Чудовище и ни одной красавицы - Елена Крючкова

Фея и Арина зашли в магазин. Внутри он оказался просторным, со стенами отделанными дорогими тканевыми обоями под бежевый атлас. На полу, в шахматном порядке, лежала жёлто-коричневая плитка.

Вдоль стен тянулись стеклянные витрины, с выставленными на них великим множеством изделий.

За прилавком сидел строгого вида гном, в красной жилетке, очках и аккуратно подстриженной седой бородкой.

— Добрый день, — оживился он при виде посетителей. — Чего желают столь прелестные леди? У нас есть украшения на любой вкус и кошелёк!

Пожилой гном мысленно уже потирал руки, отчего-то решив, что посетительницы при деньгах и его ожидает выгодная сделка.

— Мы хотим продать вот этот рубин, — ответила Миранда. Извлекая камень из парчового мешочка.

Увидев драгоценность, хозяин ювелирного магазина, будучи человеком с деловой жилкой, быстро просчитал: «Такой рубин можно будет втридорога перепродать цвергам[4], горным гномам…»

Вслух же он сказал:

— Превосходно, давайте посмотрим ваш камень…

Гном начал внимательно, со всех сторон, при помощи увеличительного стекла изучать рубин. Ювелир долго вертел его, что-то одобрительно мычал себя под нос, пока, наконец, не вынес вердикт:

— Отлично! Я готов предложить за него двести золотых.

Миранда хотела было начать торговаться и запросить больше, но быстро просчитав, что на лицензию ей вполне хватит, ответила:

— По рукам, согласна! Но только в том случае, если в довесок, вы сделаете мне искусную копию этого камня из стекла, то есть первоклассный страз. Причём, срочно!

(Фее не хотелось самой наколдовывать страз).

Ювелир удивился просьбе посетительницы. Подобная искусная копия стоила не меньше двадцати золотых! А из-за срочности работы ещё дороже! Но гном уже предвкушал, как втридорога продаст рубин цвергам. А те обожали подобные камни и обычно не торговались при сделках.

— Через три часа копия камня будет готова, — пообещал он.

Он отсчитал Миранде обговоренную сумму, которую фея убрала в расшитый напоясный кошель. Затем позвал одного из своих помощников, и, оставив его приглядывать за товаром, ушёл в мастерскую, располагавшуюся в глубине здания.

— А почему ты заказала копию, а не наколдовала её сама? — полюбопытствовала вездесущая Арина, когда покидала магазинчик вслед за феей.

Фея честно призналась:

— Я подумала и решила: так точно и искусно, мне всё равно наколдовать его не удастся. А вот гном изготовит страз, что отличить его от настоящего рубина будет под силу лишь искусному мастеру! Мы просто вставим его на прежнее место, и король, отец Генри, точно ничего не заметит!

Арина Соловьёва засомневалась, что гномы настолько умелые мастера. Но когда через три часа, ювелир представил заказчикам готовый страз, девочка буквально-таки обомлела от восторга: на неё смотрел «настоящий» рубин!

Миранда и гном любезно раскланялись, и фея убрала новый «камень» в тот же мешочек, в котором принесла оригинал.

Девочка и фея покинули ювелирный магазинчик. Их путь лежал в ближайшую магическую лавку, где крёстная оплатила свою лицензию. Закончив все дела, она с Ариной двинулась обратно в замок…

Едва перешагнув порог замка, спутницы услышали крик:

— Где мой любимый рубин?!

Арина вопросительно взглянула на свою спутницу. Крёстная испуганно побледнела, и пролепетала:

— Похоже, пока нас не было, король Ричард неожиданно прибыл с визитом, и обнаружил пропажу… Как некстати…

Миранда поспешила в главный зал. Девочка в очередной раз про себя подумала, что в этом волшебном мире всё происходит ни как в нормальных сказках, и поспешила за феей.

Король, тучный человек средних лет с чудесными золотыми вьющимися локонами, облачённый в коричневый атласный костюм, нервно прохаживался по залу.

Он периодически оглядывался на зияющую дыру в стене, где некогда располагался рубин. Посреди зала стоял Генри, Себастьян, Изабель и другая дворцовая прислуга. Вид у них был крайне бледный.

Одного взора, брошенного на эту картину, Миранде было достаточно, чтобы понять: домочадцы получили от короля первоклассный нагоняй.

— Где? — вопрошал он. — Где мой любимый рубин?

— Отец, понимаете ли… — пытался оправдаться Генри.

— Не понимаю! — перебил его венценосный родитель, и снова ткнул пальцем в то место, где раньше красовалась драгоценность. — Я спрашиваю, где он?!

Тут на выручку крестнику, очень кстати пришла фея.

— Ваше Величество король Ричард! — бросилась она к монарху. — Позвольте, мне вам всё объяснить!

Король вперился в Миранду сверлящим взором.

— Позволяю… — недовольно прошипел он.

Вся прислуга и принц в ужасе замерли. У Изабель от волнения задрожали коленки. Её отец, управляющий Альберт, недавно обнаруживший пропажу, побледнел. Себастьян пребывал в состоянии близком к обмороку. Бедный Генри покрылся холодной испариной. Один лишь Людвиг пребывал, как всегда в восторженном состоянии, полностью отчего-то уверенный, что рубину просто наскучило висеть на стене, и он вышел погулять, но непременно скоро вернётся.

Тем временем, находчивая фея с ходу придумала правдоподобную историю:

— Я и моя помощница относили этот камень к ювелиру, дабы его почистили, и он сиял ярче прежнего, — не моргнув глазом, сочинила она, протягивая королю мешочек с драгоценностью.

Ричард вздохнул с нескрываемым облегчением.

— Сразу сказать не мог? — недовольно буркнул он, обращаясь к сыну. — А то бубнил что-то бессвязное…

Генри, всё ещё пребывая в смятении, снова пролепетал нечто нечленораздельное. Король, тем временем, развернул заветный мешочек и извлёк из него «рубин».

Монарх несколько мгновений вглядывался в «свою любимую драгоценность». Как вдруг, новый вопль огласил замок…

— Это не он! Это искусно подделанная гномами стекляшка! С её помощью можно провести кого угодно, только не меня!

Ричард гневливо воззрился на Миранду. Фея испуганно сжалась под его устрашающим взором.

— Немедленно рассказывайте мне, в чём тут дело! И что творится в моём замке! — тоном, не терпящим возражений, возопил он.

— Как вам угодно… — испуганно пискнула крёстная.

Миранда и Генри честно рассказали королю о брачном агентстве и о просроченной лицензии феи.

Король внимательно выслушал их рассказ.

— Неужели в подобной ситуации нельзя было обратиться ко мне? — возмутился он. — Разве я отказал бы в помощи крёстной своего сына?!