Дневник безумного старика - Дзюнъитиро Танидзаки

И в употреблении косметики прежние женщины очень сильно отличались от нынешних большей простотой. Замужние, то есть старше 18–19 лет, брили брови и чернили зубы. С середины эпохи Мэйдзи этот обычай вышел из употребления, но во времена моего детства был ещё распространён. Я до сих пор помню специфический запах краски для зубов. Если бы Сацуко увидела мою мать в таком виде, что бы она подумала? Она сама волосы завивает, в ушах носит серьги, губы красит коралловой, жемчужной, коричневой помадой, брови подводит, веки подкрашивает, наклеивает фальшивые ресницы и красит их тушью. Днём глаза подводит тёмно-коричневым карандашом, а вечером краской и тушью. А что делает с ногтями — не хватит никакого времени, чтобы это описать. Неужели за какие-нибудь шестьдесят лет японская женщина так изменилась? Я сам удивляюсь, как долго я живу и сколько видел всяких перемен! Что бы подумала моя мать, если бы узнала, что её сын, её Токусукэ, которого она родила в 16 году эпохи Мэйдзи (1883 г.), ещё живёт в этом мире, бесстыдно влюбился в такую женщину, как Сацуко, жену её внука, что он получает наслаждение от её издевательств над собой, что он ради неё готов пожертвовать и своей женой и своими детьми? Разве она могла представить, что через 33 года после её смерти её сын станет безумным, а в наш дом войдёт такая невестка? Я и сам не мог этого предположить.

12 сентября.

…Приблизительно в четыре часа ко мне вошли моя жена и Кугако. Кугако долго не показывалась в моей комнате. Получив отказ 19 июля, она перестала со мной общаться. Даже когда она с моей женой и Кэйсукэ уезжала в Каруидзава, она сюда не пришла, а встретилась с ними на вокзале Уэно. Когда недавно я был в Каруидзава, она всячески меня избегала. Понятно, что сегодня она и жена пришли не просто так.

— Благодарю вас, что вы так долго заботились о детях.

— Зачем пришла? — решительно перебил я её.

— Особой причины нет…

— Вот как? Дети выглядели прекрасно.

— Спасибо, благодаря вам они в этом году прекрасно отдохнули.

— Наверное, потому, что я их редко вижу, я бы их теперь и не узнал, так они выросли.

В этот момент вмешалась моя жена:

— Кстати, Кугако узнала что-то очень интересное и хочет тебе об этом рассказать.

— Что же это такое?

Опять явились сказать что-то неприятное.

— Ты помнишь господина Ютани?

— Это тот Ютани, который уехал в Бразилию?

— Да. А сына его ты знаешь? Когда Дзёкити женился, он с женой пришёл к нам вместо отца.

— Разве всё упомнишь? В чём же дело?

— Я тоже его не помню, но он связан по работе с Хокота, и в последнее время они сблизились. Иногда они встречаются.

— Ну и что же из этого?

— А в том, что господин Ютани был недалеко от Хокота и с женой зашёл к ним. Его жена страшная болтушка, и Кугако думает: не нарочно ли она пришла, чтобы это сообщить?

— Что сообщить?

— Пусть дальше расскажет Кугако.

До тех пор они стояли передо мной, расположившимся в кресле, и тут тяжело плюхнулись на диван. Кугако старше Сацуко всего на четыре года, а выглядит как пожилая женщина. Она утверждает, что жена Ютани болтушка, но сама ей не уступает.

— Недавно, на следующий день после того, как мы приехали из Каруидзава, вечером 25 числа прошлого месяца, в Коракуэн был матч на звание чемпиона Азии по боксу в легчайшем весе. Вы это знаете?

— Откуда мне это знать?

— Значит, был матч. В тот вечер Сакамото Харуо, чемпион Японии в легчайшем весе, впервые завоевал это звание, нокаутировав таиландского чемпиона Сиринои Лукпракриса.

Кугако произнесла имя Сиринои Лукпракриса без малейшей запинки, в то время как я ни запомнить, ни произнести его без остановки не мог, — я бы обязательно укусил себе язык. Вот что значит поднатореть в болтовне!

— Господин Ютани с женой поехали туда немного пораньше, чтобы увидеть всю программу. Вначале справа от госпожи Ютани оставались свободными два места. Перед началом матча на звание чемпиона шикарная дама, держа в одной руке бежевую сумочку, а другой размахивая ключами от машины, вошла в зал и села на одно из них. Кто, вы думаете, это был?

Я молчал.

— Госпожа Ютани сказала: «Я видела госпожу Сацуко только в день свадьбы, с тех пор прошло семь-восемь лет. Ничего странного, что она меня не помнит и в такой толпе на меня не обратила внимания, но я-то её не забыла: такую красавицу, увидев один раз, забыть невозможно. С тех пор она ещё больше похорошела. Я подумала, что молчать неприлично, и уже хотела обратиться к ней: мол, не супруга ли вы молодого господина Уцуги? — но в это время появился какой-то мужчина, мне неизвестный, и сел рядом с госпожой Сацуко. Было видно, что они хорошо знакомы, так как они начали дружелюбно разговаривать». Я молчал.

— Это бы ещё ничего. То есть, ничего хорошего в этом нет… Но пусть скажет мама.

— Что же тут хорошего? — вставила моя жена.

— Мама, скажите вы, я не решаюсь… Но что прежде всего бросилось в глаза госпожи Ютани, было кольцо с кошачьим глазом, который блистал на пальце Сацуко. Она говорит: «Госпожа Сацуко сидела справа от меня, я хорошо могла разглядеть камень у неё на левой руке». Она говорит, этот кошачий глаз — большой красивый камень, такой редко увидишь, в нём не меньше пятнадцати каратов. Мама говорит, что до сих пор не видела у Сацуко такого кольца, я тоже ничего не знаю. Когда она смогла купить такую драгоценность?

Я молчал.

— Я помню, как разразился скандал, когда премьер-министр Киси[64]купил где-то во французском Индокитае кошачий глаз. В газетах писали, что такой камень стоит два миллиона. Во французском Индокитае драгоценные камни дешёвые, это там он стоит два миллиона, а если такой камень привезти в Японию, цена его повышается больше чем в два раза. Сколько же стоит камень Сацуко!

— Кто мог купить ей такую вещь? — вставила опять моя жена.

— Как бы там ни было, этот камень очень красив и необыкновенно блестит. Госпожа Ютани смотрела на него в совершенном изумлении.

Наверное, Сацуко это заметила. Она достала из сумочки кружевные перчатки и надела их. Но она не только ничего не спрятала, а сквозь кружева камень наоборот засверкал ещё больше. Перчатки были из французских кружев ручной работы, чёрного цвета. Через чёрные кружева блеск камня ещё сильнее привлекает внимание, а может быть, Сацуко нарочно надела перчатки, чтобы камень больше выиграл. Я была удивлена, что госпожа Ютани могла всё заметить вплоть до мелочей, а она ответила, что Сацуко сидела справа от неё, кольцо было на левой руке, она могла сколько угодно рассматривать камень. Она была так заворожена блеском кошачьего глаза сквозь чёрные кружева, что на сам матч и не смотрела.