Рассказы Люси Синицыной (сборник) - Ирина Пивоварова

– Тссс! – Павлик зажал девчонке рот и горячо зашептал в самое ухо: – Ну что ты ревёшь? Как не стыдно! Ты уже большая! Ну ладно, ладно, я отведу тебя к себе домой, так уж и быть! Но только ты подожди меня немного, всего часик! Я скоро вернусь, поняла?

– Не хочу-у-у! Не уходи-и-и! Я разбойников бою-у-сь!

Эх! Павлик с досады крякнул, как утка.

Делать было нечего. Придётся тащить девчонку домой. Не оставлять же её, в самом деле, одну на грязной лестнице, да ещё со свинкой, да ещё в соседстве с подозрительным подвалом!

И надо же такому случиться: в самую решительную минуту, когда вот-вот и стало бы ясно, что за люди, с какой целью собрались там, внизу!

«Ну ничего, ещё не всё потеряно, – сказал себе Павлик. – Слетаю, как ветер, домой, и обратно!»

– Ладно уж, пошли, – сказал он девчонке. – Только ты мой свитер надень. Кто же это в пижамах по улицам разгуливает?

Девчонка сразу перестала реветь, напялила на себя задом наперёд Павликин свитер, протянула Павлику мокрую ладонь, и оба стали спускаться по лестнице.

Ох, это было чистое наказание! При каждом шаге огромные шлёпанцы сваливались у девчонки с ног, и, чтобы одолеть пять ступеней, понадобилось, как показалось Павлику, не меньше часа!

Это было невыносимо! При таких темпах приключение с девчонкой грозило кончиться лишь к вечеру, и тогда прощай Павликины мечты, Павликины планы!

Павлик решительно сел на ступеньку, сдёрнул с себя носки, натянул их девчонке на голые ноги и взвалил её на спину.

– Поехали! – обрадовалась девчонка, но тут же громко захныкала: – Дедушка, а котёнок? Я без него не хочу-у-у!

Тьфу, чёрт! Котят ещё не хватало!

Но пришлось брать и котёнка. Павлик сунул его за пазуху, под майку, и галопом помчался по ступеням, но вдруг остановился на полном скаку и хлопнул себя по лбу. А родители? Девчонкины мама и папа? Что с ними будет, когда они придут с работы и не обнаружат своей дочери?

Хорошо, что у Павлика в кармане нашёлся клочок бумаги и огрызок карандаша. Павлик быстро нацарапал:

«Уважаемые родители! Ваша дочь унесена по адресу Краснобаррикадный переулок, дом пятнадцать, квартира шестьдесят восемь».

Потом запахнул пиджак, надетый прямо на майку, подхватил девчонку и помчался по переулку.

Котёнок пищал и щекотал под майкой голый Павликин живот. Девчонка подпрыгивала на Павликиной спине, как наездница в цирке, и громко смеялась.

– Ура-а-а! Дедушка, а я знаю, кто ты! – цепко обнимая Павлика за шею, кричала она ему в самое ухо. – Ты Дед Мороз, вот кто! Но-о-о! – воскликнула она, пришпоривая Павлика шерстяными пятками. – Но-о-о! Но-о-о!

А котёнок лизал и царапал Павлику живот.

Совершенно взмокший, приволок Павлик девчонку к себе на четвёртый этаж. Там он разобрал постель и приказал девчонке ложиться.

– Вот тебе апельсины, сушки, вот хлеб с маслом и колбаса, – сказал он. – А вот градусник. Не забудь смерить температуру! Да, вот тебе ещё Тимофей, не скучай, развлекайся тут, а я скоро приду…

В дверях подъезда он столкнулся с Андреем, который вёл за руль новенький красный велосипед. Как назло, сбегая по лестнице, Павлик сдёрнул с себя маску – уж очень в ней было жарко!

Увидев Павлика, Андрей застыл на месте.

– Привет, – растерянно сказал он.

– Привет, – буркнул Павлик и промчался мимо.

Дверь грохнула.

– Того, – усмехнулся Андрей. – Тефтеля-то с приветом! – и покрутил пальцем возле лба.

На сей раз Павлик быстро добрался до нужного дома и без промедления спустился в знакомый уже подвал.

С бьющимся сердцем шагнул он с последней ступеньки на землю.

Вокруг был, как говорится, кромешный мрак. Держась рукой за влажную шершавую стену, Павлик сделал несколько шагов куда-то влево, и тут из слегка поредевшей темноты выступили перед ним две двери.

Одна из них была чуть приоткрыта. Из-под неё выбивался сероватый свет. Другая, обитая драной клеёнкой, из-под которой торчали клочки грязной серой ваты, была закрыта наглухо.

На первой двери что-то было написано мелом.

– «Склад инвентаря», – по слогам прочёл Павлик… Значит, другая дверь – та самая…

Вдруг Павлик вздрогнул. За дверью, обитой клеёнкой, той самой дверью, послышались какие-то звуки. Чей-то голос звучал глухо и неразборчиво.

«Сейчас откроют и выйдут!» – с ужасом подумал Павлик и юркнул в соседнюю дверь.

Павлик оказался в маленькой полутёмной комнатке.

Половину комнатки занимал диван, родной брат того, музыкального.

На столе стояла ржавая электрическая плитка. На ней – чайник, рядом – чашка.

Больше никакой мебели и посуды в комнатке не было. Зато в глубокой нише, задёрнутой линялой ситцевой занавеской, в беспорядке были свалены мётлы, веники и железные вёдра.

Отдельно, на гвоздиках висели серые половые тряпки. Теперь Павлик совершенно отчётливо различил за стеной мужские голоса и так и прильнул к стене ухом!..

– Слушай, Старик, давай её в тёмный угол оттащим, – услышал Павлик. – Не могу её видеть! Как погляжу – настроение портится!

– Да выбросить её надо, – ответил голос Лохматого. – Завернём во что-нибудь, вынесем ночью во двор и сожжём, чтобы никто не видел!

– Тяжеловато старушку по лестнице тащить. Надорвёмся. Давай её за шкаф засунем, и дело с концом.

За стеной поволокли что-то по полу.

– Между прочим, она когда-то ничего была, – сказал тот, кого называли Бородой. – С заданием справлялась.

– Да брось ты! Давно её списать надо было. Пользы как от козла молока!

Павлик слушал этот разговор ни жив ни мёртв. Его трясло. Ноги у него подкашивались. Лоб покрылся липким потом.

«Ну и впутался я в историю! – с тоской думал Павлик. – Кого это они там прячут у себя?»

– Кстати, Старик, как у тебя дела с той девушкой? – вдруг услышал он.

– Пока так себе.

– Что значит «так себе»? Те-бе удалось с ней познакомиться?

– Нет, Борода.

– Старик, ты позоришь нашу фирму! Ну хоть как зовут её, узнал?

– Не удалось пока. Но всё же, Бородёнка, я тебе сейчас кое-что покажу. Вот, гляди…

Минуты две за стеной молчали, потом Борода воскликнул восхищённо: