Блотт в помощь - Том Шарп

Лорд Ликем взглянул на Дандриджа поверх очков, и глаза его зажглись мстительным огнем.

– Министр, говорите, направил? Ну так я вам скажу, что я намерен предпринять, а вы передайте министру. – Он приподнялся и подвинулся поближе к Дандриджу. – Меня уполномочили возглавить расследование вопроса об автомагистрали, и уклоняться от исполнения своих обязанностей я не собираюсь.

– Ну разумеется, – поддакнул Дандридж.

– Далее. Хулиганскими выходками и бесчинствами меня не запугать – я все равно выполню свой долг так, как я его понимаю.

– Ну конечно, – поддакнул Дандридж.

– Как только мне удастся втемяшить остолопам-врачам, что никакой болезни, кроме язвы желудка, у меня нет, я немедленно возобновлю расследование и объявлю свое решение.

– И правильно сделаете, – кивнул Дандридж. – А можно узнать, какое это будет решение? Или вы пока предпочитаете хранить его в тайне?

– Кой черт «в тайне»! – взорвался лорд Ликем. – Я предложу проложить магистраль через Клинскую теснину! Да-с, прямо через теснину. Я добьюсь, чтобы дом этой паразитки разнесли по кирпичику, сравняли с землей. Я добьюсь…

Но тут силы его оставили, и он откинулся на подушки.

– Понимаю, – сказал Дандридж. Вот и изволь тут улаживать конфликт между неудержимым напором и неподвижным зданием.

– Ничего вы не понимаете. Эта чертова кукла нарочно подослала своего муженька, чтобы он меня отравил. Сорвала заседание. Оскорбляла меня в суде. Спровоцировала беспорядки. Превратила отправление правосудия в балаган. Ничего, она у меня попляшет. За издевательство над законом по головке не погладят, да-с!

– Ну разумеется, – поддакнул Дандридж.

– Так что улаживайте себе конфликт на здоровье, но помните: это я принял решение пустить магистраль через теснину и ни за что не откажу себе в удовольствии это решение объявить.

В коридоре Дандридж поделился наблюдениями со старшей сестрой.

– Он все твердит, что его пытались отравить, – сообщил он, из осторожности умолчав про закон о клевете.

Медсестра добродушно улыбнулась:

– Что вы хотите – контузия. Ничего, еще день-два – и он поправится.

Минуя дряхлых пациентов, Дандридж вышел на Эбби-клоус, спустился по лестнице и добрался до базарной площади. Он приуныл. Вряд ли судья когда-нибудь признает, что, обвиняя леди Мод в попытке его отравить, он возвел на нее напраслину. Чутье подсказывало Дандриджу, что скандал в суде самым противоестественным образом пролился ему маслом по сердцу и он ждет не дождется, когда его выпишут из больницы и он сможет поквитаться со своей обидчицей. Дандридж обдумывал дальнейшие шаги, но тут ему на глаза попалось собственное отражение в витрине. Это он-то важная особа? Ничего похожего. Из витрины смотрела кислая, растерянная физиономия – жалкий хлюпик, которому роль официального посредника от министерства пристала, как корове седло. Пора переходить к решительным действиям. Дандридж приосанился, уверенно пересек улицу, зашел на почту и позвонил в Хэндимен-холл. К телефону подошла леди Мод. Дандридж объяснил, что ему надо повидаться с сэром Джайлсом.

– Сэра Джайлса нет дома, – ответила леди Мод, старательно подражая интонациям секретарши. – Он будет с минуты на минуту. В одиннадцать он сможет вас принять, не возражаете?

Дандридж не возражал. Он вышел с почты и, петляя между лотков, побрел к стоянке, где дожидался его автомобиль.

Леди Мод осталась довольна своей проделкой. Приятно будет потолковать с чиновником из министерства с глазу на глаз. Как бишь он представился? Дандридж. Из министерства. Сэр Джайлс как-то обмолвился, что из Лондона к ним едет министерский уполномоченный собирать информацию. А поскольку сегодня сэр Джайлс обещал вернуться только к вечеру, у леди Мод будет блестящая возможность накачать мистера Дандриджа такой информацией, которая ей на руку. Она поднялась в спальню приодеться и наметить план операции. Чтобы ухайдокать лорда Ликема, она прибегла к лобовой атаке. Однако Дандридж, как видно, испечен из другого теста: голос у него оказался вовсе не такой начальственный, как ожидала леди Мод. Может, удастся его уговорить или, чем черт не шутит, вскружить ему голову. Увлечется – глядишь, и позабудет, зачем приехал. Леди Мод выбрала подходящее к случаю хлопчатобумажное платье, смочила пальцы лавандовой водой и провела за ушами. Решено: она не станет перечить мистеру Дандриджу, разыграет перед ним беззащитную крошку. А уж если это не поможет, то показать когти никогда не поздно.

Блотт в теплице снял наушники и вернулся к своим крупноплодным бобам. Стало быть, к сэру Джайлсу едет какой-то чиновник. Чиновников Блотт не жаловал. В молодости он порядком от них натерпелся и с тех пор обходил стороной. Однако леди Мод пригласила этого Дандриджа в Хэндимен-холл, а она-то уж верно знает, что делает. Вот досада. Лучше бы велела Блотту оказать чинуше такой прием, какого он заслуживает. Блотт уже представлял, какой прием он оказал бы чинуше, но в этот миг в саду появилась леди Мод. Блотт выпрямился и уставился на хозяйку. На ней было хлопчатобумажное платье. Что за женщина! Глаз не оторвать! По крайней мере, такой она показалась Блотту. Вряд ли кто-нибудь разделил бы его восторги, однако у Блотта было свое представление о женской красоте, не зависящее от расхожих вкусов. Громадные груди, необъятные ляжки и бедра – именно так, по мнению Блотта, должна выглядеть заботливая мать. Может, и не заботливая, но уж точно дородная. А так как ни заботливой, ни дородной матери у Блотта не имелось – была только родительница, – то зримые признаки материнской натуры обладали для него мощной притягательной силой. И сейчас, стоя среди крупноплодных бобов, он вдруг ощутил вожделение. Леди Мод в хлопчатобумажном платье с растительными узорами как бы объединяла в себе ботанику и анатомию. Блотт смотрел на нее во все глаза.

Но леди Мод не заметила, какой эффект она произвела.

– Блотт, – сказала она. – Я жду к обеду одного джентльмена из министерства по вопросам окружающей среды. Надо будет поставить в комнатах какие-нибудь цветы. Я хочу перед ним блеснуть.

Блотт побрел в теплицу подобрать что-нибудь подходящее, а леди Мод нагнулась и стала рвать салат к обеду. Выглянув из двери теплицы, Блотт обомлел. Это зрелище круто изменило всю его жизнь. Молчаливая преданность роду Хэндименов, которая издавна только и составляла смысл его существования, сменилась пламенной страстью.

Блотт влюбился.

Выехав через ворота городской заставы, Дандридж переехал мост и взял курс на Оттертаун. Слева раскинулись луга, по которым катил свои воды излучистый Клин, а справа круто вздымались Клинские холмы с лесистыми вершинами. Проехав три мили, машина свернула на шоссе с указателем «Гильдстед Карбонелл», и Дандридж понял, что въехал на вражескую территорию. На стене каждого встречного амбара белой краской было выведено: «Спасем теснину». Надписи в том же духе кое-где попадались прямо на проезжей части. Даже на деревьях вдоль шоссе были намалеваны буквы – на каждом стволе по букве; вместе они складывались в призыв «Нет – магистрали». Так Дандридж воочию убедился, что строительство автомагистрали местное население отнюдь не приветствует.