Шпаргалка - Сара Адамс

Лоуренс делает глоток и протягивает его мне с озорным блеском в глазах, прежде чем сделать свой собственный. Я смотрю на него, как на змею, потому что любой, кто меня знает, знает, что я легкая. Парни могут опрокинуть одну из них и ничего не почувствовать. Я, с другой стороны, прыгаю на стол и караоке Адель в мою вилку с салфеткой на голове после всего лишь несколько напитков. Это, конечно, совершенно гипотетическая ситуация. На самом деле не произошло несколько месяцев назад или что-то в этом роде…

Дерек протягивает руку и делает себе глоток.

— Прошло слишком много времени с тех пор, как я слышал свою любимую песню.

Прайс и Лоуренс склоняют лбы друг к другу и поют в единую стопку.

— Здравствуйте, это Бри …

Ага. Они меняют тексты и пристают ко мне так часто, как только могут. Так что, если я не буду осторожна, ты увидишь, как дела у меня быстро пойдут наперекосяк. Поскольку я ничего не ела сегодня с обеда и чувствую себя немного расстроенной после всех недавних откровений Натана, мне нужно быть особенно осторожной с этими безобидными на вид напитками. Я смотрю на выстрел, потом снова смотрю на Натана. Каковы шансы, что я скажу ему, что хочу иметь его детей, если сегодня вечером выпью больше одной порции? Обычно я довольно хорошо держу язык за зубами. Ну и песни караоке в сторону.

Мы с Нейтаном встречаемся глазами через стол, и я ожидаю увидеть в них предостережение быть осторожнее (потому что именно он должен был схватить меня со стола и нести домой после моего сказочного выступления Адель), но его улыбка становится шире, и он кивает в сторону кадра.

— Действуй. Я буду присматривать за тобой сегодня вечером и доставлю тебя домой в целости и сохранности. — Он поднимает руку и смыкает большой палец на мизинце, оставляя три пальца торчать вверх. — Честь разведчика.

Знакомое ощущение вихря на цыпочках пробегает по моему животу. Он будет охранять меня. Он всегда так делает. Я добавляю это качество в свой список требований к моему будущему мужчине: могу доверить ему свою жизнь.

Я отбрасываю стопку и позволяю ей обжечь мне горло, когда стол взрывается криками и аплодисментами.

— Просто иди проверь ее, чтобы перестать быть одержимым, — говорит Джамал, снова привлекая мое внимание к столу, где я немедленно прекращаю постукивать пальцем. Мы пробыли здесь уже почти три часа, и обычно ребята выставляли счет за алкоголь, которого легко хватило бы на новую машину, но не сегодня. Мы все сидим на строгих диетах, чтобы поддерживать себя в отличной форме, что означает отсутствие алкоголя, нежирные белки и много овощей. Мы не шутим.

Ну, все мы, кроме Бри. Она отбрасывала их назад, как малышка с проблемой из-под сока. Обычно я не возражал бы, но сегодня вечером это заставляет меня чувствовать себя виноватым, потому что я думаю, что я причина того, что она так много пьет. Когда она узнала, что я плачу ей за квартиру, а вдобавок ко всему узнала, что я храню целомудрие, думаю, я фактически перевернул ее жизнь с ног на голову и вытряхнул из нее все мелочи. Я не хотел говорить ей, что храню целомудрие, но у меня не было выбора, когда статья Келси распространяла ложь. Честно говоря, я храню целибат по собственному выбору. Не знаю, однажды я просто проснулся и понял, что с меня хватит попыток обмануть себя, заставив думать, что я хочу кого-то, кроме Бри. Если это не с ней, я не хочу этого.

Боже. Теперь я понимаю, как абсурдно это звучит. Джамал прав — я должен что-то сделать с этой дружбой, иначе я умру одиноким, тоскующим, сексуально неудовлетворенным мужчиной. Я не могу продолжать так вечно, но я чувствую, что застрял. А выражение лица Бри, когда я намекнул, что она может быть причиной моего безбрачия… Я лучше получу удар в живот, чем увижу это снова.

— Я не одержим. Я только…

— Одержимость, — в унисон противно заявляет остальная часть стола.

Я ухмыляюсь и качаю головой, глядя на свой телефон, чтобы увидеть, не присылала ли мне Бри какие-нибудь спасательные сообщения. Ни одного от нее, но у меня есть два пропущенных звонка от моего агента, за которыми следуют пять сообщений, обновляющих мое расписание на неделю и добавляющих новые встречи к уже переполненной повестке дня. Также есть целая куча сообщений от моей мамы с ее собственными заметками о том, как я мог бы сыграть лучше в моей последней игре.

Мама: Я только что смотрела лучшие моменты игры в понедельник вечером, и ты выглядел немного вялым.

Мама: Я думаю, тебе следует уволить своего диетолога и пойти с женщиной, которую я нашла для тебя.

Мама: А ты слишком долго держишь мяч.

Круто, теперь она мой тренер по нападению.

Я: Я сейчас с друзьями. Я догоню тебя завтра.

Мама: Ты все еще отсутствуешь прямо сейчас? Уже поздно. Это не поможет тебе играть лучше. Тебе следует..

Я перестаю читать и кладу телефон в карман. Сейчас она живет в Малибу, но каким-то образом ее ожидания все еще достигают меня в Лонг-Бич. Хотя в них нет ничего нового. Она подталкивала меня к тому, чтобы я играл в свою лучшую игру со времен пи-пи-футбола. Я знаю, что не должен слишком много жаловаться, потому что она помогла мне стать тем, кем я являюсь, но это утомляет меня. В основном потому, что она точно указывает на мои слабые места. Это заставляет меня чувствовать, что я должен встать завтра пораньше, чтобы посмотреть записи и посмотреть, не слишком ли долго я держу мяч.

Я возвращаюсь мыслями к Бри. — Ребята, вы же знаете, как она себя ведет, когда выпьет.

Джамал смеется.

— Ага. Она становится милой и разговорчивой. Ты невыносим.

— Когда я пью?

— Нет. Когда она пьет. Ты вьешься вокруг нее, как телохранитель, и просто хмуришься на всех, кто смотрит на нее. Так что продолжай. — Он выталкивает меня из кабинки носком своей блестящей туфельки. — Иди проведай свою женщину, прежде чем разрушить всю эту вечеринку. Мы уже ужасно трезвы из-за тебя. Не заставляй нас всех тоже начинать грызть ногти. — Согласовано. Найди ее, — говорит Прайс.

Лоуренс пожимает плечами.

— Я думаю, это мило, что он всегда присматривает за ней.

Джамал указывает на Лоуренса.

— Не поощряй его.

Я качаю головой и выхожу из гостиной. К счастью, в баре действительно темно, а VIP-зона спрятана в стороне от основного пространства, поэтому я не сразу сталкиваюсь с фанатами, желающими получить автограф. Я проскальзываю по коридору и останавливаюсь у женского туалета. Я стучу и приоткрываю дверь, чтобы крикнуть внутрь.

— Бри Чиз, тебе там хорошо?

Я тут же слышу пьяное хихиканье и расслабляюсь.

— Это я! Бри, сырный сыр, — говорит она, вероятно, никому из присутствующих.