Божий промысел по контракту - Юлия Фирсанова

Закончив ужин, компания не стала долго рассиживаться, наскоро пожелали друг другу приятной ночи и разбрелись по своим комнатам. Со сном на новом месте у Эльки никогда не возникало особых хлопот. Скинув с себя одежду, она с наслаждением побарахталась в теплой воде и, как была нагишом, залегла под одеяло, твердо рассчитывая проспать самое меньшее до семи утра. Но кто-то там наверху опять посчитал иначе.

Посреди ночи Элька резко проснулась и буквально подскочила на кровати от ужасного, раздирающего душу крика, полного безнадежной тоски и боли. «Именно так, наверно, должна кричать баньши или умирающий человек», — мелькнула в голове мысль, и в следующую секунду Элька сообразила, что крик действительно женский, а поскольку за свое молчание она могла ручаться с полной уверенностью, значит, кричала Мири.

Испугавшись за эльфийку, Элька тут же слетела с кровати, ухватила из стоящего рядом кресла халат и, на бегу запахивая его, понеслась к двери. В нее уже настойчиво стучали, вернее сказать, ломились. Пока добралась до входа и включила свет, в ее комнату уже успели ввалиться взлохмаченный Рэнд, в одних трусах, но с широким кинжалом в руке, и Гал в таком же одеянии, с обнаженным мечом наперевес. Извлеченное из ножен оружие воина сразу перестало походить на заурядную железку, какими баловались ребятишки из мира Эльки, играя в великих воинов Средиземья или инсценируя исторические баталии. Отливающий жидким серебристо-черным огнем клинок походил на живой своенравный сгусток пламени, готовый в любой момент вырваться из менее крепких рук, чем те, что сейчас твердо сжимали его. Оставив любование чужим оружием на потом и, не дожидаясь вопросов, Элька выпалила:

— Я не кричала, это, наверное, Мири.

Развернувшись, мужчины устремились вон из комнаты, девушка побежала за ними. И если с Рэндом она еще как-то могла потягаться в скорости, то высоченный Гал далеко обогнал их обоих, — огромными прыжками преодолев коридор, воин уже взлетал по лестнице.

— Как думаешь, что случилось? — на ходу протараторила Элька.

Рэнд только пожал плечами, скривив губы, и увеличил скорость.

Когда троица снизу подбежала к комнатам Мири, стоящий там Лукас как раз парой пассов зажигал на ладони магический огонек, взъерошенный Шпильман в тревоге переминался рядом.

— Пошли, — переглянувшись с магом, решительно приказал Гал, властно взяв командование на себя. — Рэнд, прикрывай Эльку. Шпильман, держись ближе к вору.

Воин темной тенью проскользнул внутрь комнаты, все последовали за ним. Не считая топота спасителей, там было тихо. Понимая, что это еще ровным счетом ничего не значит, Элька тем не менее слегка успокоилась, убеждая себя, что сейчас они во всем быстренько разберутся. Воин решительно ворвался в спальню эльфийки, Лукас тут же увеличил мощность магического шарика, подкинув его вверх. Ослепительный свет залил уютную спаленку Мири и ее саму, свернувшуюся клубочком на кровати. В следующее мгновение эльфийка проснулась, глаза распахнулись и тут же сощурились, клубочек резко подобрался и перекатился к дальнему краю кровати, утягивая с собой одеяло и тонкий изящный стилет из-под матраса. Несмотря на всю внешнюю красоту, оружие это явно имело утилитарное предназначение.

— Что случилось? — распознав в ораве, заполонившей ее комнату, недавних знакомых, встревоженно поинтересовалась целительница.

— Это надо у тебя спросить, чего ты так орала, — в замешательстве пробормотал Рэнд.

Мири недоверчиво нахмурилась.

— Совершенно точно, крик доносился из ваших комнат, мадемуазель, — вступил в разговор Лукас, поплотнее запахивая свой зеленый халат с золотым поясом. Голову мага, как теперь разглядела в обличающем свете Элька, прикрывала тонкая, едва заметная сеточка для волос, чтобы роскошные кудри не растрепались во время сна.

Гал, застывший изваянием в углу комнаты, продолжал подозрительно оглядывать спальню, выискивая орды скрывшихся врагов.

— Я не кричала, — помотала головой Мири, натягивая одеяло до подбородка.

— Прошу простить мое упорство, мадемуазель, но тем не менее я смею настаивать на своей точке зрения, — вновь заверил эльфийку Лукас, собирая яркий свет себе в ладонь, где он снова превратился в маленький шарик и перестал резать привыкшие к ночному сумраку глаза.

— Мири, может, тебе просто кошмар приснился? — заботливо поинтересовалась Элька, выдвигая наиболее логичное объяснение. — И ты кричала во сне, поэтому не можешь сейчас вспомнить.

— Мне и правда снился кошмар, — встряхнувшись, вынужденно призналась целительница, — но я никогда не кричу во сне.

— Тот крик был таким громким, словно кто-то вопил прямо у меня над ухом. Я слышал его очень отчетливо, — вставил Рэнд.

— Над ухом… — задумчиво протянул Лукас, и тут же его осенило: — Ну конечно! Простите, мадемуазель, но вынужден признать — нас действительно разбудил ваш крик, хотя вашей вины в этом и нет. Этот крик был мысленным.

— Тогда как мы его услышали? — оторопело поинтересовался Шпильман.

— Все дело в том, что сегодня вечером мы пили за единение, а Силы всегда внимательно прислушиваются к такого рода клятвам, тем более что в команду мы были собраны по их указанию. Вот нам и продемонстрировали, что клятва засвидетельствована и принята к сведению. А души и без этой клятвы были достаточно близки, только из таких существ и рекомендуется составлять идеальные команды. Кроме того, мадемуазель целительница, вероятно, еще и эмпатка, это очень частое сочетание талантов, поэтому мы так чутко восприняли ее переживания, невольно распространившиеся в ночи. Прошу простить нас, Мирей, за то, что потревожили ваш покой. — Лукас с достоинством поклонился, что выглядело несколько комично при его халате и сеточке, и направился к двери.

— Все в порядке, — поспешно заверила всех, не сводящих с нее участливых глаз, эльфийка, чувствуя себя неловко от такого внимания.

— Доброй ночи, Мири. Хороших снов, — стеснительно пожелал девушке Макс, пятясь из комнаты.

— Ага, хватит на сегодня кошмаров, пусть тебе приснится что-нибудь радостное, — согласился Рэнд.

Один за другим мужчины покинули спальню жрицы, Элька, напротив, задержалась и подошла к кровати Мирей.

— Мири, что бы тебе ни приснилось, это, должно быть, было ужасно, — сочувственно сказала Элька. — Я не только слышала твой крик, но и ощущала ужас и боль.

Эльфийка кивнула и судорожно вздохнула, сжав краешек одеяла.

— Не хочешь рассказать? Обычно ночные страхи становятся не такими жуткими, если кому-нибудь о них поведаешь, — доброжелательно предложила Элька и попросила: — Раздели их со мной.

С минуту эльфийка боролась с собой, скрытность мешала начать исповедь, но желание поделиться тяжкой ношей побороло привычку носить боль в себе, поэтому Мири кивнула.

Элька, не дожидаясь приглашения, присела на краешек кровати, и целительница начала говорить:

— Я время от времени вижу этот сон, я ведь не только эмпатка и целительница, но и прорицательница, этот мой дар достаточно слаб, но его хватает, чтобы понять: то, что пугает меня, — не просто заурядный кошмар. Этот ужас — не следствие моих дневных страхов или давних обид. Мой сон, — нежный голосок эльфийки опустился до шепота, — воспоминание о смерти в одной из прошлых жизней. Тогда я была русалкой. Каждый раз он начинается по-разному. С подобными мне я живу на маленьком атолле, плаваю в теплом ласковом море, ныряю за красивыми ракушками, делаю бусы из жемчуга, ловлю рыбу, беспечно играю в догонялки с друзьями. Но конец всегда один. Из глубин появляется чудовище, я никогда полностью не вижу его тела, только темную тень и жестокие пустые глаза. Это морской змей или акула, а может быть, и что-то еще более странное и зловещее. Оно стремительно приближается ко мне, я пытаюсь скрыться среди водорослей, плыву изо всех сил. Но тщетно, оно быстрее, эта тварь настигает меня и хватает своими острыми, как ножи, длинными зубами. Потом остается только боль и темнота. И даже просыпаясь, я всегда еще чувствую боль последних мгновений и беспомощность. Из-за этого до сих пор не могу заставить себя спокойно смотреть на воду…