Сквозь время - Алексей Красюк

– Стоит!

– Люди русские живут? Есть такой народ?

– Есть! Ну, так значит не зря мы здесь решаем эти, как ты говоришь, проблемы!

– Да, ты прав, только я вот одно хочу понять, почему я должен решать проблемы, чтобы потом самому себе сказать, что я же их и решал, у меня так раздвоение личности случится! Я же не могу потом своим детям говорить, что жил такой воин при Дмитрии князе Московском, который воевал с татарами и благодаря этому вы живете и радуетесь, и был этот воин я!

Мы дружно захохотали и поскакали в город выполнять поручение князя.

Мы договорились, что сегодня к ночи, все воины наших отрядов, по возможности, чтобы их никто не видел, небольшими группами и по одному, выйдут к условленному месту у реки и оттуда мы уже отправимся по поручению князя. Зайдя в свой дом, я решил истопить баньку, попариться. За окном послышалось, что кто-то меня зовёт:

– Эй, хозяин, Алексей, можно к тебе!

Я вышел на крыльцо и увидел, что через двор ко мне идёт Марина.

– Привет, хозяин, баньку решил истопить, смотрю, возишься, вот решила зайти по-соседски, помочь может че надо.

– Да вот решил попариться, а ты что ж заходишь редко, все сторонишься меня, Маринушка, аль обидел тебя чем?

– Да нет, что ты, просто все дома тебя нет, все ты в делах весь, а на улице что ж подходить, у тебя, небось, свои дела да заботы, что ж мешать буду!

– Ты, Мариночка, знай, что ты в моем доме всегда желанный гость, а будет охота, так и хозяйкой в него войти можешь!

– Смотри не пожалей, я ведь могу согласиться, а тогда что делать будешь? Марина хитро улыбнулась и вдруг подошла ко мне вплотную и задышала в самое ухо:

– Ты только воротись живой, только не сгинь в поле порубежном! И вроде сама испугалась своей смелости и, отпрянув от меня, быстро пошла к калитке.

– Марин, постой, что ж ты так уходишь. Почему ты решила, что сгинуть я могу в поле порубежном? Вроде я здесь, никуда не еду! Да и войны не намечается!

– То ты можешь, кому другому врать, а я обо всем догадалась, коль вас князь к себе звал. Он вас просто так не зовёт! И вдруг снова приблизилась:

– Возьми меня с собой, я тебе помощницей верной стану, коль надо будет раны перевяжу, а нет, так и помощь в ратном деле окажу, как стреляю да на коне держусь, знаешь!

– Да что ты, Маринушка, что это к тебе в голову взбрело, никуда мы ехать не собираемся, просто князь посоветоваться хотел, а вот за доброе слово спасибо тебе, ты знаешь, что нравишься ты мне и слово твоё как оберег с собой носить буду.

– Ну не хочешь сказывать, не надо, только помни, что ждать тебя буду! И стремительно повернулась, так что косы как две стрелы метнулись от плеча к плечу.

Вот так девка, прям огонь, а не девка. Я ещё долго стоял и думал, что теперь уж точно не могу сгинуть вдали от дома, ведь меня будет ждать такая красавица. Знать приглянулся я ей, коль никого не подпускала, а мне сердце открыла.

Так и прошёл день с каким-то странным чувством лёгкости на душе, вроде кто камень скинул с груди. И странное было признание Марины и неожиданное и в то же время очень нужное. К вечеру я был готов и уже стал запрягать коня, когда вспомнил, что не попрощался с Мариной, но тут же себя одёрнул, ведь решил не говорить ей о нашем задании, волноваться будет, а я этого не хотел. Уж пусть лучше считает, что мы просто уехали ненадолго, хотя ее не обманешь. Я быстро запряг коня и, вскочив седло, выехал со двора, в который может и не вернусь больше, уж больно не простое нам задание дал князь. Странно, что-то я стал панически размышлять в последнее время, старею что ли!?

В условленном месте уже были все наши воины и Семён.

– Ну что парни, поедем в путь дорогу!

Дорога прошла без происшествий и вот мы подъехали к тем местам, где каждый кусток нёс опасность и тревогу. Каждая тень была похожа на притаившегося человека. Скорость продвижения снизилась ещё и из-за того, что мы отправили вперёд отряд из пяти воинов, чтобы смотрели по сторонам и ждали ежеминутно вестей от них. Когда впереди раздался условный сигнал, мы остановились и стали ждать, когда покажется наш человек.

– Что там? полушёпотом спросил Семён у подъехавшего воина.

– Там метрах в трёхстах впереди татарский разъезд, несколько воинов, хорошо вооружены, осматриваются по сторонам, как будто что-то или кого-то ищут.

Семён приказал воинам спрятаться среди деревьев и ждать дальнейших приказов, а мне сделал знак двигаться за ним. Когда мы оказались на краю поляны, то вдалеке на дороге увидели группу татарских воинов (по крайней мере, отсюда, то, что мы сумели рассмотреть говорило об их принадлежности к татарскому воинству). Впереди выделялся на небольшой лохматой лошадёнке грузный воин с отвислыми усами, который что-то очень сердито выговаривал другому воину и при этом постоянно хлестал того по физиономии плетью (странный способ донести до подчинённого свою мысль). Ближе подползти мы не могли, потому что иначе бы оказались на открытом пространстве, поэтому ни слова не услышали. Решение пришло мгновенно, нам в любом случае нужен был «язык» чтобы уточнить обстановку и узнать где татары, выдвинулись ли они, перешли ли своим войском наши границы или послали такой малый отряд с той же миссией, что и у нас! Я глазами показал Семёну, что акцию захвата «языка» я беру на себя, на что он мне сердито зашипел, что нельзя все делать самому, что у нас целый отряд достаточно умелых воинов-разведчиков, но я настоял на своём и тихонько стал готовить себе место возле дороги, чтобы устроить небольшую засаду, а там по обстановке уже разобраться как можно взять в плен чужака. Семён показал мне знаками, что он с основной частью отряда будет находиться неподалёку, чтобы в случае чего подстраховать меня. Когда кусты сомкнулись за спиной у Семена, я ещё немного осмотрелся по сторонам, со всех ли сторон я прикрыт и не видно ли меня со стороны дороги и после этого замер и стал рассматривать приближающихся татар на маленьких лохматых лошадёнках. На вид это были типичные татарские воины. Они гордо восседали на своих неказистых лошадках (знали бы они как выглядят со стороны), с виду они не выглядели очень уж опасными (вот вид моего старшины Прокопенко мог человека заставить слега опустошить свой кишечник, а может и не слегка), а эти и ростом были не богатыри, да и в плечах косая сажень не засиделась, хотя я прекрасно знал, что это только видимость простоты. На самом деле это были матерые воины, которые наверняка со своими туменами захватили не одну землю и поработили не один народ. Ну да волков боятся – жить не в будке (как говорил Сашка Михайлов). Воины медленно проехали мимо меня, что лишний раз доказывало, что маскироваться я умею (сидел я достаточно близко к дороге) и внимательно осматриваясь по сторонам, продолжили свой путь в глубь леса (и ведь не боятся же гады, как у себя дома шастают, ни тебе разведки, ни тебе боевого охранения). Татары ехали медленно и я не особенно от них отставал на своих двоих перемещаясь вдоль дороги по лесу и тут, о слава Господу, мне повезло, у одного из татар, что-то случилось и он остановил лошадь и соскочил на землю. Его товарищи повернули головы в его сторону, но так и не остановились, видимо были вполне уверены в своей безнаказанности и в том, что здесь их товарищу не грозит никаких опасностей, хотя сейчас они уже находились на нашей земле (во наглые товарищи). Отставший воин что-то начал делать со сбруей лошади и, видимо посчитав момент удачным, решил справить малую нужду, отойдя немного в кусты. Я не дал начать процесс и появился в самый неподходящий момент. Блин, надо было видеть его глаза. Представьте себе, он был удивлён моему появлению, но процесс остановить уже был не в силах, поэтому в нокаут он от моего удара отправился, не переставая орошать (некоторое мгновение) кустики. Я подхватил его под мышки и затащил подальше в лес (вид при этом у него был несколько не эстетичный, но уж такая у него доля. Пока бедолага не пришёл в себя, я крепенько связал его ножки и ручки вместе в самой неудобной позе (баба яга называется, позже объясню, что это такое) и решил заняться осмотром его вещей в седельных сумках, которые я заметил на его лошадке. Я уже успел осмотреть все вещи, ко мне присоединились мои товарищи, а этот хмырь все находился в отлучке. Я полил ему на лицо немного воды, но когда и это не возымело действия, пнул его под ребра ногой (это конечно нарушает права военнопленного согласно Венской конвенции, но, во-первых в то время таковой конвенции ещё не выдумали, а, во-вторых, меня начинало раздражать, что мы тут все сидим его ждём, а он и не думает выходить из нирваны). В общем, своим слегка радикальным действием, я сумел добиться, чтобы татарчонок застонал и открыл свои глазки. И что самое обидное, я не заметил у этого нехорошего человека в глазах страха, он смотрел абсолютно спокойно, с чувством полной уверенности в своей безопасности. Мне даже стало слегка интересно, на чем же зиждется такая уверенность, но времени заниматься философскими измышлениями не было и Семён на татарском языке спросил у пленника, кто он и почему они здесь. Пленник сморщился как от удара плетью и сказал на чистейшем русском, что не стоит Семёну (естественно он не называл его по имени) ломать язык и подбирать слова, потому что он абсолютно хорошо говорит по-русски и готов говорить с нами на нашем языке.