Наследница Лилит - Валерия Дашкевич

цветы в коричневых горшках. Присев за один из таких столиков у окна, Эннио заказал нам кофе.

- Может, что-то еще будешь? - заботливо спросил он.

- Нет, спасибо, - произнесла, морально готовясь к предстоящему разговору.

В полной напряжения тишине я рассматривала улицу, проезжавшие машины и прохожих, он смотрел, изучая меня. В голову ни одна мысль не лезла, я ждала, в надежде, что он первый начнет разговор.

Милая девушка с вежливой улыбкой на лице поставила кофе в белоснежных чашечках. Чтобы немного убрать сухость и снять напряжение, сделала пару больших глотков напитка.

Голова кружилась, глаза медленно прикрывались, легкий шум в ушах... понимая, что теряю сознание, успела мысленно попросить Васю: “Не выдавай себя”….

Глава Восьмая. Схватка с пороком. Страсть….

Эннио Сан-Донато

Ее темная головка откидывается назад, я едва успеваю ее схватить. “Спи, моя малышка”, - крепко прижимаю к себе.

- Мы с вами в расчете? - раздается позади голос хозяина кафе, крепкого оборотня.

- Да, - отвечаю, прижимая все крепче к себе тело девушки.

- Что с ней будет? - волнительно прошептала девушка, которая недавно напоила Лилию крепкой травой, способной вырубить даже демона.

- А это, - усмехаюсь, - стоило задать до того, как согласились.

- У нас не было выбора, - твердо ответил хозяин кафе.

- Выбор всегда есть, - холодно произнес, с презрением разглядывая мужчину крепкого телосложения с легкой рыжиной. - Это оправдание. Вы же решили принести в жертву девушку, чем ответить за свои прегрешения. Еще раз узнаю о торговле запретной травой, под корень уничтожу.

Стоящая рядом рыжеволосая девушка побледнела, крепче прижалась к отцу.

- Услышал вас, - с поникшим взглядом ответил мужчина.

Приподнял Лилию на руки - она легкая, словно пушинка. Я едва сдерживался, чтобы не покрыть ее тельце поцелуями.

- Вы забыли ее сумочку, - возле порога окликнула меня девушка, протягивая в руках темный клатч.

- Благодарю, - произнес, забирая.

- Простите нас, такое больше не повторится, - прошептала оборотница, опуская взгляд.

- Надеюсь, - ответил, открывая дверь ногой.

Положил самое ценное на заднее сидение внедорожника. Мой взгляд всю дорогу до моего временного дома периодически цеплялся за лежащую позади девушку. Передние пряди черных волос выбились из аккуратной прически, длинные темные ресницы трепыхались, будто она пыталась перебороть сон, маленькие бретельки ее платья сползли с хрупкого плеча, открывая вид на светлые ажурные тонкие бретельки бюстгальтера.

Едва сдерживал порывы остановить машину, хотелось разбудить ее поцелуями, крепко прижимать к своему разгоряченному телу, чтобы она стонала, выкрикивая мое имя. “Это словно наваждение!!!“ Остановил машину на обочине у леса, крепко вцепился в руль. “Это пытка. Зря я все это затеял”, - нервная напряженная дрожь прошлась по телу, словно цунами, не останавливаясь, сметая все на своем пути. И только трезвый ум продолжал бороться со слабостью тела.

Включив зажигание, надавил на газ, срываясь с места. И до самого дома я видел перед собой только дорогу.

Не возникало больше сомнений: она моя истинная, дарованная судьбой. Только за что? За мои прегрешения? За убийства многих невинных существ и людей? Кажется, я начинаю сходить с ума! Ликование и отчаяние слились воедино, терзая мою душу, лишая меня воли.

С минуту я сидел в машине, крепко сжимая руль, возле ворот временного дома, разглядывая высокий коричневый забор. Сомнения, одни сомнения, а в мыслях пустота… Даже некая опустошенность…. Что я могу ей дать? Я сам раб своего хозяина!

Нажал на кнопку, ворота медленно отъехали в сторону, открывая свободный путь к дому. “Все, пути назад больше нет. Прости, малышка”.

Припарковав машину, забираю самое ценное, что подарила мне Судьба за почти триста лет, крепко прижимая ее к себе. Мне кажется, вот-вот она откроет глазки и упорхнет белой птицей.

Поднимаюсь с драгоценной ношей на второй этаж, возле заветной двери сердце бьется, словно сумасшедшее; дрожь от предстоящей картины: моя малышка одна в большой кровати.

Не спеша, словно смакуя свое состояние, открываю дверь. Каждый шаг дается с огромным трудом, приближаюсь к деревянной кровати.

Несколько черных прядей извивающейся змейкой падают ей на лицо, волосы разбросаны по светлому покрывалу, изумрудного цвета глаза закрыты, голова чуть наклонена в бок, отрывая манящий доступ к тонкой девичьей шее; бретелька с платья сползла вниз, открывая вид на кружевное белье. На миг отвожу взор…. Но он вновь возвращается к ней…. Рука сама тянется поправить бретельки, но замирает, стоит лишь едва коснуться нежной кожи. Медленно провожу кончиками пальцев по плечу, смакуя каждый момент, каждое мгновение. Воображение играет со мной злую шутку…

Чувствую ее спокойное размеренное дыхание. Сквозь приоткрытую плотную штору в ее темных волосах путается луч света, слышно, как постукивает ее маленькое сердечко. Слегка отодвигаю в сторону легкую сиреневого цвета ткань платья, бежевое кружевное едва заметное белье, через которое видно белую с розовыми ореолами сосков грудь, и чувствую, как в груди зарождается непонятное томление. Больше я не думал….

Словно алчное животное, дотрагиваюсь сквозь кружевное препятствие до ее сосков, которые под моими пальцами твердеют, одну грудь крепко сжимаю. Спускаюсь к такой беззащитной шее, пробую на вкус. “ Сладкая моя малышка”, - шепчу сквозь поцелуи, блуждаю губами по ее нежной коже, но мне этого мало. Сквозь бюстье играю губами с ее твердым соском, вытаскиваю ее маленькую грудь, и втягиваю сосок в себя, играю язычком, тихое чувственное сквозь сон: ”Ах”, - разносится по комнате. Одна рука медленно опускается вниз, в святая-святых, развожу пальцем нежные лепестки: ее лоно истекает сладким медом, аромат разносится, ударяя мне в голову. Кажется, я теряю последний здравый рассудок. Вхожу в нее одним пальцем. “Какая же она сладкая и тесная…“, - губами продолжаю играть ее розовой вишенкой, сжимая крепко девичью грудь.

Будоражащий кровь стон малышки разносится эхом по комнате… Хочу, чтобы она шептала мое имя, чтобы умоляла меня войти в нее. Кажется, именно это и вернуло мне рассудок. Будто прокаженный, отпрыгиваю от нее. Присев на пол у окна, хватаюсь руками за голову. В нос вновь ударяет запах малышки, принюхиваюсь, хочу запомнить, какая она на вкус. Слизываю остатки влаги с пальца: с запахом молока и меда. В голову вновь приходит затмение, но в этот раз одергиваю себя.

“Больше никаких поползновений. Попросит - отвезу домой”, - решил для себя. Приподнялся, сдерживая себя и инстинкты, привел в порядок девушку, что так безмятежно спала под действием сон-травы.

Покинул комнату. Только за дверью