Невеста герцога Ада - София Мещерская

Рана на запястье до сих пор не затянулась. Липкая сукровица пыталась стянуть края, но они легко расходились, стоило надавить пальцем. Герцог лизнул рану, как делал всегда, однако ничего не изменилось. Регенерация демонов в минус. Тело по-настоящему слабо и смертно. И ощущать себя в нем было крайне неприятно.

Скоро грязь начнет высыхать, трескаться и отваливаться кусками. Поле продувалось насквозь. На такой погоде, будучи голым, легко подхватить горячку. И тогда высший демон вернется в Ад, как обычный грешник. Просто умрет.

Данталион разочарованно цокнул языком, а потом представил морду Минотавра, когда герцог появится рядом с ним в родном седьмом круге. Интересно, во Флегетоне попробует утопить? Ну, потехи ради. Герцог бы сейчас от кипящей крови красной реки, в которой топили убийц, не отказался. Она хотя бы горячая.

Данталион покрутил головой и увидел недалеко от сарая колодец. Пока Дюбуа раздобудет воду и вернется, он сам успеет отмыться. Честно говоря, особо на неё не рассчитывал. Прогнал с глаз. Девица из богатой семьи, за которую все делают слуги, едва ли знала, как крутить ворот. Раз уж пошла выполнять приказ в поместье, а не к колодцу.

Откуда бытовые мелочи знал герцог? Уже не помнил, но с ведром на цепи справился. Перелил студеную воду в другое ведро и потащил к сараю.

Грубо сколоченное из досок строение оказалось запечатано защитной руной. Изабэль явно не пускала сюда посторонних, и Данталион догадывался почему. Инквизиция в Брамене давно не лютовала, но ведьмы слишком хорошо помнили прежние времена, когда столбы для сжигания на площади ставили к каждому церковному празднику.

Должно быть внутри мастерская, где охранительница делала амулеты. Или библиотека с запрещенными книгами. В любом случае отвести глаза от сарая не помешает. Но руна защищала не от людей, а от демонов.

Данталион аж присвистнул, читая древние символы родного языка. Изабэль очень хорошо знала, что делала. Мелкие бесы обязаны в ужасе разбегаться, подселенцы осторожно обходить стороной, а высшим демонам неприятные ощущения должны подсказать, что им здесь не рады. Однако герцог толкнул хлипкую дверь рукой и ничего не произошло. Забавно. Руна не сработала? Или её специально лишили сил?

Демон закрыл дверь и толкнул её еще раз. Ничего. Кхм. Ловушка? Если на него лично, то слишком быстро. Берит мог подговорить Владыку отправить в мир людей именно Данталиона, но точку выхода из портала он выбрал сам. Никто бы не успел прибыть первым и наложить чары. Тем более руна вырезана на деревянной притолоке ножом и края успели закруглиться от ветра и дождя. Старая защита. Значит, точно не от него.

– Кого же ты боялась, Изабэль? – пробормотал в шум дождя герцог. – И почему перед смертью сняла руны?

Нужно проверить другие защитные знаки. Наверняка, в доме их было не мало. А потом задавать вопросы Селесте. Не мудрено, что после смерти ее матери в поместье смердело демонами. Их будто специально сюда звали.

Данталион издалека чувствовал интригу и уже признавал свое в ней участие. Очень ловко на герцоге сходились концы нитей. Ни один цикл плелась паутина. Изабэль, её загадочная смерть, неожиданная любвеобильность Мормоликаи и безумная выходка Селесты на Совете. По отдельности – ничего неожиданного, но если сложить вместе, то пропадало всякое желание заходить в сарай.

А что делать тогда? Бежать обратно в Ад? Связь с ним Данталион по-прежнему чувствовал, но чтобы вернуться, нужен ритуал или желание Владыки выдернуть своего вассала обратно. Можно было, конечно, проявить своеволие и ускориться, но стоять несколько циклов деревом в лесу самоубийц не хотелось. Позволить себя убить? Да, возможно. Но при соблюдении одного условия его смерть вполне могла стать окончательной. Когда вместе со смертным телом погибала и суть демона.

Не этого ли добивался Берит? Тогда первых подселенцев с приказом найти и взять в плен красный воин уже выслал. В мире людей их запах ощущался слабее, чем в Аду, но была еще печать на шее. Вблизи от тех, кто на самом деле мог причинить вред, она болела. Данталион уже смирился, что спать придется с кинжалом под подушкой и оборачиваться на каждый шорох. А еще выполнять приказ Владыки – не давать слугам Темных слишком много свободы. Девять кругов Ада, как? Любимая зачарованная коса осталась у Аманда, а людские мечи, копья и стрелы слугам Темных были нипочем. Голыми руками их выдавливать обратно к хозяевам?

– А почему нет? – сам себя спросил Данталион и щелкнул пальцами.

Сила Ада отзывалась, как прежде, с урчанием сытой кошки наполняя тело жаром. Кровь на запястье запеклась, холод больше не докучал и, казалось, что за спиной расправляются крылья.

– Я – Данталион, – тихо сам себе напомнил герцог. – Демон, толкающий людей на преступление, достающий все самое худшее, что есть в глубине их душ. Многоликий герцог. Один из Великих. Мне не нужно оружие. Но помыться, переодеться и выспаться очень бы пригодилось.

Дверь в сарай распахнулась от удара. В тусклом свете пасмурного дня в бесформенных кучах угадывался стог сена, крестьянская кровать и полки с плетеными корзинами. Внутри нашлась глупая женская мелочевка: обрезки веревок, лоскуты кожи, мелкие камни и причудливые деревяшки. Добавить заклинаний и получатся амулеты. Все-таки мастерская здесь была у Изабэль. А на кровати, наверное, спал её муж, когда не сходился с властной супругой характерами.

– И мне досталась её дочь вместе с договором, – усмехнулся герцог. – Нужно было её заставить отмывать с меня грязь. Должен же я хоть какое-то удовольствие получать от нашей связи.

Мокрая ткань платья противно хлюпала по ногам. Я десять раз пожалела, что уговорила Жизель не одевать меня в двадцать нижних юбок и панталоны. Может, было бы не так холодно как сейчас. Купание в грязи даром не прошло. Выглядела я хуже крестьянки, вернувшейся с работы в поле. И уж точно не как наследница одной из старших Ковена. Не знаю, как ведьмы чувствовали приближение друг друга, я просто услышала недовольные голоса из гостиной и зло зашипела на Жизель, когда она с порога бросилась ко мне:

– Не сейчас.

Молчаливая помощница тут же исчезла, а я замерла перед закрытой дверью. В конце концов, это просто женщины. Не лучше и не хуже тех, с кем я жила в своем мире. И обращаться они будут со мной так, как я позволю. Оправдываться мне не в чем. Я выполнила желание Аморет избавиться от адовых подселенцев, заключила союз с демонами и не слишком поругалась с Темными при этом. А что следом за мной из Междумирья притащился герцог Ада, так то приказ Владыки, я здесь при чем? И личная воля Данталиона. Кто я такая, чтобы спорить с настолько серьезными мужчинами?

– Селеста, не стой на пороге, – грозно сказала в гостиной Аморет. – Я давно знаю, что ты здесь.

Черт, у неё везде камеры висят? Или служанки настучали? В собственном доме покоя нет.

– Иду, – не слишком вежливо ответила я и открыла дверь.

За столом сидели три ведьмы и делали вид, что пьют вино, закусывая сыром. А как же здоровый образ жизни? Вы же через одну целительницы и врачевательницы. Или вино тут алкоголем не считалось? Морсик виноградный для аппетита перед поеданием молоденькой нахалки. Очень грязной, мокрой и уставшей нахалки.