История Петра I - Александр Пушкин

За поединок и за обнажение шпаги положена смертная казнь.

В Сухареву башню переведена Навигационная и Математическая школа и названа школою Адмиралтейской.

На бывшем Стрелецком Сборном месте (доме Лыковом) построен Большой Цейгауз, в коем помещен двойной запас всякого оружия и запасов.

Свадьба шута царского Шанского. Насмешки над старыми обычаями etc. – Царя в старинном одеянии представлял князь Ромодановский, Зотов – патриарха; царицу (в особой палате) жена Ив. Бутурлина. Петр был в числе морских офицеров.

Шведский флот приготовлялся вновь напасть на Архангельск; Петр поехал туда с царевичем Алексеем и с пятью батальонами гвардии. Он укрепил устье Двины да на взморье заложил новую крепость Новую Двинку.

Он помышлял о взятии Ноттенбурга (Шлиссельбурга) и послал указ князю Репнину (куда?) с дивизией его и с двумя баталионами гвардии идти к Ладоге (откуда?), повелев туда ж отправить и артиллерию.

В Троицын день спущены им два фрегата, сделанные английскими мастерами. Заложены новые. Петр осматривал с обыкновенным любопытством, даже посещал и простые холмогорские барки, разговаривая с мужиками (анекдот о разбитых горшках, рассказанный Ломоносовым).

Из Архангельска писал Петр к Апраксину, уведомляя его о спуске фрегатов и о строении корабля «Св. Илии», посылал собственноручный чертеж Таганрожской гавани, уведомлял, что Автоном Головин набрал вольницы 2330, а жен, детей и стариков их (4390 ч.), отправил на Воронеж. (Петр повелевал Апраксину их упокоить.) Корабли приказывал вывести на Дон, торговлю таганрожскую устанавливает, советует подкупить турецких чиновников, ибо пистоли и в Европе много пользуют. При жалобе Ная на виц-адмирала (?) повелевает Наю не находиться в ведении виц-адмирала – etc., etc. (от июля 5, 27 и августа 5. Одно без числа).

Шереметеву предписывал воспользоваться недосугом Карла XII.

Шлиппенбах снова собрал сильный корпус, всячески уклонялся от сражения, но Шереметев, достигнув его за рекою Амовжею, разбил его у мызы Гумоловой. Шлиппенбах бежал к Пернову, но Шереметев его догнал и снова разбил. Шведов (кроме погибших в лесах и болотах) убито 5490, пушек взято 15, знамен 16, штаб- и обер-офицеров 13, унтер-офицеров и рядовых 302. Наш урон – 411 человек.

Вследствие сего, города, крепости и укрепленные мызы Мариенбург (в коем было 2500 гарнизону), Валмер, Трикат, Кригедербен, Гемелтлай etc. – взяты и разорены. В Мариенбурге взята Катерина, впоследствии императрица.

Более 600 мыз и деревень были выжжены нерегулярным войском по рижской дороге. Наши доходили до самых рижских ворот, где разбит был шведский отряд под начальством сына губернаторского.

Генерал-майор Гулиц на Чудском озере разбил четыре шкуты да на Ладожском взял их две, а на устье р. Амовжи разорил укрепление.

Петр, узнав, что экспедиция на Архангельск отменена 5-го (августа?), отправился к Соловецкому монастырю на четырех своих и шести нанятых голландских кораблях со своею гвардией, оттоле прибыл в деревню Нюхчи и 17-го августа благодарил письменно Шереметева, подтверждая прежнее приказание. Потом, отпустив корабли, пустился новою дорогою через мхи и болота к реке Онеге (160 верст), оттоле Онежским озером и рекою Свирью до Ладожского озера (через сии 160 верст Петр указал перетянуть две яхты, на коих и отправился к Ладожскому озеру). Здесь опять писал он к Шереметеву и к адмиралу Апраксину, жалея о смерти Яна и извещая его о победах Шереметева.

От озера до Ладоги по причине бури Петр поехал сухим путем и прибыл 5 сентября, где его дожидался уже Репнин со своею дивизией.

Оттоле Петр приехал в лагерь окольничего Петра Апраксина, при реке Назии. Туда же прибыл и Шереметев. Государь осмотрел корпус Апраксина, оставил у него один полк стрелецкий и конницу, прочее войско присоединил к большому корпусу и 25 сентября отправился под Ноттенбург. Артиллерию, за неимением лошадей, везли людьми.

Сентября 26 государь прибыл под Nottenburg и в ожидании войска приказал делать шанцы.

27 прибыло Ладожским озером и остальное войско на 50 судах. На пути оно прогнало к Выборгу шведские суда. Лагерь, приуготовленный Петром, был занят. Суда повелено через лес на ½ мили перетащить в Неву (что 27 и исполнено).

1 октября Петр с 1000 гвардии на судах переправился на остров. Шведы, дав залп, оставили шанец, который без потери был нашими занят. Крепость осаждена со всех сторон. Прежде бомбардирования Петр предложил коменданту сдаться на честных условиях. Комендант просил четыре дня сроку и дозволения дать знать о том нарвскому обер-коменданту. – Вместо ответа загремели наши пушки и полетели в город бомбы. Осажденные прислали барабанщика (когда?) к Шереметеву с письмом от комендантши и всех офицерских жен, просящих о позволении выйти из крепости.

Барабанщик приведен был на батарею к Бомбардирскому капитану между крепостью и нашими апрошами. Петр отправил его с письменным ответом, в коем сказывал, что «не может допустить его до фельдмаршала, ибо он верно не захочет опечалить супругов разлукою. Ежели же благоволят они выехать, то пускай с собою выводят и мужьев».

Из крепости целый тот день стреляли по батарее Петра.

Наконец крепость после отчаянного супротивления, приведенная в крайность (в стене сделаны были три пролома, и наши были уже почти на стенах), сдалась 11 октября. Петр позволил всему гарнизону выйти с воинскими почестями и со всем имуществом, на что дал им три дня, дозволя и караулу их остаться в крепости. – По подписанию условий, ночью наши заняли проломы, по стене и внутрь крепости остался шведский караул.

На другой день получено известие, что генерал Крониорт идет на помочь Nottenburg. Петр явился в проломе, объявил о том генерал-майору Чамберсу, повелев немедленно шведские караулы по городу сменить, особенно у порохового погреба. Комендант не хотел было на то согласиться; Петр употребил силу (?). Чамберс и Петр пошли по стенам для смены караулов, первый направо, другой налево, и сами расставили караулы. Потом комендант и гарнизон вышли из крепости сквозь пролом с распущенными знаменами, с барабанным боем, с пулями во рту и с четырьмя железными пушками. Им даны суда и они отпущены к Канцам (Нейшанц).

Наших убито 2 майора, 23 офицера, сержантов, унтер-офицеров и рядовых – 484; ранено офицеров 22, рядовых с унтер-офицерами 913. Пушек и мортир взято 138 – с припасами, etc.

Крепость занимала почти весь остров, так что нашим не было места у проломов, где бы во время приступа могли они выстроиться. Осажденные удобно побивали наших, так что русские уже обратились было в бегство; но князь Михаил Михайлович Голицын (чин?) велел судам отвалить от берега и 24 часа держался у проломов.

Петр назвал Nottenburg Шлиссельбургом, как ключ, коим отопрутся и другие лифляндские города, и пожаловал бомбардирского поручика Меншикова губернатором как Шлиссельбурга, так и лифляндским, корельским и ингерманландским. Леопольд, как любимца государева, уже пожаловал его (когда?) графом Римской империи. «Вы сим мне не одолжены, – сказывал однажды ему Петр, – возвышая вас, думал я не о вашем счастии, но о пользе общей – кабы я знал кого достойнее, конечно вас бы не произвел» (Голиков, со слов Неплюева). (О Меншикове см. «Диплом, пожалованный на достоинство ижорского светлейшего князя». 1707. Июня 1.) (Также синодик царя Ивана Васильевича – и дело о убиении царевича Дмитрия. Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши свое родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину.)