История подлодки "U-69". "Смеющаяся корова" - Йост Метцлер

Конечно, на палубе находился враг, да и судно везло ценный груз, но, тем не менее, экипаж «U-69» был не столь сильно расстроен, что атака сорвалась. Несмотря на все тяготы войны, в людях сохранилась человечность по отношению к противнику, и они были рыцарями, насколько это позволяли обстоятельства.

Ужасная погода последних нескольких дней и жуткая видимость очень часто шли на пользу врагу. Внезапно из тумана вынырнул эсминец и чуть было не застал экипаж лодки врасплох. Корабль шел прямо на нас. Снова люди бросились к люку, нам в третий раз предстояло пережить град глубинных бомб. Опять начался томительный отсчет секунд между взрывами. Люди прислушивались к звуку гребных винтов. Пока что в тишине субмарины раздавалось лишь чириканье британского гидролокатора. Чувствительный асдик работал на аудиочастоте. А благодаря этому враг мог определить и позицию, и глубину, на которой мы находились.

Взрывы звучали гораздо ближе, чем во время первых двух атак. Напряжение с каждой минутой возрастало. Спустя какое-то время акустическая аппаратура засекла звук винтов второго эсминца. И снова, как и в прошлый раз, я старался вывести лодку из опасной зоны. Но эти вражеские гидролокаторы казались куда более эффективными. В этот раз шанса ускользнуть у нас не было. Над лодкой, которая достигла сейчас глубины 25 фатомов,[13]один взрыв следовал за другим.

В случае жесткой необходимости субмарина могла опуститься на глубину 30 фатомов. Был даже случай, когда подводная лодка ныряла на глубину 35 фатомов, но тогда под огромным давлением воды все заклепки и полосы железа трещали и открывались течи. Самой большой глубиной, на которую только опускались последние модели немецких подводных лодок, в бою, правда, так и не побывавшие, была глубина 65 фатомов. Хотя реально это ничего не давало, потому что враг мог установить на своих бомбах любую глубину, которую ему только захочется, однако точность определения положения субмарины с глубиной уменьшалась.

Взрывы следовали один за другим несколько часов подряд. Но, несмотря на опасность, голод, жажду и усталость, люди на тускло освещенной подлодке держались твердо. На рассвете мы должны были быть на поверхности и атаковать врага, а вместо этого сидели здесь внизу. Уже наступил вечер, а оглушающий грохот вокруг лодки все не прекращался. Треск и вибрация водонепроницаемых переборок, длившаяся несколько часов, превратили жизнь на подлодке в ад, хотя иногда экипажам приходилось терпеть подобное по двадцать восемь часов без перерыва.

Только когда наверху уже, должно быть, совсем стемнело, интервалы между взрывами глубинных бомб начали становиться все более нерегулярными. Затем они стали удаляться, а потом, наконец, исчезли совсем. Ради безопасности мы еще некоторое время оставались под водой, несмотря на то что звук гребных винтов двух эсминцев исчез. В конце концов глубокой ночью мы всплыли на поверхность. Встревоженный экипаж увидел, что лодка оставляет за собой нефтяной след. Должно быть, один из взрывов что-то повредил. Вот почему эсминцу было так легко благодаря вытекающему топливу, несмотря на штормовую погоду, преследовать лодку так долго. Лишь когда стемнело, противник потерял след.

И снова на лодке был объявлен аврал, чтобы устранить новое повреждение. Механики и матросы работали быстро, как только могли. А тем временем по радио пришла срочная сводка: «30 марта. Корабль, вмещавший 7000 брт, потоплен в квадрате AL».

Вечером, собравшись сообщить в BDU, что «U-69» наконец-то готова к действию, мы получили новое сообщение. Очередная «волчья стая» была отправлена на юго-запад. Подводные лодки «U-46» (Эндрасс), «U-48» (Герберт Шульце), «U-69» (Метцлер), «U-74» (Кентрат), «U-97» (Хелман) и «U-98» (Цисас) 30 марта были перегруппированы в новую стаю. Выйдя в Атлантику, подводные лодки должны были образовать цепь, оставаясь на значительном удалении друг от друга, иными словами, каждая субмарина оставалась в одиночестве вне поля зрения своего соседа. Прошло несколько дней и ночей, в течение которых одинокая «U-69» ходила туда-сюда по огромному волнующемуся океану в шторм, снег и дождь. Дни напролет мы не видели ничего, кроме воды. Ветер стал ураганным. Но стоящей цели все не попадалось.

2 апреля шторм немного утих, и мы увидели корабль, шедший быстрым зигзагом. Когда он подошел поближе, я узнал в нем новое торговое судно фирмы «Канадиан Пасифик». Мы немедленно бросились в погоню. Только благодаря тому, что враг продолжал идти зигзагом, нам удалось его обогнать. Четырнадцать часов я пытался выйти на удобную для атаки позицию. Все это время я подстраивался под скорость противника. На расстоянии 1000 ярдов мы выпустим торпеду.

О готовности уже было сообщено. Торпедный офицер уже прицелился и держал руки на спусковом рычаге. В тот самый момент, когда я собирался разрешить открыть огонь, лейтенант Хейдеман увидел, как судно разлетелось на куски от взрыва торпеды. В мгновение ока я отменил приказ. Другая немецкая субмарина атаковала судно с носа и достигла удобной для атаки позиции на несколько секунд раньше, чем «U-69». Это выводило из себя. Казалось, что этот наш второй боевой поход кто-то сглазил. Когда наблюдатель, стоявший за офицерами, понял, что прекрасная добыча была выхвачена у нас из-под носа после четырнадцати часов тяжелого труда, то зло топнул ногой по перископной платформе и проговорил:

— В мире нет справедливости.

Этот искренний взрыв чувств, казалось, вернул морякам способность воспринимать происходящее с юмором. Подобных вещей не избежать, и «U-69» отправилась на поиски второй подводной лодки, чтобы отправить ее экипажу поздравления.

Под палубой в момент взрыва произошла небольшая неразбериха. С кормы донесся обычный после каждого попадания торпеды крик: «Попали!» И моряки очень удивились, почему товарищи их не поддержали. В переднем торпедном отсеке торпедный офицер призывал на головы своих подчиненных все кары небесные. Приказ открыть огонь был отменен, и все же люди слышали взрыв. Такого с ним еще не случалось. Возможно ли, что одна из торпед была выпущена без его приказа? Офицер быстро проверил всю аппаратуру и рычаги. Все было в порядке. Комплект торпед был полон. Некоторое время ушло у него на то, чтобы понять, что это не чудо.

А тем временем на мостике тайное стало явным. «U-49» под командованием капитан-лейтенанта Герберта Шульце опередила нас с выстрелом и потопила «Бивердаль» на 9957 брт.

В этом походе погода была не просто отвратительной, это уже было нечто из ряда вон выходящее. День за днем море бушевало, а ветер менялся от сильного до штормового. Видимость была ужасной. Снежные заряды и град позаботились о том, чтобы не было видно даже горизонта. Лодка подверглась двум атакам глубинными бомбами, потеряла четыре торпеды, и сейчас, в довольно спокойном море, когда нам наконец попался на глаза враг, товарищ по оружию украл у нас добычу прямо из-под носа.

Стойкость и выносливость команды были выше всяких похвал. Затем с подлодки «U-74», находившейся вне «стаи», заметили приближающийся конвой, и восемь субмарин были отправлены в атаку.