Жена на выходные - Эмилия Грант

— Ну… — протянула она разочарованно из-за того, что ей не дали договорить. — Если одна то часа на три. Если с подружкой, то может и дольше… Кажется, ей ваша Катя понравилась. Просто понимаете, тут до вас отдыхала одна пара из Питера. Мама с Леной подружилась, они все время торчали вместе. По полночи проводили в баре и на дискотеке. Всю анимацию собрали. А позавчера Лена с мужем улетели домой, и мама успела соскучиться. Так что думаю, хорошо, если они к концу ужина придут.

— И что там такого интересного в этом спа?

— Массаж классный, — Настя дернула плечом. — Камнями, точечный. Есть еще пенный массаж в хаммаме. Маме там нравится парень один… Как его… Мустафа.

— А разве в женском спа массаж не женщины делают? — удивился я.

Наташа частенько торчала во всяких центрах красоты, опустошая кредитки, но судя по тому, что я понял из ее сумбурных рассказов, с ней всегда работали именно массажистки.

— Ну, тут есть и женщины. Я, например, просила, как-то не очень приятно, когда тебя мнет мужик с волосатыми руками… Да еще и голую, — Настя поморщилась. — Но маме подавай Мустафу — и точка. Типа у него сильные пальцы. Кажется, она его на год вперед чаевыми накормила. И папе просила не говорить, чтоб не злился… Ой! Вы лучше тоже это… Ну, особо не распространяйтесь…

Я напрягся, переваривая услышанное. Перед глазами всплыла непрошенная, но очень яркая картинка: Катя лежит обнаженная, окутанная клубами пара, над ней возвышается волосатый мужик, похожий на мясника, а потом жадно мнет ее бедра, спину, жамкает, хапает… Твою ж мать! И какое мне должно быть до всего этого дело? Она ведь всего лишь моя фальшивая женушка. Даже не так — фальшивая гражданская женушка. Дважды никаких прав. И с чего мне вдруг захотелось навалять этому Мустафе по первое число? И за что, интересно, ему доплачивает щедрые чаевые жена Майорова? Может, спа предоставляет какие-нибудь особые услуги добрым клиенткам? Может, главное достоинство Мустафы — вовсе не сильные пальцы? Если он такой мохнатый, как говорит Настя, значит, тестостерон так и прет. А там где переизбыток тестостерона, там и достоинства на порядок выше… В смысле, длиннее… В смысле, какого черта я вообще об этом думаю?!

— Ревнуете, да? — подкинула дров Настя.

— Что?! Да ничего подобного! — я фыркнул для убедительности. — Это просто спа. Она и так постоянно в них ходит.

Не мог же я признаться, что Катя первый раз в жизни пошла в это обдиралово! Опиум для женщин. Нигде не видел, чтобы такие суммы сдирали за сущее очковтирательство. Огромное колесо, круговорот, движение которого никто не может нарушить. Сначала женщина идет в салон, там ее убеждают, что кожа не сияет, поры засорены и мелкие морщины прибавляют десять лет. Потом проводят безумно дорогие, но очевидно бесполезные процедуры. А иногда еще и страшно болезненные или мерзкие. Чтобы уж точно осталось ощущение, что не зря пришла. Слизь улиток или что там сейчас в тренде. Потом убеждают женщину, правильно настроив освещение, что она кардинально изменилась. Женщина, окрыленная, несется домой, а там ты — смотришь в то же самое лицо, но вынужден врать, что оно излучает молодость, как никогда. Иначе ты же еще и останешься без секса после того, как она потратила твои деньги. Дьявольское коварство.

— Вам денег жалко! — осуждающе воскликнуло мое пятнадцатилетнее наказание. — Ну точно! У папы такое же лицо, когда мама уходит в спа.

Еще бы у него было другое выражение лица! Невольно я проникся то ли сочувствием, то ли уважением к Майорову. Если он целыми днями терпит не только жену, но еще и болтливую дочь, то неудивительно, что он вот так на меня сорвался. Я и дня не провел в компании одной только Насти, а уже готов был голову откусить неизвестному Мустафе. Да, все дело в бесконечной болтовне. Не иначе.

— Мама всегда говорит, что мужчины трясутся над своими деньгами и над своей свободой, — изрекла Настя с видом Сократа. Ну-ну, в ход пошли традиционные женские мудрости. — Знаете, а ведь Катя чуть не плакала из-за вас.

— Что?!

— Да. Сказала, что уже давно ждет от вас предложения, — Настя сочувственно покачала головой. — Только не говорите, что я ее выдала но… У меня сердце разрывается! Бедная! Она-то надеялась, что вы все сделаете на этих выходных, а у вас и в мыслях не было! Если вы такой же, как папа, то сейчас вы, наверное, считаете в уме, сколько процедур она уже успела пройти за это время! Как не стыдно!

— Эй! — возмутился я. — Ничего я не считал. Пусть развлекается, просто… я тоже рассчитывал провести с ней время. А не лежать тут с тобой, пока она там делает массаж с этим… Мустафой…

— Значит, все-таки ревнуете, — на юном личике расплылась довольная улыбка. — Я так и знала!

Пытаться понять женскую логику — бесполезно. И неважно, сколько женщине: пятнадцать или пятьдесят. Пока я понял наверняка только одно. Катя каким-то образом почувствовала, как надо себя вести и какую карту разыграть. И решила разыграть перед Майоровыми целую мелодраму. Теперь уже я не знал, какая роль отведена мне, и что мне делать, чтобы все-таки пробить идею с тендером. Сдаться и изобразить предложение? Или продолжать историю с ссорой, чтобы Майоров проникся мужской солидарностью и за стаканчиком-другим вискарика обсудил рабочие моменты? Кому он захочет помогать — счастливому жениху или брошенному любовнику?

Ответы на эти вопросы могла знать только Катя. Поэтому когда на горизонте показался отец не в меру разговорчивого подростка, я моментально вскочил с лежака.

— Виктор! — выдохнул я с облегчением.

— О, вы тут все это время одни… — на его лице проступило сострадание. — Извините, я думал, Мила вернется раньше… Но вы меня очень выручили! Спасибо!

— Я все-таки хочу выяснить, как там Катя… После этой ссоры… Ну, знаете, не по себе…

— Ой, даже не дергайтесь, — отмахнулся Майоров. — Это их бабские штучки. Начитаются журналов… Им положено мариновать мужика, да еще и моя промыла вашей мозги… Не сомневайтесь, сейчас будет играть неприступность, а потом успокоится.

— Но пап! — встряла Настя. — Как ты можешь так…

— Не лезь во взрослые разговоры, — Виктор строго посмотрел на дочь, заставив ее замолчать. И я был ему дико за это признателен. — Мой вам совет: не прогибайтесь лишний раз. Чем дальше — тем хуже.

— Да уж, представляю… И все-таки я проверю, как она там… — я вспомнил рассказ настии и добавил: — И она, и мои кредитки…

— О, да, тут я вас понимаю… — Майоров, охнув, растянулся на лежаке. — Слушайте, — бросил он мне вслед, когда я уже развернулся. — А может, пропустим вечером по стаканчику?

Спокойно, Корчагин. Только никакой чрезмерной заинтересованности… Выдохни, сосчитай до пяти…

— Ладно, — как можно равнодушнее бросил я. — Если моя не придумает какую-нибудь ночную экскурсию.

И уже шагая к пляжным душам, я услышал за спиной смех Майорова. Он клюнул.

Катя