Роковая весна - Сандра Мартон

— Миранда! — воскликнула подружка. Вздрогнула. Майна смотрела на нее во все глаза.

— Не будем драматизировать ситуацию! Ничего не будет! Вот увидишь, — сказала Миранда, стараясь придать голосу уверенность и беззаботность.

— Девочки, можно к вам?

«А! Билли Кемпер. Славный малый. Тоже стипендиат».

Юноша выглядел весьма взволнованным, когда наконец угнездился за их столиком.

— Ну, дела! — сказал он, подперев подбородок сплетенными тонкими пальцами. — Думал, этот день не кончится никогда.

Миранда многозначительно улыбнулась. «Начинается! Вечные у него проблемы! Любит поканючить… И жизнь беспросветная, и впереди ничего. Тоска! Тощища, одним словом». В другое время она нашла бы, что сказать, но сегодня — пусть для разнообразия разбавит их собственные невеселые думы.

Посмотрела на папку с рисунками, которую он шмякнул на загородку, ограждающую их столик, и спросила:

— Еще одна трагедия? Ну выкладывай… Билли вздохнул, а Майна, подмигнув Миранде, изобразила на лице глубокое внимание. Через минуту обеим было не до смеха. Сидели, не шелохнувшись, и слушали рассказ, о том, как его вызвали сегодня к Эмилю Дорфману, представителю голландской стороны по связям с Харрингтонским центром.

— Он был вежлив, — сказал Билли, — такой же, впрочем, как всегда. Но задавал всякие казуистические вопросы, чем меня и насторожил. «Скажите, Билли, вы работаете?», а я, чтобы он не спрашивал, давал ему понять своими ответами: «Нет! Конечно, нет!» Но, черт возьми! Он знал, что я вру, а я видел, что он это понимает. Я же классный водопроводчик! У меня и в бумагах это указано, да я ему лично сортир починил! И плевать он на меня хотел, но я понял, ему хвост накрутили, вот он и затрепыхался. «Вы, конечно, понимаете, Билли, что мы вам верим. Но все же, напоминаю вам, вы не имеете права нарушать регламент». А с тобой Дорфман не разговаривал? — спросил он в упор Миранду.

— Нет, — с трудом включила она онемевшие голосовые связки. — Нет еще! Билли кивнул.

— Нет, так будет. Я понял, что ему дано указание поговорить с каждым из нас. — Билли с силой откинулся на загородку, и его белокурые волосы взметнулись и рассыпались по плечам. — У меня такое ощущение, что они нас дожмут, и тогда прости-прощай, стипендия, и в путь… — взгрустнул он.

Помолчали.

— Ну и что же ты скажешь по этому поводу? — обратилась Миранда к Майне.

Все же ясно! Ведь не школьница же. Что же тут думать? И вообще, когда это было, чтобы спонсоры интересовались свободным временем своих подопечных?!

— Торп, — выпалила Миранда и вздрогнула. «Подонок! Негодяй! Подлый мерзкий тип», — подумала она и резко вскочила.

— Подожди, Миранда! Ты же ничего не знаешь! Ну зачем принимать такие скоропалительные решения! — пыталась удержать ее Майна.

— Вставай! — тормошила Миранда юношу. — Вставай, мы уходим.

Билли встал, и она подтолкнула его в спину.

— Но послушай! — обернулся он. — Куда мы? Что с тобой?

Миранда не отвечала. Сорвала свой жакет с вешалки, которая на длинной ноге топорщилась рядом с их загородкой, и энергично пошла к выходу. Майна еле поспевала за ней.

— Успокойся! — говорила она. — Послушай меня. Не делай этого! Ну, во всяком случае, такие дела не решаются с кондачка, да еще в злобе. Сначала приди в себя.

Миранда остановилась и, глядя в глаза Майне, повторяла:

— Да как он смеет? Мерзавец! Да знает ли он, кто он есть?

— Он-то знает, кто он есть, — бормотала Майна. — Не заводись, умоляю! Ты против него ничто. У него все козыри на руках.

— Это мы еще посмотрим! — сказала Миранда и, резко отбросив руку подруги, выбежала на улицу.

На мгновение остановилась. «Темно! Уличные фонари еле мерцают на темном бархате неба. Холодный ветер дует с моря и пробирает до костей. Миранда подняла воротник жакета и закрыла уши. „Утром было тепло, а сейчас — Господи — такая стужа. Не бежать же домой переодеваться!“

Остановилась. Открыла сумочку. «Вот он злополучный конверт! Хорошо, что подняла его с пола, когда ушел. Это у него деньги валяются под ногами. Вот сейчас она ему пошлет этот конверт! А марка! Денег, нет даже на марку. Но его деньги до сих пор у нее!» Мрачно улыбнувшись, вытащила купюру и заспешила к трамвайной остановке.

Когда Миранда подошла к отелю, решимость покинула ее. Швейцар открыл дверь и, как ей показалось, с недоверием посмотрел на нее. Хотя, возможно, она не разглядела его лица, потому что было темно! Но зато в регистратуре было очень светло, и она уже не сомневалась, что, как говорится, пришлась не ко двору. Высунувшись из-за конторки, портье, не скрывая презрительной усмешки, внимательно оглядел ее с ног до головы. «Что же ты, голубка?» — говорил его взгляд? — Зачем ты сюда? И джинсы такие потертые, и туфли, видавшие виды, волосы растрепанные и жакетишко не по сезону…»

— Что вам угодно? — бросил он неторопливо. Миранда вскинула подбородок.

— В каком номере остановился мистер Торп? Портье взглянул на нее с усмешкой:

— Мы такую информацию не даем. Если желаете, можете оставить записку.

— Нет, я хочу видеть его лично.

— Тогда позвоните по внутреннему телефону. Оператор вас соединит.

Миранда пошла к телефонной будке, но остановилась.

— Я не хочу с ним говорить, я хочу… — ее глаза сверкнули, когда за спиной портье увидела ячейки под номерами. — Хорошо! Я напишу записку. Пожалуйста, дайте мне бумагу и ручку.

Он положил на край прилавка лист бумаги и, пока она писала, смотрел на нее, не сводя глаз.

— Не дадите ли мне конверт? — она улыбнулась.

Почти швырнул конверт.

— Благодарю вас! — ответила она вежливо. Сложила записку, вложила в конверт, запечатала. Портье взял его, а она, стараясь не дышать, смотрела, как он, повернувшись, положил конверт в ячейку под номером 703.

Миранда отошла от конторки и направилась по коридору в сторону ресторана. Она помнила, что где-то там были лифты, и ближний от входа в ресторан находился в поле зрения портье. «Самое основное, сейчас дать понять всем и каждому, что она идет ужинать!»

Минуту спустя Миранда стояла у дверей номера 703. Подняла руку, хотела постучать, но не смогла. Опять подвело сердце!

«Может, подождать? Может, Майна права? Будет ли иметь значение то, что она скажет или сделает? Он все время над ней смеется, у него определенное к ней отношение и другого уже не будет. А если правда то, что он настрополил герра Дорфмана, тогда он действительно обладает связями, которые ей и не снились, тогда он может все и ни перед чем не остановится…»

Вздрогнула от неожиданности, когда широко распахнулась дверь.

В номере был полумрак. Торшер давал ровно столько света, чтобы увидеть мужчину, стоящего в проеме.