Маргарита - Маргарита Богорад

«Что это за еврейский концерт у вас вчера был?» Папа абсолютно уверенно сказал: «Да к Ритке "Хор Турецкого" в гости заходил».

С тех пор мы дружим. Они знакомят меня со своими друзьями, я их – со своими. Поддерживают меня и делом, и словом, заряжают позитивом. Я не пропускаю почти ни одного их концерта в Москве, в ресторане «Шагал». Атмосфера в «Шагале» напоминает мне о моей семье. И спасибо им, что во все трудные моменты они рядом, помогают мне преодолеть все невзгоды.

* * *

Не все было так радужно. Люди встречались разные, ученики – разные, бывали и кражи, и нападки в ЖЖ, и звонки по телефону. Меня называли неадекватной, всячески оскорбляли.

Самыми трагичными для меня были две истории, из-за которых мы с папой потеряли много крови.

ИННА

Ко мне пришла известная журналистка, назову ее Инна, привела молодого мужа (мы с папой даже подумали сначала, что он ее сын). Сначала все было хорошо. Борис ходил ко мне на уроки, но немецкий у него не шел. Мы стали просто хорошими знакомыми.

Инна привела подругу, и мы вместе часто сидели у нас дома, на кухне. Все любили нашу кухню. Сидели, разговаривали с папой, он был интересным рассказчиком. А однажды они нас с папой повели в зоопарк. Это было лето 2008 года. Попросили у нас ключи от дома в Рузе, чтобы там отдохнули их знакомые и родные. Мы дали.

Прошло два дня. Раздался звонок из Рузы от соседей. Нашу семью в Рузе очень уважали, никогда к нам не было никаких претензий. И тут мамина подруга сердито сказала: «Кого вы пустили в дом? Во дворе ночью крики, песни, пьянки. Мы, соседи, не можем уснуть. Возле вашей калитки банки от пива, мусор. Утром эти молодые люди голыми ходят по двору в туалет». Папа сразу позвонил Инне и потребовал, чтобы ее сын с друзьями немедленно вернулись в Москву и отдали ключи. Сколько же на нас вылилось грязи и оскорблений!

Через месяц нам удалось поехать в Рузу. То, что мы увидели в доме, нас повергло в ужас. В доме – невынесенные туалетные ведра, ужасный запах, разбросаны пустые бутылки, банки. В холодильнике – испорченные продукты. Знакомые помогли привести дом в порядок. Увидеть такое в святом для нас месте было настоящим кошмаром. Приехав в Москву, мы опять позвонили Инне. На меня в скайпе и в «ВКонтакте» вылилось столько мерзостей и проклятий… Все вынесла, но это, конечно, отразилось на моем и папином здоровье.

МАША

Эта история длилась два года – с 2010-го по 2012-й. История подлости, предательства. Два года депрессии.

Уроки продолжались, приходили новые и новые ученики. Пришли Маша с мужем. Люди под сорок. Она филолог, окончила тот же институт, что и я. Ее муж – лучший учитель года в Москве, преподавал географию. Маша – красивая полная женщина с короткой стрижкой, ее муж – худой, кудрявый, умный, очень разговорчивый, мог поддержать разговор на любую тему. Мог легко влюбить в себя любого. У них был сын Андрей.

С первого урока я поняла, что немецкий им не нужен. Мы стали просто друзьями. Мы с Машей подолгу гуляли, с папой ездили к ним в гости. Накануне лета 2009 года их друг всех нас повез в Рузу. Им там очень понравилась, особенно Маше.

Как-то лето они проводили с мужем раздельно. Он всегда путешествовал по Европе. Маша работала переводчиком с французского, днем и ночью сидела за ноутбуком и переводила книги. Отдыхать им с сыном было негде, и я им дала ключи от дома в Рузе. Маша приехала с тринадцатилетним сыном, мамой и двумя собаками.

Июль в том году был жарким, хотелось уехать из города, и мы с папой решили съездить в Рузу. Маша не особенно гостеприимно встретила нас в нашем доме. Да, она готовила еду, но брала деньги за нее, хотя жила у нас бесплатно. Папа любил поговорить, что-то рассказать – не мог молчать, Маша всегда холодно слушала, особенно по утрам, а в Рузе просила вообще помолчать, так как она вставала всегда в плохом настроении.

У нас стали исчезать деньги из кошелька. Мы заподозрили, что это ее сын Андрей, но не стали ничего говорить. За лето он якобы потерял четыре мобильных телефона. Мы поняли, что он их просто продавал.

В библиотеке в Рузе был Интернет, и папа печатал мемуары на сайте «Проза. ру». С компьютером у папы были сложные отношения, он всегда нуждался в помощи, поэтому мы брали с собой Андрея. Он ничего не делал просто так. В Рузе среди местных мальчишек стал лидером. Когда папа просил принести из колонки воды, он созывал всех, и Маша им за это давала деньги на пиццерию.

Через две-три недели Маша сказала, что хочет, чтобы ее друзья с маленьким ребенком приехали отдохнуть, а нам бы стоило вернуться в Москву. Я даже обрадовалась, у папы с Машей не складывались отношения. Осенью они вернулись в Москву, но даже не позвонили – я позвонила сама. Маша принесла ключи, продолжала приходить в гости, меня приглашать куда-то, нанимала такси, чтобы свозить нас к себе. Отношения продолжались.

Весной 2010 года папе опять понадобилось лечь в больницу на операцию. Папа никому не доверял, только Маше, хотя отношения у них были непростыми. Она пообещала побыть со мной, пока он в больнице.

Моя бывшая ученица Марина, хитренькая, неоткрытая, неискренняя, как-то сдружилась с Машей. Маша и Марина сказали, что со мной будет их знакомая Олеся, которая работает сутки через двое, а они станут заходить проверять. Первое время Олеся действительно заботилась обо мне, помогала. Я заплатила ей немного. А Маша и Марина связывались со мной только по Интернету.

Лето. 2010 год. У папы снова операция. Опять приехала Олеся, на этот раз с сестрой из Тулы. Вели себя очень нагло, приходили поздно, приводили своих мужчин уголовного типа, устраивали скандалы и грозились уехать. Я сказала: «Уезжайте», но Олеся осталась.

Ни Машу, ни Марину я не видела. Марина, правда, по скайпу иногда спрашивала, как дела. Маша опять взяла ключи от Рузы, отвезла туда маму с сыном и сама ездила туда на выходные. Ко мне не пришла ни разу.

Как-то Маша пошла к лечащему врачу папы узнать, как дела. Молодой врач, но умный, уже не раз поднимал таких больных. Ответил, что у Ильи Ароновича все нормально, и спросил, кто она ему. Подробностей он ей