Талисман - Вирджиния Хенли

— Всего лишь десять, милорд.

— Всего лишь? — поперхнулся Линкс. — И дети называют тебя дедушкой, потому что ты действительно их дед?

Джок весело рассмеялся:

— У меня тридцать внуков. Нет, вру, тридцать один! Ночью жена моего сына Бена родила еще одного ребенка.

Линкс с восхищением посмотрел на него. Это казалось ему почти невероятным.

— Я завидую тебе, Джок Лесли.

По дороге в пивоварню управляющий сказал:

— Если вы хотите стать отцом, то будет ли мне позволено набраться смелости и предложить вам обручение?

— Объясни, что это за обычай.

Джок задумался, подыскивая аналогию, которая была бы понятна норманнскому лорду.

Обручение служит для того, чтобы отличить приличную женщину от шлюхи. Оно дает право женщине лечь с мужчиной, но в нашей местности обычно предшествует правило, обручение длится один год и один день.

Как правило, по истечении этого срока пара решает, вступить им в брак или расстаться. Но если в результате их отношений родится ребенок, он будет считаться законным, даже если брак и не состоится.

— Этот обычай охраняет женщин и детей, — задумчиво произнес Линкс.

— Да милорд. На незаконнорожденных везде смотрят неодобрительно.

Уорен понял, что управляющий предупреждает его, и успокоил Джока:

— Мои люди получили приказ. Они не станут чинить насилие над женщинами Дамфриса.

После полудня Линкса провели по всем комнатам замка. Внутри крепости ему почти не пришлось давать никаких указаний. Водостоки были прочищены, полы выскоблены, очаги не дымили, и даже собаки были заперты и не мешались под ногами.

В каждом углу построенного в норманнском стиле замка находилась квадратная башня.

— Это главная башня. — Джок стал подниматься по каменным ступеням на первый уровень, где располагались две соединенные аркой комнаты. — Здесь всегда жили те, кто правил замком.

Линкс отметил, что кресла устланы подушками, а скамьи обиты тканью. Мебель была сделана из черного дуба и отполирована воском. На столе для игр лежал комплект шахматных фигур, на стенах висели музыкальные инструменты и множество полированных серебряных зеркал. Услышав голос оруженосца и женский смех, Линкс поднялся этажом выше и осмотрел две комнаты, соединенные аркой.

Он увидел, что оруженосцы установили здесь его собственную кровать, принесли вещи, включая сундук с оружием, и были заняты тем, что развешивали одежду в шкаф. Внимание Линкса привлекла служанка, расправлявшая на кровати свежие простыни. Это была смуглая красивая женщина с благородной линией рта и крутыми бедрами. Выступающий живот указывал на то, что она ждет ребенка.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Линкс, беспокоясь за ее здоровье.

Джок нисколько не смутился.

— Это моя дочь Мэри. Вам нет нужды тревожиться, милорд. У нее будет шестой ребенок.

Женщина поклонилась и дерзко взглянула на Линкса.

— Добро пожаловать в Дамфрис, лорд де Уорен.

— Спасибо, Мэри, — ответил Линкс, подавляя в себе зависть к отцу ее детей.

— Здесь надо разжечь очаг, чтобы избавиться от сырости. Мэри, покажи оруженосцам, где хранятся дрова, — попросил Джок.

Линкс смотрел вслед плодовитой молодой женщине и восхищенно качал головой.

— У тебя много незамужних дочерей, Джок Лесли?

Управляющий рассмеялся:

— У меня осталась еще одна необрученная девушка. Если вы заинтересовались, милорд, то вам следует поторопиться.

Она была уверена, что Рысь вернется в Дамфрис — как и в том, что в следующем году снова наступит весна. Джейн думала об этом мужчине как о рыси, потому что он был очень похож на великолепное животное, с которым у девушки случилась такая необычная встреча. Теперь она вспомнила имя человека, сопровождавшего Роберта Брюса.

— Лорд де Уорен… — Джейн произнесла вслух его имя и почувствовала, как ее сердце затрепетало от страха.

Их столкновение у лесного пруда нарушило ее душевный покой, хотя казалось, эта встреча была предопределена, как будто они оба договорились заранее.

Джейн взглянула на нарисованную на амулете рысь. Темно-золотистая грива, зеленые глаза, мощная мускулатура — все непостижимым образом напоминало ей де Уорена и предупреждало, что этот человек опасен для нее.

Джейн разыскала в конюшне Кейси. Похоже, брат единственный понимал ее чувства и поступки, не считал странной и, самое главное, не смеялся над ней. Увидев незнакомых воинов, Джейн испугалась и хотела убежать из конюшни, но в этот момент Кейси заметил ее. Он, бросил скребок и кинулся за сестрой.

— Не исчезай, Джейн! Вернись и взгляни на этих лошадей — таких великолепных животных я еще не видел. Особенно вороной лорда де Уорена. — Кейси схватил сестру за руку и удержал ее.

— Я не могу… эти люди… — Слова застряли у нее в горле.

— Эти рыцари состоят на службе у нового лорда. Иди во двор, а я пока отнесу птицу на место. — Кейси посадил сокола себе на запястье и пошел на чердак, где помещались ловчие птицы.

Пернатые охотники, на головы которых были надеты колпаки, загомонили, требуя к себе внимания. Джейн ласково погладила самку кречета, которая тотчас же успокоилась, и зловеще прошептала брату:

— Я видела его.

— Лорда де Уорена?

Джейн кивнула:

— Я видела его раньше.

Кейси понял, что сестра пытается рассказать ему нечто очень важное, и весь обратился в слух.

— Помнишь, я говорила тебе, что встретила рысь в лесу? Так вот, я видела ее еще раз. — Джейн взяла в руку висящий на кожаном шнурке амулет. — Я сделала рысь своим магическим символом. Мне казалось, что если я смогу слить свою душу с ее душой, то получу могущество и силу этого прекрасного животного. Так или иначе, а рысь явилась ко мне во сне и превратилась в мужчину… лорда де Уорена.

Кейси медленно кивнул:

— Это второе зрение… Ты видишь вещи до того, как они случились. У тебя еще были видения?

— Я повстречалась со светловолосым великаном сегодня утром у пруда, но не думаю, что это было видение. Полагаю, он был настоящим.

— Лорда зовут… Линкс[1].

— Что?

— Его зовут Линкс де Уорен.

Губы Джейн приоткрылись от удивления и испуга: она с первого же взгляда так его и называла — Рысь.

— Что это означает, Кейси?

— Не знаю. Ясно только одно: его судьба как-то связана с Дамфрисом. Возможно, это промысел Божий, а возможно, и нет. Только время расставит все по местам и покажет, к худу это все или к добру.