Земля имеет форму чемодана - Владимир Орлов

Куропёлкин смотрел на неё, спящую, и снова любовался линиями её тела, пусть и укрытыми одеялом.

Сон Нины Аркадьевны был будто бы уже спокойный, но всё же она вздрогнула, чуть двинулась вперёд с привычно-нагретого места, одеяло сползло с неё, и Куропёлкину открылась нагая спина Нины Аркадьевны и нагие же её ягодицы. Куропёлкин сразу же убрал голову под одеяло, и под одеялом веки слепил, ожидая немедленного прихода постельничего Трескучего.

Никто в опочивальню госпожи Звонковой (работодательницы) не вошёл, и толкотнёй энергии жизни Куропёлкин был возвращён к рассмотрению восхитительного тела Нины Аркадьевны.

А Звонкова дернулась, возможно, ощутила, что одеяло сползло с неё, и вернула его на свои красоты. Вряд ли она думала при этом о каком-то Эжене Макаровиче.

Проснувшись в опочивальне, Куропёлкин удивился тому, что он ещё жив. И ещё более был удивлён, что разбудила его и возвратила к реалиям жизни горничная Дуняша, объявившая уже на пороге его квартирки в дворовом флигеле:

— Ну, Евгений Макарович, более я вам не собака-поводырь.

— Как это понимать? — спросил Куропёлкин.

— Вам разрешено свободное передвижение внутри поместья без права выхода за заборы, — сказала Дуняша.

— То есть? — удивился Куропёлкин. — И кем разрешено?

— Более ничего не могу вам сообщить, — сухо, будто бы была из-за чего-то раздосадована на Евгения Макаровича, сказала Дуняша, — не имею для этого ни полномочий, ни знания.

— Удивительно это, — пробормотал Куропёлкин. И тут же поинтересовался у горничной, вышло — что из вежливости, словно ничего более путного или более серьезного не могло ему сейчас прийти в голову: — И как, Дуняша, начали ли вы читать шведский детектив?

— Начала! — оживилась Дуняша. — Двести страниц уже прочла!

«Шустрая, однако, читательница! Двести страниц! А я и семидесяти толком не одолел…» — подумал Куропёлкин. И тотчас вспомнилось ему вчерашнее ночное соображение. Состояло оно вот в чём. Не выслушала ли до прихода в опочивальню госпожа Звонкова изложение Дуняшей трети первого тома Стига Ларссона? А потому при безответственной болтовне его, Куропёлкина, она и похихикивала?

И что?

К Люку-то его не направили. И даже разрешили воробьём обыкновенным погулять по здешним закоулкам. Скажем, в поисках мошек. Пусть и на час. Пусть и без права на прыг-скоки через заборы. Всё равно приятно.

Хотя и подозрительно.

Даже если его болтовня и могла понравиться.

Не затевала ли с ним госпожа Звонкова какую-то выгодную для себя игру? Или просто забаву? И кем была в этой игре горничная Дуняша?

С улыбчивой прежде Дуняшей ухо стоило держать востро.

А после завтрака Дуняша Куропёлкина снова удивила.

Поинтересовавшись, хороши ли были нынче цыплята табака, и услышав от Куропёлкина одобрение поваров кухни для дворовой челяди, сказала:

— Да небось эти цыплята вам уже надоели?

— Пока не надоели, — благодушно, отводя ото рта зубочистку, произнёс Куропёлкин.

— И мысли ваши, Евгений Макарович, — с неожиданной (сегодня) игривостью или даже таинственностью спросила Дуняша, — о необходимости двух кружек пива после сытного завтрака вас не покинули?

— Да если бы они вздумали меня покинуть, — заявил Куропёлкин, — я бы их догнал! Но увы… Да вы и сами знаете…

— Знаю, — подтвердила горничная. — А потому вы сейчас, а я выйду, крючок дверной набросьте, да, вам крючок на двери приделали, и соблюдайте конспирацию. Извините, настоящих кружек на мойке нет.

Последние слова Дуняша произнесла уже без всякой игривости, а с очевидным волнением. Когда же она вышла, вскочивший с лежанки Куропёлкин, обнаружил в прихожей на полу две бутылки пива «Жигули. Барное». Что это за «Барное» такое, Куропёлкин не знал, но какое это имело сейчас значение? Кружек во флигеле для дворовых, действительно, не держали, и Куропёлкину пришлось пить «из горла».

Через полчаса Куропёлкин валялся на лежанке на этот раз именно удавом и пребывал в ленивых рассуждениях. Что бы это всё значило? И как поступить с пустыми бутылками, имея в виду соображения конспирации? Разыскивать сейчас Дуняшу и выспрашивать у неё совета было бы делом, недостойным мужика. Да и какую он имел необходимость подставлять Дуняшу? Пожелал удовольствий — выкручивайся сам!

Впрочем, так уж и подставлять? А может быть, тут совсем другой случай?

Может быть, тут и отсутствие (якобы отсутствие) господина Трескучего вписывается в строку? А девушка Дуняша принимает (вынужденно или по собственной прихоти) участие в неведомой Куропёлкину игре? И подставляет не он Дуняшу, а она его, в соответствии с чьими-то расчётами? Но какие-такие заслуги его или добродетели требуют от кого-то интриг и расчётов? И к чему должны привести эти расчёты?

В дверь прихожей постучали.

Крючок Куропёлкин давно откинул, а промытые и начисто вытертые бутылки «Барного» пива подсунул под тощий матрац, не слишком на вид свежий.

Вошла горничная Дуняша. Была строга. Сказала:

— Евгений Макарович, не тратьте время на слова благодарности. Если, конечно, вы мне за что-то благодарны. Нужно теперь же вынести из нашего флигеля пивные улики и избавиться от них. Я этого сделать сейчас не могу по многим причинам… Потом объясню…

— Как вынести и как избавиться? — озаботился Куропёлкин.

— Избавиться, — сказала Дуняша, — сбросив бутылки в Люк. Вынести — проще простого. У вас свобода перемещения. Прогуляйтесь. У нас сейчас шампиньоны на склонах всхолмий. Вот вам пакет для грибов, потом их пожарят на кухне, и соломенная шляпа от солнца.

— Пакет и грибы — это понятно, — рассудил Куропёлкин. — Но — Люк-то?

— У вас было время понаблюдать за Люком из оконца, — сказала Дуняша, — а вы, как я поняла, человек бывалый и сообразительный.

— Ну, предположим, — согласился Куропёлкин.

И всё же он стоял перед Дуняшей в растерянности.

— По моим сведениям, — перешла на шёпот горничная, — нынче хозяйка не вернётся из дальних поездок в поместье, ну и Трескучего вроде бы не будет. Люди без присмотра займутся домашними делами, и любитель шампиньонов вполне может бродить, где пожелает, в одиночестве. И приезд мусорной машины сегодня не ожидается…

— Понял, — сказал Куропёлкин.

И отправился с двумя порожними бутылками в пластиковом пакете в грибную прогулку.

Не поинтересовался у Дуняши, отчего вдруг с утра начался сегодня такой хитроумный наворот внезапно-экстренных обстоятельств. Не поинтересовался, потому как не захотел вынуждать Дуняшу, всё ещё ему симпатичную, врать.