Найти друг друга - Елена Чалова

– Не надо держать меня за идиота.

Она молчала. Марк закрыл дверь, чтобы Настя не слышала их разговор, сел напротив, глядя в лицо любимой женщины. Она была бледна, глаза лихорадочно блестели, губы обветрены. Он подавил в себе жалость, потому что больше всего ему хотелось сейчас подхватить ее на руки, прижать к себе, успокоить, убаюкать, пусть она поплачет на его плече, потом ей будет легче.

– Решай сейчас, – сказал он чужим голосом. – Если ты влюбилась – скажи, я уйду. Я не хочу жить с тобой, когда ты думаешь о другом.

– Нет-нет. – Она вцепилась в край стола побелевшими пальцами, по щекам потекли слезы. – Не бросай меня! Я… я пропаду без тебя, слышишь? Я не люблю его, поверь мне! Когда-то – да, но это было давно. А теперь, теперь он пугает меня, я не понимаю, почему он вернулся, что ему нужно. Он требует встречи с Настей… Зачем? Я не верю, что она ему хоть сколько-нибудь дорога, не тот он человек…

– Погоди, погоди. – Марк встал, сунул руки в карманы, чтобы не дать себе обнять ее, вытереть слезы. – При чем тут Настя? О ком ты говоришь?

– Вадим, ее отец, требует, чтобы я познакомила его с дочерью. Он, видишь ли, хочет принимать участие в ее воспитании.

Она закрыла лицо руками и заплакала. Марк стоял, приоткрыв рот.

– Минуточку, как Настин отец? Я думал, он умер.

– Нет…

– Ну ладно. – Осознать это было нелегко, Марк решил обратиться к другому: – Но почему ты его боишься?

– Он такой… отчаянный. – Она встала, подошла к раковине, сполоснула лицо холодной водой. Тушь растеклась в тени под глазами, теперь Лана выглядела еще более измученной. – И раньше мог совершить любую глупость. Но все же я чувствовала, что особенная для него. А теперь… он очень изменился. Это холодный, расчетливый, недобрый человек.

– Прогони его.

– Не могу. Он отец Насти. Сказал, что хочет ее видеть.

– С чего это? После стольких лет – такой ренессанс родительских чувств!

– Он хочет получить деньги.

– Какие деньги? При чем тут деньги? Лана!

Она подняла на него полные слез глаза.

– Прекрати реветь! Будь умницей, расскажи мне как следует: чего хочет от тебя этот человек.

– Ты не поверишь… Такая история дурацкая. В общем, Вадим… он потомок князей Мещерских и еще каких-то аристократов. Он всегда гордился этим: мол, голубая кровь и все такое. Перстень носит с гербом, это фактически все, что осталось от отца. Отец, оказывается, умер в начале этого года. Он был человек небедный, но с тяжелым характером, отношений с сыном фактически не поддерживал. Имелись у них какие-то реликвии, но отец отдал Вадиму только перстень, а остальное, кажется, проиграл. И вот недавно он умер. Перед смертью сказал Вадиму, что просит его разыскать брата Василия, то есть дядю Вадима. Причем он ему даже не родной брат, а двоюродный, кажется. Вадим сказал – кузен. И живет этот самый дядя где-то в Италии. Мол, они сто лет назад рассорились, то ли жену он у брата соблазнил, то ли невесту, я не поняла. И теперь он хотел, чтобы Вадим за него попросил у Василия прощения.

– Черт знает что, мелодрама какая-то, – бормотал Марк, наливая воду в высокий стакан.

Лана жадно выпила, по-детски вытерла ладошкой губы, продолжила:

– Вадим стал искать и нашел дядю довольно быстро.

– Каким образом, интересно?

– Через Интернет. Есть, оказывается, специальные сайты, где прослежены родословные дворянских семей. Ну, по крайней мере аристократических, с титулами. А дядя имеет титул князя и живет в Италии. Он уже совсем старик, одинокий и сказочно богатый. При этом у него имеется сайт, а он активно переписывается с другими потомками знатных родов, живущими во Франции, Швейцарии… Еще Вадим каким-то образом узнал, что у старика прекрасная коллекция живописи. Он говорит, коллекция стоит миллионы.

– Что ж, это звучит заманчиво, и я понимаю стремление этого типа стать наследником. Но при чем тут Настя?

– Как я поняла, Вадим не хочет ехать к дяде один. Они незнакомы, Вадим чертовски похож на отца, старик может и не проникнуться к нему родственными чувствами. А вот Настя… По словам мужа (Марк вздрогнул), она очень похожа на дочку этого князя Василия. Девушка умерла совсем молодой… Вадим говорит, ее портрет кисти какого-то известного художника есть в каталоге картин на сайте князя.

– Короче, он хочет предъявить Настю старику, чтобы тот проникся родственными чувствами?

– Да… он говорит, Василий очень стар. Если он признает родственников и завещает деньги Вадиму, тот клянется обеспечить Настю. А если старик захочет оставить все Насте… Вадим станет распоряжаться состоянием, пока ей не исполнится шестнадцать… или двадцать один? Надо посмотреть, что-то я итальянское наследственное право совершенно не помню.

– Минуточку! Если этот князь Василий завещает деньги Насте – при чем тут Вадим?

– Марк, я не сказала тебе…

Марка охватили дурные предчувствия. Некоторое время он молча смотрел на женщину, которая ломала пальцы и уже даже не плакала. Ну вот что делать с ней, а? Еще какой-то сюрприз ждет его, и, судя по всему, неприятный. Он взял ее ладонь в свои руки, поглаживая пальцы, велел:

– Говори, я готов.

– Я не разведена. Так что Вадим по документам по-прежнему отец Насти.

– Но как же? А вот мы ездили за границу, там надо было разрешение… вспомнил! Ты приносила копию свидетельства о смерти! Но…

– Я потеряла паспорт и потом сделала себе чистый, без штампа. А справку о смерти… черт, да я ее купила давным-давно! Так было проще жить, потому что я даже не знала, где его искать, чтобы развестись!

– Однако, госпожа юрист… ты и учудила!

Некоторое время они оба растерянно молчали. Настя, на четвереньках стоявшая под дверью, не дышала.

– Я его боюсь и не хочу отпускать с ним ребенка, – выпалила наконец Лана. – Но с другой стороны… это состояние. Деньги, которые ни ты, ни я никогда не заработаем. Если князь признает Настю наследницей, она будет очень богата. Имею ли я право лишить ее шанса стать богатой? Сам знаешь, в наше время деньги – это прежде всего комфорт и возможность выбора. Она сможет учиться, где захочет. Жить в любой части мира. Я знаю, что не в деньгах счастье, знаю! Но все же, согласись, такой шанс…

Марк кивнул. Что тут скажешь? Конечно, он готов работать и по мере сил радовать своих женщин. Но разве можно сравнить скромные возможности стоматолога с реальным богатством, которое даст девочке шанс увидеть мир и не раздумывать, хватит ли у нее денег на самолет?

Настя осторожно ползла по коридору к двери своей комнаты. От долгого стояния на коленках девочка замерзла, ноги затекли, но она не чувствовала даже иголочек, которые кололи изнутри. Голова кружилась и словно распухла от невероятных вещей, которые Настя узнала, пусть и не совсем праведным путем. Наконец она забралась в постель, прижала к себе плюшевого зайца и уставилась в темное окно широко раскрытыми глазами. Вот это да! Оказывается, ее отец – потомок князей Мещерских! Тогда кто она, интересно? Княгиня? Нет, кажется. Девочка долго мучилась, извлекая из памяти нужное слово. Княжна! Точно. Ох, Лизка умоется! Все ее генеалогическое древо отдыхает. Даже если этот дед Василий не захочет ее признать, фиг с ним: дерево-то останется! Хотя хорошо бы он ее признал. Она станет богатой! Настя зажмурилась. Несмотря на безбедную жизнь, она прекрасно понимала, что миллионы – это совсем другая история. Впрочем, в миллионы ей верилось слабо. Настя еще немного полежала, прислушалась к тому, что делается в квартире. Марк успокаивал маму. Ну, теперь они помирятся и он перестанет бояться, что она сбежит к другому. Бедный Марк, надо же так влюбиться… Потом Настя опять стала думать о деде и решила, что непременно нужно увидеться с дядей. Мама сказала, он совсем старый. Умрет еще, жалко будет. Она все пыталась представить себе князя Василия, и почему-то уже в полусне он виделся ей в камзоле, с пышными кружевами на рубашке… и в валенках.