В ловушке безысходности - Анастасия Акулова

Покончив с корсетом и причёской, Мари наконец удалилась, ещё раз предупредив, что учительница вскоре придёт.

Для меня был составлен специальный ускоренный учебный план: сначала, с утра — уроки этикета, потом — танцы, после них — пение и музыка, после обеда — рисование, вышивка, ткачество и вязание, а к вечеру — верховая езда. И никаких тебе там точных или гуманитарных наук, которые мне хорошо даются, никаких, например, шахмат — вобщем, ничего, что могло бы развивать мышление. А учитывая вечные нотации и откровенную пропаганду патриархального строя от каждого встречного напрашивается всё тот же вывод: из меня хотят сделать тихую забитую овечку. Не поздновато ли для подобного перевоспитания? Вот в эти-то моменты и понимаешь, что зря в детстве рыдала в подушку: лучше уж детдом, чем такие родители. Наверное, при подобном воспитании мировоззрение, кругозор и мышление были бы невероятно узкими, а я была бы только бессловесной тенью, чья единственная функция — воспроизводство наследников.

И ладно бы ещё у меня хоть что-нибудь получалось в этих уроках, возможно, не было бы так скучно… Я старалась запоминать, и дело продвигалось, но медленно, словно очень старая черепаха. В конце концов падать с лошади, путаться в сбруе, отдавливать все ноги учителю танцев, рвать струны на арфе и безнадёжно портить холсты детскими каракулями в какой-то момент надоедает. Проверено опытным путём.

Мне срочно нужно было другое развлечение, пока я не померла со скуки на радость дражайшим родителям, я по прошествии двух дней всё-таки решилась попробовать пролезть в библиотеку. Не самая безопасная затея, если верить словам о том, что она якобы магически закреплена на герцоге и другой туда войти не сможет (библиотеки-убийцы?), но пока не попробую — не успокоюсь, ибо за эти три дня я полностью удостоверилась, что никто не снабдит меня действительно нужной информацией. Полезу ночью.

Я наивно полагала, что в этот раз у меня получится спокойно позавтракать в одиночестве, но всё та же Мари заявила, что хозяева изволили пригласить меня к столу. Как говорится в рекламе, утро добрым не бывает… хотя хороший завтрак вряд ли поможет в данном случае.

— Доброе утро, — дежурно улыбнулась и кое-как исполнила то ли книксен, то ли реверанс, когда вошла во всё ту же столовую.

Герцогская чета мне столь же дежурно покивала, и только тут я заметила детей. Девочка и два мальчика, одному из которых от силы года полтора. Их я раньше здесь не видела.

— Мама, это кто? — Пролепетала белокурая щекастенькая девочка лет пяти-шести, в розовом платьице с рюшами.

— Я решила вас всё-таки познакомить, — без энтузиазма отозвалась Айла, попытавшись изобразить лёгкое волнение и наслаждение ситуацией, — Это твоя сестрёнка, Эмили. Её зовут Кармина. А это, Кармина, твои братья — Джонатан и Эдмунд.

Снова посмотрела на них. Дети как дети. Таких полно в моём детдоме. Миленькие, конечно, но родных я в них не видела, так же, как и в двух людях, сидящих рядом. Улыбнувшись, уже принялась за еду, от чего едва не поперхнулась, когда Эмили спросила, глядя на меня:

— Ты та, которую мама родила до брака? Которую они с папой отослали, чтобы…

— Эмили!.. — Резко взвизгнула герцогиня, звякнув уроненными столовыми приборами, — Ты где таких разговоров понахваталась?! Что за вздор?!

О как, значит! Тоесть я, может быть, ещё и вовсе не дочь герцога. Или?..

— Служанки об этом говорят, — виновато отчиталась девочка, — Прости, мамочка, если что-то не то сказала.

— Чтобы больше я такого не слышал, — ледяным голосом «добил» герцог, — Кармина, ты позавтракала? Преподавательница по этикету уже ждёт тебя. Будь прилежной, всё-таки ты будешь родственницей самого короля.

— Да, как прикажете, — покорно кивнула, опустив ресницы, встав из-за стола выполнила более изящный книксен и ушла, сожалея сразу о двух вещах: невысказанной и наверняка полезной для меня информации ну и самую малость об недоеденном омлете, из которого здесь умудрялись сделать вкуснейший деликатес. Что-то я не о том думаю…

Наверное, надо будет попытаться поговорить с этой девочкой. Дети ведь вездесущи, непосредственны и наивны — почти идеальные шпионы. Ещё один пункт в плане на сегодняшний день.

И вот почему время идёт так быстро? До этой чёртовой помолвки осталось максимум полторы недели, а я не успела нормально разобраться ни в своём даре, который мне, кажется, придётся отдать, ни составить возможный план побега… на крайняк. Может, замуж то выйти за фиг знает кого я и смогу, и не такое переживу, но что-то мне подсказывает, что там мне будет отведена роль ещё более забитой тени. Разменная монета, не более. А жить так всю жизнь, не нужной и не замеченной никем, проглатывать все обиды, всё время притворяться… я не смогу. В конце концов, на улице я жить умею — нет лучше крыши, чем небо над головой… сбегала из детдома, и не раз. Ничего хорошего. Так что пока есть шанс… Повоюем, дамы и господа.

«Лучше верьте в удачу… пока она не упала кирпичом вам на голову»

Герцогство Ферон, Гемма.

Кармина

Тёмные, длинные и запутанные, как лабиринты, холодные каменные коридоры, синеватая мгла вокруг и абсолютная тишина… м-да, классика жанра. Не хватает только полупрозрачных призраков, завывающих в серебряном свете луны. Хотя, наверное, меня ничто не поразило бы больше, чем тот факт, что у моей комнаты не стоит конвой, как днём. Странная логика у иномирян.

Путаясь в складках длиннющей сорочки (ничего более удобного в том огромном, наполненном доверху шкафу так и не нашлось), я целенаправленно брела туда, где, как я помню, находилась библиотека, то и дело оглядываясь назад. Паранойя, что сказать. И не то, чтобы неоправданная…

Большая деревянная дверь была накрепко заперта. Впрочем, это предусмотрено. Мы не гордые, умеем и отмычками (в качестве которых использовались подходящие здешние заколки) замки открывать. Глупо конечно предполагать, что замок в магическом мире можно будет так легко открыть, но… Но, как оказалось, отнюдь не глупо, ибо замок быстро поддался, а двери легко с тихим скрипом открылись, открывая взору утонувшую в темноте комнату.

Да ну. Не может быть всё так просто. Печёнкой чую. Навряд ли интуицию одного конкретного органа можно воспринять как весомый аргумент, однако просто стоять или уйти назад мне не давало банальное любопытство и острая необходимость разобраться в ситуации.

Сделав глубокий вдох, опасливо посмотрела в темноту, собираясь уже войти, но так и застыла с занесённой над порогом ногой, ибо совсем рядом, чуть позади, раздался спокойный мужской голос с ленцой:

— Я бы на твоём месте не стал этого делать.

На секунду мышцы тела словно одеревенели. Даже не сразу вспомнила о том, что я не совершаю какое-то страшное преступление, а… ну, максимум, детскую шалость. Да и вообще, запрещать вход в библиотеку это просто глупо, чем бы это не объяснялось.

И ладно я, иномирянка, мне информация нужна позарез. Но кому ещё могло прийти в голову идти в библиотеку посреди ночи?