Возвращение тамплиеров - Джузеппе Д'Агата

Некоторое время падре Белизарио с удовольствием смотрел на игроков, слушая их возгласы, а Джакомо, стоя рядом, вспоминал слова, которые падре любил повторять молодым людям из лиги, как только находил для этого повод (а находил он его часто): «Каждый из вас должен быть безупречным и незаменимым. Вы всегда — живое свидетельство того, что ни одна обида не возьмет над вами верх, а главное, не сломает вас».

Довольно резкий, но хорошо поставленный голос падре Белизарио прозвучал на весь двор:

— Молодцы! Я мало что понимаю в футболе, но, по-моему, вы никудышные игроки!

Игра прервалась, и молодые люди, дружно приветствуя падре Белизарио, окружили его. Оживленные, веселые, они шутили и толкались, как мальчишки. Падре среди них тоже выглядел совсем молодым.

— Падре, я хочу быть актером.

— Так в чем дело, почему ты еще не актер?

— А серьезно, падре, — заговорил другой. — Мы хотим открыть театр. Заработаем немного денег на билетах и сможем пригласить в труппу девушек. Вы поняли, братья? Девушек!

Проект вызвал всеобщее одобрение.

Потом кто-то со смехом предложил:

— Карлетто, приходи ко мне в мастерскую. Я научу тебя работать на токарном станке.

— При чем тут токарный станок, когда речь о девушках?

— Очень даже при чем, — усмехнулся монах.

Все рассмеялись.

— Падре, а это верно, что мы святоши?

— Единственный святоша тут — это, наверное, я. — Монах снова засмеялся, заражая смехом остальных. — Кто из вас хотя бы иногда ходит на мессу?

Поднялись только две руки.

Немного поколебавшись и убеждая себя: «Правду, всегда только правду!» — Джакомо тоже поднял руку.

— Да ну! — воскликнул монах. — Если вы чувствуете себя обиженными, то каким же должен чувствовать себя Господь? Хорошо еще, что Он такой снисходительный.

— И такой покладистый.

Падре Белизарио похлопал в ладоши:

— Хватит, ребята, уже поздно.

— Но еще только семь часов, — возразил кто-то.

— У нас сейчас будет заседание совета, — сказал невысокий парень. Из-за огромной шапки голова его казалась чересчур крупной. Он был президентом лиги, и на лице его читалась гордость этим обстоятельством.

Все разошлись.

Остались лишь несколько человек, а остальные дружно удалились на трескучих мотоциклах.

Заседание руководящего совета проходило в помещении бывшей трапезной, за старинным столом — длинным и узким. Президент сидел во главе, напротив него — падре Белизарио, а советники — всего шестеро, и среди них Джакомо — разместились по длинным сторонам стола.

Президент (в миру — молодой врач) изложил повестку дня и перечислил вопросы, требовавшие решения совета. В этот вечер их оказалось немало. Прежде всего надо было обеспечить непрерывность акций милосердия, проводимых лигой: для этого требовалось немалое число добровольцев, трудящихся посменно. Предстояло распределить работу с учетом личной занятости братьев, готовых работать, и времени, которым каждый из них располагал. Кроме того, все время требовались специалисты — врачи и особенно санитары, но среди членов лиги недостатка в них не было. Распределение обязанностей среди братьев, которые должны были работать в вечерней столовой для бедных и иммигрантов и постоянно помогать беспомощным и одиноким старикам, заняло почти все остальное время совещания.

Джакомо, как и другие советники, тоже выразил готовность работать по вечерам и был назначен в столовую. Решение непростое: эта повседневная обязанность по меньшей мере на месяц отодвигала столь желанную поездку в Арденны — или, хуже того, вообще ее отменяла. Яирам расстроится, но поймет: ведь недаром он наградил своего друга прозвищами Долг и Строгость. А чем иным, если не долгом, можно было назвать желание накормить несчастных, голодных людей? Вот они по-настоящему обиженные, лишенные самого необходимого!

После недолгого перерыва, во время которого наспех приготовили и весело съели бутерброды, заседание продолжилось, и президент попросил казначея рассказать о финансовом положении лиги.

Казначеем был падре Белизарио, поэтому его называли еще «отцом духовным и материальным». В средствах недостатка не было, и поступали они, разумеется, не из церковных касс. Однако об их происхождении монах не распространялся, потому что — так он оправдывался — все спонсоры были, как правило, частными лицами и предпочитали сохранять инкогнито. Так или иначе, было известно, что у падре Белизарио имелось немало знакомств среди высокопоставленных и влиятельных людей, и члены лиги были убеждены, что он — человек очень деловой, умеющий извлечь максимальную пользу из денег, которыми заведует.

Удостоверившись в экономической состоятельности лиги, президент выдвинул два предложения: создать центр помощи наркозависимым и открыть вечернюю школу для тех, кто по разным причинам не имел аттестата о среднем образовании. После оживленной дискуссии первое предложение было отвергнуто или, вернее, отложено: сил, какими располагала лига, было пока явно недостаточно, чтобы всерьез взяться за спасение наркоманов.

Джакомо, так или иначе, добился обещания, что вскоре лига все же займется — и будет действовать решительно и постоянно — неустроенной молодежью и бомжами, находившимися в той питательной среде, которая порождала наркотики, проституцию, преступления. Идея организовать вечернюю школу, напротив, получила одобрение, но при условии, что школа будет бесплатной.

Потом президент прочел письмо, полученное из Рима. Молодежная организация под названием «Объединенные братья» намеревалась провести в марте в Риме встречу представителей многих гуманитарных организаций, действовавших в разных частях света и ставивших перед собой схожие цели. Встреча должна была положить начало координации действий на международном уровне. Приняв решение о необходимости участия в этой встрече, организационные вопросы поручили Джакомо.

Наконец руководящий совет стал рассматривать заявления о приеме в лигу. Каждый кандидат — естественно, отсутствовавший — был представлен и рекомендован тем или иным советником. Любопытная деталь: советнику полагалось подробно изложить недостатки своего протеже и при этом быть честным до конца. На достоинствах, которые в конечном счете значили немного, останавливаться было не принято.

Иногда перечень недостатков оказывался очень длинным (пьет, ленив, не хочет работать или учиться, склонен к воровству, слишком увлекается женщинами, наглый, задиристый, эгоист и так далее), но все это имело значение лишь до определенного момента. Гораздо важнее было другое — хочет ли кандидат исправиться, избавиться от своих недостатков и встать на путь самосовершенствования.

Прием в лигу проходил путем тайного голосования с помощью черных и белых шаров — соответственно «за» или «против». У каждого советника были такие шары, и он должен был опустить один из них в урну со специальным отверстием. Не будучи советником, падре Белизарио не голосовал, но ему по традиции поручалось вскрытие урны и объявление результатов голосования.