Дочери войны - Дайна Джеффрис

– Ох, Элиза, тут такое дело… Нам всерьез нужна твоя помощь.

– Так что случилось?

Элен прижала ладонь к груди.

– Уго… его забрали, – дрогнувшим голосом произнесла она.

– Когда?

– Сегодня. Рано утром.

Элиза побледнела. Ее глаза округлились от услышанного.

– Боже! Поспешу-ка я за Виктором. Он совсем недавно ушел.

– Может, Лео что-то знает.

Леонар Делакруа, местный полицейский, симпатизировавший Сопротивлению, прослушивал телефонные линии, пытаясь разузнать о планах немцев и передвижении войск. Он предпочитал, чтобы его называли просто Лео. Этот человек сильно отличался от французских gendarmes[17], обычно принимавших сторону маршала Петена. Нынче большинство полицейских превратились в немецких марионеток и вместо СС выполняли всю грязную работу.

– А Виктор?

– У них утром дела. Чем меньше ты знаешь…

– Спрошу у Виолетты, не слышала ли она чего. Может, она виделась с Сюзанной.

Если Элиза по натуре была индивидуалисткой и бунтаркой, Элен предпочитала приспосабливаться к обстоятельствам и действовать скрытно. Сюзанна, добрая подруга Элен и Виолетты, была жилистой блондинкой, принадлежавшей к высшему классу и придерживавшейся идеалистических воззрений. Она жила вдвоем с мужем Анри, французским офицером, метким стрелком. Эсэсовцы его было арестовали, но затем выпустили. Выйдя на свободу, Анри узнал, что его шато превращено в немецкий командный центр и временную тюрьму. Внешне казалось, что он сотрудничает с врагами (его и Сюзанну заставили работать в шато), но Сюзанна вносила свой вклад в дело Сопротивления, передавая подслушанные сведения о пропавших людях и планах немцев.

Из кафе Элен направилась к Виолетте. Они сразу же прошли в сад, где их никто не слышал. Элен торопливо рассказала ей об Уго. Какая ужасная новость в столь прекрасный день! На небе – ни облачка. С нижней террасы наплывал медово-ванильный аромат испанского дрока. К нему примешивался острый, пряный, теплый запах чабреца и сладковатый запах голубых фиалок, чем-то похожий на аромат духов. Рядом с желтыми нарциссами и примулой росли мускатный шалфей, тархун, душистый укроп и лук-резанец.

– Давай присядем, – предложила Виолетта. – Несколько минут погоды не сделают.

Элен смотрела на аккуратно собранные в узел волосы подруги, искусно подведенные брови и лицо с высокими скулами. Раньше Виолетта работала у парижского кутюрье. Она и сейчас казалась женщиной из того мира, случайно занесенной в сонную глушь Сент-Сесиль.

– Итак, что нам теперь делать? – спросила Виолетта.

– Пока не знаю. Надеюсь, Лео что-нибудь слышал. Нужно установить, куда именно немцы забрали Уго.

– Но он ведь не сделал ничего такого.

– Не знаю, – пожала плечами Элен. – Сюзанна заглянет к тебе сегодня?

– Надеюсь.

Будучи женщиной из высшего сословия, Сюзанна даже в нынешнем своем положении пользовалась определенной свободой. Ей разрешалось ходить в деревню за покупками, заглядывать к портнихе и местным ремесленникам. Иногда ее сопровождали один или двое эсэсовцев, что вызывало удивленные взгляды, но, поскольку Сюзанна умело сохраняла свой «фасад», в деревне почти не знали, чем на самом деле занимается эта женщина. Немцам, расположившимся в шато, она нравилась своей арийской внешностью и безупречными манерами. Она часто сообщала Виолетте о происходящем в шато и примыкавшем к нему старинном замке. Виолетта передавала сведения Элизе, а та, в свою очередь, – бойцам Сопротивления. Эта маленькая цепочка, состоявшая из портнихи Виолетты, великосветской дамы Сюзанны и Элизы, работавшей на Сопротивление, недавно предложила Элен примкнуть к ним и стать четвертой. Ведь она всегда могла подслушать важные сведения, касающиеся раненых немецких офицеров, проходивших лечение у доктора Уго. Элен отказалась, сделав упор на том, что не может рисковать.

Однако сейчас, когда ситуация изменилась, она смотрела на подругу, ощущая тревогу и удручающую пустоту в душе.

– Виолетта, я буду рассказывать тебе обо всем, что услышу в кабинете. Но только через некоторое время.

– Думаешь, немцы следом могут явиться и за тобой?

– Если они взяли Уго, то могут. Я не хочу ставить под удар Элизу и Флоранс.

– Элиза и так ставит себя под удар. А за тобой они не явятся. С какой стати?

Тогда Элен, стараясь дышать ровно, рассказала подруге про Джека и Томаса.

– Боже милостивый! – воскликнула Виолетта. – Да ты же по горло завязла во всех этих делах.

– Да, – почесав шею, ответила Элен. – Хотя и не собиралась.

– Допускаю, они могут обыскать ваш дом. Думаешь, немцы арестовали Уго, поскольку узнали, что он лечил Джека?

– И такое возможно, – пожала плечами Элен.

– Как думаете расхлебывать эту кашу?

– У Виктора есть какие-то соображения насчет немецкого парня.

– Куда его отправят?

– Понятия не имею.

– А этот англичанин из разведки?

– С ним все по-другому.

Виолетта вопросительно подняла брови, но Элен не стала вдаваться в подробности.

– Если Сюзанна придет, переговори с ней. Узнай, не в замке ли Уго.

Шато, принадлежавшее Сюзанне и Анри Дюма, находилось неподалеку от Сент-Сесиль, занимая дальний край скалы. С одной стороны к нему примыкал древний замок, помещения которого находились в ужасном состоянии и требовали реставрации. Перед войной эта пара предприняла кое-какие работы по восстановлению шато. К нему вела протяженная дорога, обрамленная ореховыми деревьями. Из окон открывался захватывающий вид на речную долину, а со стороны ландшафтного сада – вид на парапеты замка. Когда нацисты реквизировали шато, то нашли применение и развалинам; в особенности двум подземным застенкам, созданным еще в XI и XII веках. Две островерхие башни замка использовались для наблюдения за местностью, но украшенную скульптурами церковь немцы оставили без внимания. А между тем в церкви находилась потайная каменная лестница, ведущая в подземелье под шато.

Крыша шато имела крутые скаты. Главный зал с массивными дубовыми потолочными балками задавал тон всему строению. Оно досталось супругам после пожара, когда вода из лопнувших труб повредила то, что пощадил огонь. Чета Дюма вернула его к жизни, превратив в настоящий дворец с высокими потолками и большими окнами, из которых можно было любоваться местными красотами. Неудивительно, что нацисты решили прибрать шато к рукам. Им нравились бархатные портьеры и шелковые подушечки на диванах, старинная облицовка каминных труб, антикварная мебель из орехового дерева, открытые потолочные балки и восстановленные каменные полы и лестницы. Но только Сюзанна и Анри знали все тайны замка и шато. Они уничтожили все имевшиеся у них архитектурные планы, чтобы не дать нацистам никакой зацепки. Оказавшись в роли прислуги у немцев, они ютились в отведенной им комнатке за кухней, что было крайне унизительно. Однако замок пережил атаки Ричарда Львиное Сердце и других завоевателей. Под обоими зданиями имелась система туннелей, колодцев, подземных ходов, потайных помещений со сводчатыми потолками, лестниц и погребов, которым Сюзанна и Анри находили должное применение и о существовании которых оккупанты даже не подозревали.