Спасительница волшебных книг - Варвара Корсарова

– Кто явится? Куда? – Подскочила я, не понимая спросонья, чего от меня хочет надзиратель.

– Ну как куда? В экзекуторий вас поведут. У вас на сегодня экзекуция назначена, забыли? На десять часов. К одиннадцати освободитесь уже. Тогда и спите на здоровье. Хотя... спать вам, наверное, после этого не захочется, – смутился надзиратель. – Слыхал я, после этого... ну, этого самого... лихорадка бывает... Ну ничего, доктор вам поможет.

Я сглотнула и часто задышала. Экзекуция! Через полчаса мне отрубят левую руку!

– Завтрак я вам не принесу, уж извините, – продолжал надзиратель. – Доктор сказал, не показано... перед этим делом.

От его объяснений у меня волосы встали дыбом. Но тут внезапно снизошли равнодушие и ледяное спокойствие.

Что ж, деваться некуда. Надо стиснуть зубы и как-то перенести предстоящий кошмар, думала я отстраненно, умываясь и причесываясь. Я им покажу, на что способны жители моего мира. Мы умеем держаться мужественно.

Тупо поднесла мокрую левую руку к глазам и посмотрела на нее в последний раз.

– Доброе утро, госпожа Зоя, – сказал доктор Каспер обыденным голосом, заходя в камеру. – Нам пора.

Он сверкнул очками, с интересом следя за моими замедленными движениями.

– Могу дать вам успокоительное снадобье, – предложил он, понизив голос.

– Не надо, – ответила я заторможено. – Я спокойна... как удав.

– Ясно. Такая у вас реакция на стресс. Бывает.

И тот доктор внезапно сменил тему беседы.

– Стряпчий сказал, что приводил к вам господина Бармалана. Но вы отказались от его предложения?

– Отказалась, – равнодушно подтвердила я.

– Хм... возможно, вы правильно поступили, – доктор зябко повел плечами. – Господин Бармалан… весьма своеобразный человек. С причудами. Хоть и богат, и из знатной семьи – четвертый сын обедневшего барона. Однако его предыдущие две жены… – доктор осекся и махнул рукой. – Идемте же, Зоя. Заставлять палача ждать – дурной тон.

Надзиратель за его спиной виновато погремел наручниками. Я покорно дала их надеть на себя.

Конвоиры повели меня к месту выполнения наказания. Мы шли вниз по узким темным лестницам.

Необычное спокойствие все еще владело мной, но внутри как будто натянулась тонкая струна и начала дрожать, все сильнее и сильнее. Скоро и все мое тело сотрясалось от напряжения, клацали зубы, но мысли текли вяло, отстраненно.

«Надо было мне вчера согласиться на предложение книготорговца, – думала я. – И постараться протянуть время. А там что-нибудь бы придумала. Может, консул бы отыскался и вытащил меня. А может, и нет...»

Экзекуторий – проще говоря, пыточная – прятался в подвале. Как и полагается подобному помещению. Однако просторная комната больше походила на операционный зал. Что, разумеется, не делало ситуацию приятнее. Особенно учитывая, какого рода операции тут проводились. Магические лампы ярко освещали выложенные белым мрамором стены, блестели разложенные на низких столиках инструменты, и запах тут витал больничный, едко-химический.

В середине комнаты стояло кресло с ремнями на подлокотниках и ножках. Перед креслом – деревянная рама, в которой было горизонтально закреплено острое тяжелое лезвие.

Стоило мне увидеть местный аналог гильотины, как страх ожил и заполнил меня всю едким холодом.

Я запнулась и чуть не упала. Ноги перестали повиноваться. Надзиратель поддержал меня за локоть и заставил выпрямиться.

– Госпожа Зоя Никитина доставлена, – объявил он торжественно.

– Отлично, – промурлыкал стоявший у дальнего стола человек и повернулся. – Уже пять минут одиннадцатого. Давайте-ка поторопимся. У меня сегодня еще два клеймения и одна порка.

– Это господин Клюг, ваш палач, – вежливо представил его доктор Каспер.

Я с ужасом воззрилась на палача и не нашла в его внешности ничего, что выдавало бы его профессию.

Обычный мужчина, довольно симпатичный, рыжеватый, с ровно подстриженными усиками и седеющими висками. Лицо приятное, усталое, манеры мягкие, движения плавные. Он равнодушно кивнул мне и опять занялся инструментами. Об их предназначении не хотелось думать.

– Ведите ее скорее, – раздраженно велел скрипучий голос.

Я глянула в угол слезящимися от яркого света глазами. За длинным столом сидел старик, который вчера исполнял роль судьи, слева от него – румяный юноша в черном костюме, с перепачканными чернилами пальцами, справа – стряпчий Малалио и незнакомый пузатый дядька в серой форме с нашивками.

– Помощник бургомистра Буррон, он же исполняющий обязанности городского судьи, начальник тюрьмы Храст и магистратский писарь Фонс будут присутствовать на процедуре согласно протоколу, – негромко объяснил доктор. – Как и ваш стряпчий.

Стряпчий горестно покачал головой и скорчил свою крысиную мордочку в обиженную гримасу. Начальник тюрьмы со скучающим видом крутил на пальце связку ключей. Юноша-писарь неловко поерзал. Старик Буррон прикрыл веки и задремал, шамкая морщинистыми губами.

Писарь встал, ломким голосом зачел вчерашний приговор, а потом робко велел:

– Доктор Каспер, ознакомьте госпожу Зою с ходом процедуры и подготовьте необходимые инструменты для оказания первой помощи по ее завершении.

Доктор достал из кармана небольшой бутылек и протянул мне.

– Примите обезболивающее. Он слабое, потому что боль – часть наказания. Но оно поможет вам справиться с шоком. Сейчас вы займете место у «железной вдовы». Простите, у механического ножа. Потом я перетяну вам предплечье жгутом. Затем господин Клюг выполнит процедуру. После я наложу швы. Несколько суток вы останетесь в лазарете под наблюдением. Но фактически вы будете свободны и можете покинуть лазарет в любой момент.

Я взяла бутылек, но пальцы дрожали, и бутылек выскочил и разбился на мраморном полу. Доктор отступил от зеленоватой лужицы и осколков и прищелкнул языком.

– Досадная неосторожность. Другого снадобья у меня с собой нет. Придется вам потерпеть боль.

Надзиратель мягко подтолкнул меня в спину, приказывая идти к креслу возле мини-гильотины. Я не сдвинулась с места.

Палач повернулся и укоризненно посмотрел на меня. А затем натянул перчатки, надел длинный кожаный фартук, завязал пояс.

– Не задерживайте нас, – велел он. – Берегите чужое время!

– Идемте! – надзиратель вновь толкнул меня.

– Стража! – позвал судья Буррон, не открывая век. – Подсобите!

Откуда ни возьмись взялись два здоровых мужика в синей форме. Они подхватили меня под локти, приподняли над полом и потащили прямо к страшной штуке.

И тут меня сорвало. Дикий ужас застил глаза красной пеленой. Мое тело действовало само по себе, как заводное. Я билась, лягалась и пиналась. Мои руки были скованы наручниками, но локтями я работала усердно. При этом не издавала ни звука – от страха я забыла, как говорить и дышать. И как думать тоже. Иначе бы сразу поняла, что сопротивление бесполезно.