Вкусные женские истории - Инна Метельская-Шереметьева

Натри сыр на мелкой терке и посыпь им блюдо, а затем полей растопленным говяжьим жиром и запекай в духовке примерно часа полтора при 160–180 °C.

При подаче рулет этот у нас режут ломтиками, подают в окружении долек айвы, лимонов, лайма, винограда и гарнируют, как это ни странно, не рисом, а на европейский манер – картофелем фри или картофельным пюре.

Разноцветной и восторженной стайкой нездешних светлоголовых птиц мы, как могли, грациозно впорхнули в прохладу огромного шаттла курортной Аккабы и отправились на самый красивый пляж здешних мест, которому могли бы позавидовать лучшие европейские курорты. Территория пляжа поражала чистотой, вымытыми до зеркального блеска мраморными плитами возле бассейнов, лоснящейся кожей мягких диванов и кресел у баров и ресторанов, лазоревой синевой воды у моря и мелким желтеньким песком на пляже.

Вот этот песочек нас и подвел под монастырь…

Мы не успели соорудить себе уютный лагерь из полукруга белоснежных шезлонгов в тени холщового тента, разложить многочисленные пакеты и пакетики, баночки с кремом, полосатые полотенца и прочую приятную женскую мелочовку, как наша Наташа Кривцова, легко сбросив с себя воздушное платьице, вспорхнула бабочкой и побежала, побежала в воду по нежному песочку, весело разбрызгивая фонтаны синих капелек…

– Кабы беды не было… – с опаской и со знанием дела произнесла Оля ей вслед. – Утро-то раннее, дна не знает, там и камни могут быть, и ежи… Недаром же такой длиннющий мост для входа в воду соорудили.

И как в воду глядела. Буквально через минуту Наташа ойкнула, охнула и замахала нам рукой:

– Я на что-то наступила! Очень больно!

Нина, которая предусмотрительно обула специальные «коралловые» тапки, бросилась ей на помощь и с трудом дотащила плачущую Наталью до берега. На ногу нашей подруги было страшно смотреть. Если вы сталкивались с уколом иглы морского ежа, знаете, как жутко выглядит это темное фиолетовое пятнышко, вокруг которого алым маком вспухает кожа, нога отекает и кажется парализованной. Так вот, у Наташи таких уколов было около двух десятков. Казалось, что она на этом злом ежике сплясала джигу. Мы реально перепугались и, словно стая огромных испуганных птиц, хлопающих крыльями парео, бросились по пляжу, крича во все горло и на всех языках мира: «Помогите! Хелп! О скур!»

В мгновение ока перед нами материализовался симпатичный паренек в фирменной зеленой футболке, быстро осмотрел ногу Натальи и попытался успокоить, как мог, ее и нас: «Донт ворри! Ван минит!» С быстротой молнии Махмуд (а всех хороших людей, встреченных нами в Иордании, почему-то звали Махмуд) бросился в сторону бара и тут же вернулся с металлическим судком, наполненным прозрачной жидкостью.

– Уксус! – сказали мы хором, нюхнув содержимое судка.

– Да! Это уксус. Нужно опустить ногу и подержать десять-пятнадцать минут. Все пройдет! – объяснил нам парень, усаживая Наташу и опуская ее распухшую ступню в маринад для шашлыка. Женщина опять скривилась от боли.

– Все нормально! Все хорошо! – успокоил нас Махмуд и пообещал проведать через десять минут.

Мы вздохнули и расселись вокруг Наташи.

– Это дело надо перекурить! – выдохнула Оля. – Эх, где наша фляжка с фронтовыми? Почему я ее в номере оставила?

– Девочки, спасибо! – сквозь слезы улыбнулась Наталья. – Знаете, я такая невезучая… Все время со мной что-то не так… Вот и сейчас…

– Что не так? – строго поинтересовалась жена прокурора Яврумян. – А ну-ка, быстренько рассказывай! Всех врагов поймаем, обидчиков накажем, а тебя спасем и осчастливим!

Мы с облегчением рассмеялись. Кризис миновал. Серьезной оставалась одна Наташа:

– К сожалению, я очень поздно поняла, что живу неправильно, не так, не своей жизнью. Все у меня происходит, словно в замедленном кино, с каким-то опозданием… С тяжелым отрывом от детства, что ли. Я, не поверите, даже машину научилась водить только девять месяцев назад… Словом, замуж я вышла рано. И не по большой любви, как мечтается всем девочкам, а просто для того, чтобы побыстрее уйти из дома. Не могу сказать, что росла в нелюбви, или что было что-то ужасное, но то, что мне хотелось побыстрее вырваться, – это точно. Мир был таким полярным. С одной стороны тот, о котором я запоем читала в книжках, с другой стороны тот, с которым сталкивалась в реальности. Не смотрите, что я маленькая и худенькая, я – двужильная. Поэтому и взвалила на себя сразу и новую семью, и заботу об обустройстве дома, точнее, о поисках жилья, о профессии – своей и мужа, потом о детях – дочке, старшем сыне, младшем сыне. Работала по двадцать часов в сутки. Иногда, когда слышу анекдоты про распорядок дня женщины, я думаю, а над чем тут смеяться? Все верно же! И встать в пять утра, и приготовить за час завтрак и обед, и десяток колготок с трусами перестирать, и мужу свежую рубашку отгладить, а дочке воротничок к форме пришить, мальчишкам штаны залатать, всех разбудить, всех накормить, всех развести по яслям-садам-школам, в автобусе подкрасить губы и глаза, отработать восемь часов, в обеденный перерыв сбегать в магазин и отстоять очередь за продуктами, потом всех снова забрать домой, накормить, напоить, приготовить ужин мужу, прибраться в доме, а потом успеть еще на одну работу, где всего за четыре часа получаются лишние червонцы к зарплате (хоть работа совсем не престижная и грязная), ну и напоследок, почти перед полуночью, сесть за бухгалтерские документы (еще одна подработка). И так – изо дня в день, из года в год…

Вначале я думала, что все это ради великой цели – нашей семьи, нашей «любви» (хотя я всегда это слово даже мысленно произносила в кавычках), нашей долгожданной квартиры или дома. Но в какой-то момент, когда эта чертова квартира уже появилась, я словно остановилась и прозрела. Стойте! Что ж это такое я со своей жизнью делаю? Куда ее трачу? Дети выросли, но продолжают беззаботно держаться за мамину юбку… Муж постарел, но совсем не возмужал, а, наоборот, сменил график с «работа-поиски работы» на «поиски работы-отдых на диване-поиски работы»… И где в этом сумбуре Я и МОЕ место?

– Долго же ты зрела, – не выдержала я. – Если без любви, при таком раскладе, да еще и дети выросли…

– Долго, Инночка, – вздохнула Наташа. – Непозволительно долго. Но потом я, наконец, решила развестись с мужем и начать жить для себя… И я…

– Развелась! Ура! – констатировала Оля Яврумян.

– Нет! Я пошла к гадалке, чтобы уточнить, а правильно ли я поступаю, оставляя детей, пусть даже взрослых, без отца.

– Что ты сделала? – не поверила своим ушам Ира, а Нина понимающе улыбнулась.

– К гадалке пошла. И она, эта гадалка, сказала мне, что поступаю я скверно. Что у мужа моего хоть и есть любовница давно, но он ее не любит, а бегает к ней из-за приворота страшного, молдавского. И он, приворот этот, вот-вот сведет мужа в могилу.