Эта тета - Оксана Робски
Шрифт:
Интервал:
Млей — совсем как я недавно — подошёл к двери и открыл еёнастежь.
— Уходи, — сказал он.
— Я и сам собирался, — сказал я.
Внизу, в итальянском ресторане шумно праздновал свойсороковой день рождения продюсер известного в России девичьего коллектива. Залбыл украшен шариками и улыбками.
Я хотел пройти мимо, но сначала кто-то попросил меня ихсфотографировать, а потом с ними выпить.
Я сел за стол и попробовал спагетти с трюфелями в сливочномсоусе. Вкусно.
Напротив выпивала девушка, чьими фотографиями был обклеенвесь город.
Её волосы были как ромашки, на которых не загадали любовь.Она бы понравилась моему отцу.
— Все кругом врут, — сказала она.
Я пожал плечами.
— Вот вы тоже сидите здесь, такой симпатичный, инаверняка врёте. — Она чокнулась бокалом шампанского с кем-то воображаемымв воздухе.
— Для именинника звучит следующая песня! —раздалось со сцены.
— Я не вру, — сказал я.
— Вы хороший? — Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Я не умею обманывать, — сказал я.
— И вы никогда не притворяетесь? — уточнилаона. — Никогда не улыбаетесь, когда вам хочется плакать? Вы нерасцелуетесь с человеком, которого презираете? Вы не…
— Только если это нужно для работы, — сказал я.
— Вот! — Она торжествующе подняла вверхуказательный палец. — Для работы! Я и говорю: вы такой же, как все! Вы —ненастоящий! Вы так привыкли врать и притворяться, что уже забыли, какой вы насамом деле!
— Отстань от человека! — Девушку обняла еёподруга, но та только отмахнулась от неё.
— Я не забыл, — сказал я.
— Не забыли? — Она сощурилась.
— Нет. Я знаю, какой я настоящий.
— Но вы боитесь, что об этом узнают и другие? —Она насмешливо скривила губы.
— Не боюсь. Я вообще ничего не боюсь. В отличие,например, от вас.
Она откинулась на спинку стула и вытянула вперёд своидлинные, на высоких каблуках ноги.
— Ну давайте, — сказала она.
— Что? — спросил я.
— Ну, раз ничего не боитесь… Покажите мне, какой вы насамом деле!
— Зачем вам это? — спросил я.
— А мне, может, будет легче жить, если я узнаю, чтохоть кто-то есть настоящий.
Я молчал.
— А может, если я разгляжу что-то за этим моднымкостюмом, зубами за сто тысяч евро и убедительной дикцией, это тронет моёсердце! — Она насмешливо улыбнулась. — В вас когда-нибудь звездашоу-бизнеса влюблялась?
— Нет, — сказал я.
— Ну? — подбодрила она, выпив ещё бокал.
Я ослабил вибрации, и ментальная волна девушки откатилась отменя, словно море во время отлива.
Она увидела перед собой невысокое существо с глазами и безноса, насыщенного фиолетового цвета.
— А! А! — закричала девушка и тут же приняласьхохотать. — Розыгрыш! Это программа «Розыгрыш»!
Она профессионально улыбалась и крутила головой во всестороны, разыскивая камеру.
Ко мне подходили люди, хлопали меня по плечу, протягивалибокалы, хохотали и восхищались:
— Ну ты даёшь! Чистый инопланетянин!
Девушка в меня не влюбилась.
Она сидела, выпрямив спину и держа в руке вместо шампанскогостакан апельсинового сока
Кто-то схватил меня за руку и потащил на сцену.
Ведущий вечера, обаятельный молодой человек в тонких очкахобъявил.
— А сейчас именинника хочет поздравить программа«Розыгрыш»!
Мне дали в руки микрофон.
— Далеко-далеко отсюда, там, где кончается МлечныйПуть, — сказал я в микрофон, и люди замолчали, слушая меня, —расположено созвездие Лебедь — цивилизация любви. Это планеты говорящих цветови лопочущих райских кущ. Их обитатели живут сколько захотят, не зная болезней истарости. Они сознательно реинкарнируются в теле вновь являющегося на светлебедианца, а прежняя их оболочка тут же сгорает, как кожа царевны-лягушки. Такмногие пары сохраняются тысячи лет, из воплощения в воплощение. Лебедианцыдавно прошли все эволюционные круги и могли бы перейти в фазу бесплотныхлучистых существ, но они не делают этого. Они хотят любить живой мир и другдруга. Я желаю имениннику встретить свою пару — такую, с которой хотелось быпрожить не одну, а тысячу жизней.
Приятно, когда аплодируют. На Тете нет такой традиции. Ярешил, когда вернусь, обязательно введу её. Например, можно аплодировать послепросмотра фильма моего отца. Хотя я никогда не хожу на эти просмотры. Но емумогут аплодировать другие.
Меня снова хлопали по плечу, называя «мужик» и спрашивая,где же съёмочная группа. А потом, с тысячей извинений, попросили уйти.
— Понимаешь, народ не расслабляется, когда здесьтелевизионщики… — объяснили мне.
И я ушёл.
Продавец увидел меня сразу, как только я подошёл. Казалось,он не сводил глаз со стеклянных дверей, ожидая меня.
Рабочий день закончился.
— Привет, — сказал я.
— Привет, — улыбнулся он. — А я ждал.
— Я знаю. Погуляем?
Мы вышли на улицу.
— Вы так долго не приходили, — сказал он. Мысвернули налево, на Подушкинское шоссе, и пошли по узкой тропинке вдоль дороги.Тропинка была такой узкой, что нам приходилось идти очень близко друг к другу.Иногда продавцу становилось от этого неловко, и он краснел и отступал всторону, шурша разноцветными засохшими листьями.
— Такая грустная осень в этом году, — сказал он.
— Да. Очень красивая, — улыбнулся я. —Хочется мечтать и плакать.
— Зачем же? — испугался продавец. — Плакать явам не позволю. Вы такая необыкновенная, вы должны всё время улыбаться.
Я благодарно посмотрел на него. Откуда-то из его карманараздался мелодичный звон.
— Что это? — спросил я.
Продавец смущенно достал из кармана круглый серебристыйпредмет.
— Часы, — сказал он, словно оправдываясь.
Жена просила его после работы отвезти часы в ремонт наГорбушку: со старинным механизмом что-то случилось, и они звонили не каждыйчас, а когда им заблагорассудится.
— Красивые, — сказал я.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!