Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать - Мария Конникова

игрок может какое-то время набрасываться на соперников, забыв о том, что рано или поздно ему придется резко затормозить. Разумеется, слишком консервативная, осторожная манера – тоже слабость. Такой игрок предсказуем. И зачастую теряет способность нажать кнопку “пас”. Он так долго ждал хорошей комбинации, что не может с ней расстаться.

– Когда играешь на больших турнирах, – говорит Эрик, – скажем, человек на четыреста, надо разыгрывать не только самые сильные руки, потому что одних только хороших рук не хватит, чтобы выиграть. Что-то ты будешь выигрывать, но недостаточно часто.

Поэтому, даже зная базовую стратегию, надо уметь отказаться от нее.

– Как оказалось, люди, которые играют активно и немного бесшабашно, чаще далеко проходят в турнирах. Просто надо делать это с умом.

Я киваю. Это не тот ответ, который я хотела услышать, но другого мне не дано. У меня остался еще один вопрос по книгам Харрингтона, который я хочу обсудить до конца прогулки. Что такое, собственно, число М, и надо ли мне о нем беспокоиться? Я обвела этот термин красным, чтобы не забыть. Похоже, это очень важное понятие, слишком важное, чтобы обозначить его всего одной буквой. М, объясняет Эрик, – это способ оценить свое положение в турнире.

– Ты должна знать размер стека каждого игрока, – говорит он. – Когда ты отправишься в Вегас и начнешь играть, я хочу, чтобы ты записывала для меня все руки. И для каждой руки – количество фишек каждого игрока. Ты всегда должна знать, у кого их сколько.

Люди обычно оценивают размер стека в больших блайндах. М позволяет продвинуться чуть дальше и рассчитать ваш риск проиграть все фишки. Сколько еще кругов я могу продержаться за столом, не участвуя в раздачах? Грубо говоря, число М – это сумма для минимальных затрат на каждом круге игры. Чем меньше ваше число М, тем больше угроза вылететь из турнира. Почему М? В честь игрока по имени Пол Магриль.

– Когда будешь в Вегасе, я познакомлю вас с Полом, – говорит Эрик. – Расспроси Дэна о нем. Спроси его, как число М вошло в оборот.

Но я забыла задать этот вопрос Дэну. В основном потому, что Дэн пресек все технические вопросы одним соображением:

– Мы можем долго обсуждать, что тебе следует держать в голове, но на самом деле, пока не начнешь играть, не стоит перегружать себя информацией.

Я киваю – мне хорошо известно, как опасен избыток информации при отсутствии практического опыта. И понимаю, что мои горы заметок на полях и малоразборчивые конспекты сайделианской мудрости в блокноте не очень-то нуждаются в умножении, по крайней мере, в настоящий момент.

– Но вот что я тебе скажу. Прежде всего ты должна преодолеть себя, – продолжает Дэн. – Майк Тайсон хорошо сказал: “У каждого есть план, пока по зубам не получит”. И он прав. Пока не переживешь месяц сплошных неудач, ты не поймешь, хватит ли у тебя пороху для этого дела. Ты не научишься хорошо играть в покер, если тебе будет везти. Не научишься, и все.

Он говорит не о вступительном испытании для новичков. И это не подход типа “без боли нет результата”. Дэн также не пытается объяснить мне, что я “имею право на неудачу”. Он имеет в виду нечто совершенно другое, нечто настолько фундаментальное, что мы часто забываем об этом, когда учимся новым навыкам или просто живем своей жизнью: необходимость проверять на прочность свое мышление. Прежде чем углубляться в стратегические лабиринты с подвохами и ловушками, которые готовит мне реальная жизнь, я должна задать себе простой вопрос: правильно ли я мыслю? Точно так же, прежде чем экспериментировать с белым стихом, надо разобраться в базовой структуре стихосложения. А прежде чем добавлять экзотические специи в блюдо, неплохо бы научиться варить обычный белый рис.

И единственный способ сделать это – терпеть неудачи. Писать плохие стихи. Переводить продукты. Выдавать один за другим никуда не годные черновики.

– Тебе придется ощутить горечь поражения, – говорит Дэн. – Звучит жестоко, но такова жизнь.

У неудачи перед успехом есть одно важнейшее преимущество: объективность. Если у вас с первого же наскока все получилось, вам ни за что не понять, правда ли вы так талантливы в этом новом деле или вам просто невероятно повезло.

На самом деле Эрик все еще остается в игре потому, утверждает Дэн (а я обещаю себе потом спросить у Эрика, согласен ли он с этим), что он может идти на риск, но в то же время достаточно уравновешен, чтобы отступить. Экшн-Дэн получил свое прозвище из-за имиджа осторожного игрока. Эрик тоже известен отнюдь не привычкой к безумным блефам.

– Есть много великих игроков, которые играют куда отважнее, чем способен играть я или Эрик. Беда в том, что эта отвага – неотъемлемая черта их личности, и она может однажды привести их к краху.

Они играют, когда они в ударе, но не знают, что такое проигрывать, не теряя лица, и продолжать двигаться дальше.

– Тебе еще предстоит познакомиться со многими суперзвездами десятилетней давности, и вот увидишь: все они сегодня на мели. Они стали суперзвездами, потому что могли играть на пределе возможного, это они умели, но как только дела пошли чуть-чуть не так, они либо расклеились, либо спустили все деньги на наркотики и ставки на спорт. Так были ли они по-настоящему храбрыми? Нет.

Ничего личного. Ко всему следует относиться по-деловому. Моя цель должна быть проста и ясна: вести дела так хорошо, как только смогу.

– Есть такие, кто ставит себе целью прославиться или, того хуже, просто любит движуху, – говорит Дэн. – И это их губит.

Знаю ли я, чего я не знаю? Правильно ли я мыслю?

– Профессиональный игрок должен понимать: если ты не способен объективно оценивать происходящее, тебе конец, – утверждает Дэн. – Эта игра тебя одолеет. Если ты не осознаёшь, что происходит, игра говорит: “Было ваше – стало наше”.

Жизненно важно, подчеркивает Дэн, развить критическое мышление и самооценку до такого уровня, когда ты постоянно и беспристрастно заново оцениваешь себя и то, достаточно ли хорошо ты играешь, чтобы продолжать играть так, как сейчас. Речь не о победах или поражениях, тут может вмешаться случай. Речь о мышлении как процессе. История Дэна наглядно подтверждает его правоту: он перестал играть не на спаде, а на вершине своей карьеры.

– Пять лет назад я выиграл один миллион шестьсот тридцать тысяч долларов, – рассказывает он. – Я вышел из здания, где проходил турнир, поглядел по сторонам и сказал себе: “Хватит. Я больше не могу выносить это дерьмо. Я только что выиграл миллион шестьсот тридцать тысяч, а чувствую себя усталым и побитым. Оно того не стоит”. И раз и