лишь подводное плавание.

Откинувшись на спинку сиденья, Лариса смотрела на дорожные знаки и пыталась понять, куда они едут, но у нее ничего не получалось.

Через некоторое время они свернули с шоссе на узкую грунтовую дорогу, прорезанную колеями и глубокими ямами. Оставив попытки спасти свою шляпу, Лариса схватилась за поручень, чтобы спастись самой.

— Не волнуйтесь, вы не выпадете, — сказал Карлос.

— Что это за дорога?

— Думаю, американцы назвали бы эту дорогу наименее пригодной для путешествий.

— Такое ощущение, что на нее вообще не ступала нога человека, — сказала Лариса, снова хватаясь за поручень. — Всю дорогу будет так трясти?

— Мы уже почти на месте.

Лариса увидела деревянную табличку, прибитую к стволу большого дерева, на которой было написано… что-то. Надпись почти стерлась, но Ларисе показалось, что ей удалось различить буквы «с», «н» и «т». Через несколько футов дорога стала еще уже, превратившись в пешую каменистую тропу, которая заканчивалась ржавыми воротами, закрытыми на цепь.

Первым, что поразило Ларису, когда Карлос выключил двигатель, была тишина. Не было слышно ни звука, за исключением шелеста листьев и редких криков птиц.

Карлос вышел из машины и взял с заднего сиденья ее пляжную сумку и свой переносной холодильник.

— Дальше мы пойдем пешком, — произнес он. — Это недалеко — не более четверти мили.

Вопрос заключался лишь в том, куда идти. Неожиданно Лариса засомневалась, правильно ли она сделала, что согласилась на эту поездку.

В воздухе висел теплый запах земли. Кожа Ларисы была уже горячей и липкой. Она сделала шаг и сразу же ударилась лодыжкой о камень.

— Осторожно! Дорога очень неровная. — В мгновение ока Карлос подскочил к ней и, освободив одну руку от вещей, взял ее под локоть.

Лариса старалась не дрожать, когда его пальцы коснулись ее кожи.

— Насколько безопасно оставлять здесь джип? — спросила она.

— С джипом все будет в порядке. Пабло за ним присмотрит.

— Пабло?

Он указал в сторону, где листва была еще гуще. За кустами виднелась развилка. Одна часть дороги вела дальше, в джунгли, а другая — наверх, к небольшому зданию.

Карлос постучал цепью о ворота.

— Hola! — поприветствовал он.

— Estamos aquí para nadir en el cenote![1]