Реконструктор - Александр Конторович

– Хотя тут и неплохая дорога, особо расслабляться не следует, – словно отвечая на не высказанный мною вопрос, произнес он. – Пусть здесь и можно ехать относительно быстро, но в этом чертовом лесу иногда происходят всякие неприятные вещи.

– Какие же?

– Да всякие… Иной раз может упасть дерево прямо перед капотом твоей автомашины, а иногда из лесу прилетают и пули. Местная полиция не раз чистила эти чащобы, но так никого и не нашли.

– Местные… – понимающе киваю я. – Разве им можно верить? Я бы и свинарник не доверил им чистить.

Кранц кивает, соглашаясь со мной, и перехватывает баранку руками – мы входим в крутой поворот.

С хрустом разлетается лобовое стекло. По кабине словно хлещут плетью-многохвосткой. Кранца отбрасывает назад, и я вижу, как у него на груди топорщится простреленная шинель. Он что-то хрипит, и его сильные руки соскальзывают с баранки. Машину тут же мотает в сторону, и в узких лучиках прикрытых светомаскировкой фар встают перед капотом толстые стволы деревьев.

Рывком дергаю Кранца на себя, сваливаю его с сиденья и спихиваю вбок, туда, где только что были мои ноги. Перемахнув через неподвижное тело, плюхаюсь на водительское место. Еще не нащупав ногами педали, изо всех сил выворачиваю руль в сторону. Туда, куда уходят чуть заметные колеи дороги. А мне навстречу из леса опять бьют вспышки выстрелов, разбрасывая по сторонам острые лучики искр. Что-то со всей силы бьет по крыше кабины, я слышу звон и треск. Но в лучах фар уже мелькают колеи. Скорость машины все еще слишком велика, и она снова выкатывается с дороги, на этот раз в противоположную сторону. Но сейчас мне уже значительно легче: ноги достают до педалей. Выжать сцепление, передачу вниз, руль влево! А теперь – газу, газу! За моей спиной хрустит задний борт: стрелки ведут огонь по уходящему автомобилю. Отыскав на приборной панели выключатель, вырубаю габаритное освещение – теперь машину хуже видно. В свете луны за окном тусклыми полосками виднеются колеи. И по ним я сейчас стараюсь вести автомобиль.

Позади меня что-то гулко ухает, и на дорогу перед капотом автомашины падает тень. Бензовоз! Это подорвали бензовоз! В боковом зеркале я вижу, как к небу рвется дымно-огненный шар.

А вот сейчас для меня это в плюс: стрелки на какое-то время ослеплены вспышкой взрыва, значит, стрелять будут уже не так точно. Как минимум несколько секунд теперь явно есть. И если мне хочется жить, надо использовать это время с максимальной пользой для себя. И потому я жму на газ, стремясь как можно быстрее уйти из зоны действительного огня. Теперь можно уже и фары врубить – машина клюнула носом, съезжая с пригорка. И стрелкам грузовик уже не виден. Сразу стало темнее: огонь от взорвавшейся бензоцистерны больше не освещал эту часть дороги. А раз так, пусть работают фары. Поворот возник совершенно неожиданно. Торможу, сбрасываю скорость и с хрустом переключаю передачу. Боднув капотом кусты, машина вписывается в поворот, и я вижу перед собой тусклые огоньки стоп-сигналов идущей впереди колонны.

Заглушив мотор, ставлю машину на стояночный тормоз и, приоткрыв дверь, выбираюсь наружу. Руки мои с непривычки гудят, а левая нога слегка подустала. Все-таки педаль сцепления на этой машине достаточно тугая. В голове колонны мелькают фонари, кто-то идет оттуда по направлению ко мне.

– Кранц, старина!

– Похоже, что он свое уже отъездил.

– Ты кто? – И на мое лицо падает луч фонаря. – Откуда ты взялся в его машине?

– Меня фельдфебель на станции сюда посадил. Сказал, Кранц едет один, дорога трудная, будешь его развлекать разговорами.

– Да уж, вы тут неплохо развлекались, – усмехается невидимый собеседник. – Посмотри на себя, солдат!

Опускаю глаза вниз и вижу, что полы моей шинели густо заляпаны бурыми пятнами. Водитель, это его кровь.

– Это не я, слава богу, они не попали по мне ни разу. Я Кранца в кабине отодвигал, когда ему прилетело. Вот тогда, наверное, и испачкался.

– Как он там?

– Несколько попаданий в грудь – боюсь, он умер сразу. Как меня не зацепило – ума не приложу. А что там дальше? За моей спиной взорвался бензовоз, и…

– Там оставалось еще две машины. Судя по тому, что никто из них до сих пор не дал о себе знать и не приехал сюда, они остались там навсегда. Тебе еще повезло, солдат, что ты вовремя сообразил пересесть за руль.

– Герр обер-лейтенант! – От головы колонны к нам не торопясь подходили несколько человек.

– Что там? – повернулся мой собеседник.

– Прибыла рота из полицейского батальона. Их командир просит вас к себе.

– Вот так всегда, – хмыкнул офицер, – когда эти бандиты лезут из лесу, их вечно не бывает поблизости. Зато потом… Скажи, я сейчас приду. А тебе, – поворачивается он ко мне, – сегодня несказанно повезло. Я бы на твоем месте отметил это дело хорошей выпивкой. Ты дважды счастливчик, солдат!

– Осмелюсь спросить почему, герр обер-лейтенант?

– Потому что вовремя сообразил сесть за руль – это первое.

– А второе, герр обер-лейтенант?

– Так у тебя полный кузов артиллерийских снарядов! И это вторая причина выпить! Как твое имя, солдат?

– Макс Красовски, герр обер-лейтенант! После излечения направляюсь в маршевую роту.

– Я запомню тебя, солдат, и доложу о твоем поступке.

Получасом позже в машине уже был новый водитель. А подошедший вместе с ним фельдфебель принес мне новую шинель взамен испорченной. Она, правда, была немножко великоватой, но выбирать не приходилось.

А Кранца положили в кузов. Ему было уже все равно.

До места назначения мы добрались только под утро. Здесь колонна сворачивала налево, а моя дорога шла дальше. По моей просьбе водитель притормозил около дорожного указателя, и я спрыгнул на землю.

– Удачи тебе, камрад! – машу рукой водителю. – Легкой дороги!

– И тебе того же! – кивает он в ответ. – Удачи!

Топая по узкой колее, раз за разом прокручиваю перед глазами ночное происшествие. Странно. Я совсем не понимаю, почему действовал именно подобным образом. Ведь гораздо логичнее попросту выскочить из машины в лес и тихо уйти по кустам в сторону от места боя. Крайне маловероятно, что сидящие в засаде люди смогли бы меня в этом случае заметить. В глазах стрелков все еще плясали бы искры от собственных выстрелов, а в ушах раздавался их грохот. Так что ни увидеть меня, ни услышать, по крайней мере на более-менее значительном расстоянии, никто из них попросту не смог бы. А уж уйти тихо по лесу – это я могу достаточно хорошо. Что-что, а такие штучки делать мы вполне обучены. Стоп-стоп-стоп! А кто же меня всему этому обучал? Не помню. Но совершенно точно знаю, что могу ходить по лесу тихо! И этот маневр с грузовиком… Почему я выключил фары? Почему поступил вопреки всякой логике? Эти движения мне привычны и знакомы. Но ведь я никогда не водил грузовика! Или водил? Габариты машины я почувствовал. Пусть и не сразу, но почувствовал же! Всего разок кусты зацепил. Зато потом, даже и без фар, по колее машину вел. Нет, тут явно что-то нечисто. Какой такой дубинкой надо стукнуть себя по башке, чтобы там встали на место все шарики и ролики, именуемые столь возвышенным словом – «человеческая память»? Эх, сюда бы сейчас любезного доктора Крауци! Вот кто сумел бы разрешить все мои сомнения за пять минут! Но он теперь далеко… Где-то в генерал-губернаторстве. Поди сыщи. Ладно, будем разбираться сами.