Пожнешь бурю - Станислав Гагарин

– Здоровая, тварь, – сказал Хансен, когда Джордж показал ему рукой на плавник акулы. Хищница развернулась и шла сейчас по левому борту, обгоняя яхту. – Погоди-ка… Дай мне пройти, Лу.

Он разминулся с племянницей на узком трапе и исчез в каюте. А Лу с беспокойством глянула в сторону сидящих на баке ребятишек.

– Вы там поосторожнее! – крикнула она. – Не свалитесь в воду…

Дети рассмеялись, а шестилетний Дик проговорил:

– Я вовсе не хочу попасть этой нехорошей рыбке на завтрак.

Уже давно обед, Дик, – поправила его Джоан и уже другим, несколько капризным тоном сказала, обращаясь к Лу: – Мама, я очень проголодалась.

Сейчас будет готова рыба, – ответила мать и скрылась внизу.

На трапе возник озабоченный Виктор Хансен с винчестером в руках.

– Где она, морская разбойница? – спросил он, оглядываясь.

Заметив плавник, он выстрелил в том направлении раз и другой, но акула исчезла, чтобы через пару минут возникнуть в другом месте, а затем совсем пропасть из виду.

– Умирать отправилась, – заявил капитан Хансен деланно бодрым тоном.

Все рассмеялись, даже всегда Сдержанный, если не сказать – суровый, Ричард Тейлор улыбнулся. При всем несходстве характеров он ладил с капитаном танкера.

А Джордж вспомнил вчерашний вечер, когда дядя Вик поднялся к нему наверх, где между спальней и библиотекой находился домашний кабинет Тейлора, положил на стол несколько номеров журнала «Штерн».

– В рейсе почистил кладовку, знал, что сдам судно другому, – сказал он. – Накопилось макулатуры за несколько лет. Перед тем как отправить за борт, полистал, авось, подумал, найду для тебя любопытное. Кажется, тут что-то есть.

Хансен знал, что муж Лу интересуется историей борьбы за разоружение в мире, даже готовится будто бы написать на эту тему работу, поэтому собирал для нею информацию по всему земному шару, куда забрасывала морская судьба.

– Спасибо, Вик, – поблагодарил Джордж.

Сейчас он вспомнил, как нашел в «Штерне» материалы давнишней дискуссии, в ходе которой ученые ФРГ излагали веские аргументы против «стратегической оборонной инициативы» президента Рейгана. «Отличный материал, – подумал Джордж, вкладывая странички из журнала «Штерн» в папку с надписью «Ученые против СОИ». – Спасибо капитану! Надо будет подарить ему бутылку болгарского коньяка, из тех двух, что привез отец из поездки по Дунаю. Мне хватит для коллекции и одной…»

Сам Тейлор давно уже не брал в рот ни капли спиртного. Он последовал примеру отца, разом покончившего с алкоголем, а вот коньяки коллекционировал. Собрал уже более трехсот бутылок со всех концов света. Ричард Тейлор шутил: это же на триста пьяных в мире меньше…

Убирая папку в секретер, Джордж подумал, что эту публикацию надо положить в основу своей работы. Жаль, материала у него маловато. Придется провести отпуск в библиотеке конгресса, запросить из Гуверовского института переводы статей, опубликованных в русской прессе. А как тогда быть с поездкой в Йеллоустонский национальный парк, которую недавно обещал детям? Черт побери, но ведь три года назад он возил их к медведям… Тогда они жили на базе Уоррен, и парк находился в этом же штате Вайоминг! Правда, лучше бы отправиться чуть-чуть к северо-западу, в соседнюю Монтану, тамошняя часть парка и живописнее, и не так заполнена туристами…

Его раздумья, которые не мешали Джорджу исправно вести «Золотую рыбу» но фарватеру, прервал отец.

– Когда ты собираешься в отпуск? – спросил он,

«Так вот где таилась погибель моя!» – мысленно продекламировал Юрий Макаров, увидев, как спешит к нему старший лейтенант Гаенкова, и пытаясь привычной иронией, эдаким подтруниванием над самим собой выстроить защитную систему, за которую он научился прятаться, когда узнал о тех чувствах, которые испытывала к нему Зоя Федоровна.

Проще всего, конечно, было бы попросить перевести ее в другую часть. Но какие к тому основания? Медицинская работа у Гаенковой была налажена хорошо, претензий к ней нет. Не будешь ведь мямлить о психологической несовместимости между командиром части и старшим лейтенантом медицинской службы…

Пока на заднее сиденье «уазика» укладывали пакеты с медикаментами, Макаров молчал. Наконец женщина уселась в машину и звонким голосом доложила:

– Все готово, товарищ командир! Можно ехать… Макаров усмехнулся.

– Теперь вам придется немного поскучать, Зоя Федоровна, – сказал он. – Заедем на пять минут в учебный корпус.

Ефрейтор Пулатов развернулся и помчался в обратную сторону.

«Чуть было не уехал в часть, не «помолившись», -с насмешливой укоризной подумал о себе Юрий. Это Шапошников прозвал «утренней молитвой» его привычку в обязательном порядке проводить отработку учебной задачи номер один на тренажере учебного командного пункта. Сам Макаров признавался замполиту, что чувствует себя не в своей тарелке, если с утра не поработает на системе «Метель».

День сегодня был не тренировочный, но в учебном центре всегда можно найти офицера-ракетчика, который согласился бы поработать с Макаровым за второго номера. На этот раз он встретил на этаже начальника учебного центра. Тот знал о привычке командира и без лишних слов прошел с ним в класс, где была смонтирована аппаратура.

Оба офицера уселись в кресла перед пультами и, как предписывала инструкция, пристегнулись ремнями. Перед этим начальник центра набрал на имитаторе, отдающем боевые приказы и распоряжения, соответствующую задачу и шифр.

Начнем, что ли? – спросил он Макарова.

Начнем, – отозвался Юрий.

Сейчас он получит боевой приказ на выполнение задачи – осуществит запуск ракет подразделения. Это будет, конечно, имитация пуска. Но ради выполнения этой задачи в реальности Юрий Макаров и служит, ради нее действуют его офицеры и сотни других их товарищей в ракетных подразделениях страны. Вот и он, командир части, каждое утро начинает служебный день с отработки этой задачи…

Учебная система находилась в готовности, ждущем режиме. В такой готовности проходит вся служба ракетчиков, с того дня, когда молодые лейтенанты переступают порог части и сдают соответствующий экзамен на допуск к боевому дежурству. В такой готовности они пребывают до выхода в отставку седыми полковниками или генералами, кому как повезет. Только постоянная готовность!

А может случиться, что вспыхнет вдруг тревожным светом красный транспарант! Пока никогда не загорался боевой сигнал на командных пунктах, ибо означает он только одно – война! Все команды, которые приходят на КП, отрабатываются при зеленом свете. Зеленый цвет жизни… Даже при учебно-боевых пусках ракет, когда джинн покидает бутылку и мчится, чтобы поразить мишень за тысячи километров, даже в этих случаях управление пуском осуществляется при зеленом, учебном свете приборов.

– Поехали, – сказал Макаров, и тут слева на панели вспыхнул красный кружок. Одновременно завыла сирена…