Повседневная жизнь Берлина при Гитлере - Жан Марабини

В «Романском кафе» царит запустение, прежние завсегдатаи туда больше не ходят. В это февральское утро 1938 года американские журналисты, прогулявшись по аллеям Тиргартена, встречаются в «Кафе журналистов», где абонировали для себя столик. Мэри Гроувз из «Чикаго трибюн» имеет своих информаторов в генеральном штабе. Она рассказывает, что сегодня утром ее принял один генерал, живущий на Доротее-штрассе, — он встретил свою гостью прямо в домашнем халате. От него она и узнала, что фон Фрич арестован или содержится под домашним арестом. Генерал дал ей понять, что в Берлине царит атмосфера, сравнимая с той, что печально памятна всем по волне убийств, прокатившихся по стране после 30 июня 1934 года. На сей раз чистке подвергаются армия и дипломатический корпус, но главным образом армия. Американская журналистка в продолжении этого разговора лихорадочно делала пометки в своем блокноте. Гитлер, говорил далее генерал, как кажется, решил отныне осуществлять руководство вооруженными силами непосредственно, в качестве верховного главнокомандующего. Военное министерство, во главе которого стоял фельдмаршал фон Бломберг, упразднено, но функции Бломберга перешли к генералу Кейтелю — злому гению Гитлера, — возведенному в ранг министра.[81] Генерал фон Браухич назначен главнокомандующим сухопутными войсками — вместо фон Фрича. Герингу, который добивался этой должности, в утешение присвоили звание рейхсмаршала. Шестнадцать генералов были освобождены от занимаемых должностей, 44 получили другие назначения, барон фон Нейрат потерял пост министра иностранных дел, фон Папен, несмотря на свое легендарное приспособленчество, уже не играет и никогда больше не будет играть сколько-нибудь значимой роли. Когда хозяин провожал американскую журналистку до дверей, она поздравила его с тем, что в его библиотеке, как она успела заметить, имеются очень редкие издания. «Эти книги, — вздохнул генерал, — достались мне от Курта Вагнера, последнего из великих берлинских книготорговцев. Вы знаете, что его тоже арестовали?..»

В тот день во всех секретных службах столицы рейха кипело необычное возбуждение, а некий французский журналист, имевший поручение информировать о новостях в Германии Второе бюро, явился в свое посольство, чтобы отправить в эту организацию дипломатической почтой свое сообщение, составленное не без черного юмора. Суть сообщения сводилась к тому, что Бломберг, друг Гитлера, который и подсказал ему мысль ликвидировать Рема, а потом убрать с политической сцены Шнденбурга, стал жертвой доноса Фрича, когда женился вторым браком на бывшей проститутке.

Гитлер сперва очень рассердился на Фрича, эту «потсдамскую мумию». Ведь если Бломберг, его важнейший союзник в рейхсвере, наделал глупостей под влиянием демона страсти, то сами Гитлер и Геринг, которые не подозревали никакого подвоха, были свидетелями на компрометирующей их свадьбе Бломберга. Между фюрером и фон Фричем произошла скандальная сцена: последний, при поддержке двадцати генералов, потребовал отставки Гитлера и изложил все свои претензии к шефу, который, естественно, впал в страшную ярость. Гитлер сначала хотел защитить фон Бломберга, чтобы тем самым защитить и себя, но Гейдрих представил ему два обстоятельных (фальсифицированных) доклада, доказывавших, что Фрич является гомосексуалистом — его даже сфотографировали с похотливым молодым человеком на вокзале, перед общественным писсуаром,[83] — тогда как Бломберг действительно женился на проститутке (к докладу прилагались смонтированные фотографии, на которых фрау фон Бломберг была запечатлена в «оригинальных» позах с неизвестными лицами). Уже этот случай в полной мере показал фальсификаторские способности Гейдриха, подлинного хозяина гестапо, а также (что тщательно скрывалось) и уголовного мира. В случае с двумя упомянутыми военными чинами, которые в тот момент легко могли захватить власть, Гейдриху, чтобы от них избавиться, даже не понадобилось подсылать одну из своих «соблазнительниц» к фон Бломбергу и одного из своих «соблазнителей» — к фон Фричу. Хотел ли Гейдрих посмотреть, как отнесутся Гитлер и Геринг к этому шантажу, и одновременно избавиться от двух влиятельных военных деятелей? Но что он в результате выиграл? На тот момент он, как кажется, оказал главе нацистов неоценимую услугу, но одновременно завел на него секретное досье, которым мог воспользоваться позднее. Гиммлер как-то сказал своему массажисту, что Гейдрих хранит у себя компрометирующие фотографии всех влиятельных лиц рейха. Увидев фотомонтажи Гейдриха, Гитлер и Геринг были вне себя от ярости из-за того, что по незнанию присутствовали в качестве свидетелей на свадьбе Бломберга, которую фотографы усердно снимали.

В иностранных посольствах все догадывались, что идея «сухой чистки 30 июня» пришла в голову Гитлеру именно тогда, когда он понял, что публично выставил себя на посмешище, согласившись быть свидетелем на свадьбе фон Бломберга, и когда должен был выслушивать издевательски презрительные слова Фрича. Гитлер, конечно, сумел извлечь максимальную выгоду из закона о неразглашении внутрипартийных конфликтов, введенного Геббельсом. Один из талантов фюрера состоит в том, что он умеет схватывать на лету любую благоприятную возможность и ловко перетасовывать карточную колоду. Он поступит так и в этом случае, в последний момент обратив трудную ситуацию на пользу себе одному. Ни Гиммлер, ни Геринг не получат должностей фон Бломберга и фон Фрича. Кровавой расправы, как в 1934 году, не будет — прибегнуть к такому еще раз значило бы искушать дьявола, — на сей раз фюрер удовлетворится административными мерами. Фон Риббентроп, друг Гитлера, доказавший последнему свои способности один-единственный раз, когда взял на себя роль посредника в шантаже семьи Шнденбурга, заменит фон Нейрата в верхней палате парламента и в министерстве иностранных дел. Кейтель, сторонник демократизации армии и человек, преданный одному Гитлеру, встанет во главе вермахта. Таким образом, армия будет укрощена без всяких драм. Она восторжествовала над партией в 1934 году. В 1938-м партия возьмет свой реванш.

5 февраля берлинцы прочитали в газетах, оркестрованных Геббельсом, следующее объяснение происшедшего: «Речь идет о нормальном, органическом развитии, о естественном процессе, порожденном динамикой гитлеризма». Успокоили ли их эти слова? Похоже, что в целом да, в очередной раз успокоили. Ибо кто в целом мире был тогда в их глазах более великим, более проницательным, более мудрым, чем фюрер?[84]