📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиС черного хода - Александр Башибузук

С черного хода - Александр Башибузук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 81
Перейти на страницу:

Договорить он не успел…

Хороший арест – это тихий, спокойный арест, а лучше всего, когда клиент сам приходит на прием. Все театральные эффекты от лукавого и признак жесточайшего непрофессионализма. Я уверен, абвер сработал бы гораздо аккуратнее. Но люфтваффе далеко не абвер. Значит, получайте. На войне непрофессионализм влечет за собой только смерть.

Последующие события запечатлелись у меня в памяти как череда стоп-кадров…

Брад, как распрямленная пружина, крутнулся – и блеснувший в воздухе клинок кукри с жутким хрустом срубил полковнику голову. Фуражка покатилась по песку, а голова свалилась вперед на грудь, удерживаемая только лоскутом кожи.

Визг Катарины – и фонтан нереально яркой, красной крови, взмывший в воздух.

Гауптман успевает вытащить «вальтер» из кобуры, но хищно изогнутое лезвие уже по рукоятку торчит у него в груди…

Что было с ним дальше, я не видел, потому что, сбросив на песок чехлы с ружьями, всем телом повис на автоматчике, разворачивая его в сторону второго стрелка. Удалось подбить немцу руку, и автомат выплюнул очередь прямо в живот второго парашютиста, не успевшего вскинуть свое оружие.

Клятый германец, увидев, что застрелил своего же товарища, заревел и сделал попытку перебросить меня через себя.

– Мля-а-ать… – Чувствуя, как взлетаю в воздух, я зацепил сгибом локтя подбородок фрица и, соскальзывая, сильно дернул его в сторону и вверх.

Чистейший экспромт, но это единственное, что я могу сделать. Фриц габаритней и сильнее намного. Боров, мля… тевтонский…

Хруст, невнятное бульканье…

Автоматчик как мешок с тряпьем свалился на песок. Рядом брякнулся автомат.

– М-мать… – Я сам упал на колени и постарался вдохнуть хотя бы чуть-чуть воздуха. Ну не восстановился я еще. Продышался, поднял голову и увидел, как шведка стоит на коленях перед Брадом, а сам гуркх сидит, оперевшись на машину, и прижимает руки к животу. А под ними, на рубашке, расползается кровавое пятно…

– Фрекен Гедин, может, вы мне объясните, ради чего я только что сунул свою голову в петлю? – заорал я, вдруг нешуточно разозлившись. – И что нам теперь, черт побери, делать?

– Не кричите, – сухо ответила шведка. – Помогите лучше его перевязать. Браджхупал ранен.

– Вижу, что не споткнулся. – Я отвел руки гуркха, разорвал фланелевую рубашку и увидел сочащуюся кровью, чуть припухшую дырочку чуть повыше пупка.

М-да… без врача здесь не обойтись. Иначе перитонит и смерть, причем весьма неприятная, в мучениях.

Разрывая упаковку перевязочного пакета, который нашел в кармане у одного из десантников, поинтересовался у шведки:

– Ваши планы? Его надо срочно к врачу. Да и нам не мешает куда-нибудь убраться. Думаю, уже через час здесь будут все прочесывать. И вообще, вы же никого пока не убили, с нами-то понятно, но насколько все серьезно для вас?

– Серьезно? Да, серьезно. Пытки и виселица… – спокойно ответила шведка. – Но мне надо срочно домой…

Потом посмотрела мне в лицо и, смутившись, добавила:

– Забудем про дом. На аэродроме стоит мой «физелер-шторьх». Мы должны в него поместиться, и я смогу перелететь… куда, конечно, топлива хватит. Если не собьют… Но на малой высоте можно попробовать. Или «хейнкель» можно захватить. Теоретически я его смогу поднять в воздух. Есть еще один вариант, но он на самый крайний случай. Да и сомневаюсь я, что вы на него согласитесь.

– Знаете что, фрау Гедин!.. – закипел я, но потом резко успокоился.

А чего это, спрашивается, я возмущаюсь? План побега, сам по себе и без особых моих усилий, воплощается в жизнь. Вот и летчица нарисовалась. Я же не собираюсь сидеть здесь до наступления коммунизма… или нацизма… или еще какого-нибудь «изма». Да и вечно жить не получится…

– Помогите мне его перегрузить в машину и вытрите наконец-то кровь с лица. На постах вы должны выглядеть очаровательно, – бросил я шведке. – Затем разболтайте в стакане воды три ложки соли и дайте выпить Браду. Ему будет больно, но от перитонита на некоторое время спасет.

Сам принялся быстро освобождать от формы парашютиста.

Ну да… будем пробовать. Больше ничего не остается. В голове сложился план…

Оглядел себя в боковое зеркало машины. Я напялил полную форму немецкого парашютиста люфтваффе из полка «Герман Геринг» и очень непривычно себя в ней чувствую. Нет, удобно, по уму пошита форменка, но все равно непривычно. Кстати, на свое последнее задание я ходил точно в такой… Да, так случается, особенно в частях особого назначения, хотя согласно Женевской конвенции, переодевание в форму противника является деянием, полностью подпадающим под определение военного преступления, и влечет за собой соответствующие последствия. Идиотизм. Да и хрен с ней, конвенцией той, все равно ее никто не соблюдает. Ну и я, соответственно, тоже.

Ладно, пойдет, фриц как фриц. Морда наглая, почти арийская. А на остальное наплевать. Автомат при мне, четыре магазина к нему удобно устроились в подсумках, еще один в приемнике, кинжал на поясе и «парабеллум» в кобуре. Запасной магазин к нему тоже присутствует. Гранат, жалко, нет, но зато прыжковые ботинки точно впору пришлись. А это немаловажно. Жить можно, впрочем, и умереть тоже.

– Поехали!.. – нетерпеливо пристукнула рукой по панели шведка.

Она уже привела себя в порядок и выглядит как всегда очаровательно, правда, бледностью лица может соперничать с мертвецами. И немудрено. Шпионка хренова. Вот только доберусь куда-нибудь в спокойное место, живо расколется… У меня не забалуешь. Отыграюсь за всё…

Гуркх ничего не говорил. Он полулежал на заднем сиденье и тяжело дышал. Ему пока еще не очень больно, настоящая боль начнется немного позже. При ранениях в живот почти всегда так.

Ну… с Богом. Или с Марксом… но первый вариант звучит, конечно, лучше. Плавно выжал сцепление, воткнул передачу, и «хорьх», рыкнув мощным мотором, стал плавно набирать ход.

– Всё… про аэродром забываем… – я с досады стукнул по рулю кулаком, затянутым в перчатку.

– Может, прорвемся? – нервно поинтересовалась шведка. – Мы же проехали спокойно уже два блокпоста.

– Как? – я сунул ей бинокль и показал рукой в сторону дороги на аэродром. – Все уже перекрыто. Из нас дуршлаг сделают. Не знаю, с чем это связано, может, и не с нами, но проезд уже заблокирован.

Теоретически тревогу еще не должны были поднять, времени прошло всего ничего, но в бинокль было ясно видно, как дорогу на аэропорт перекрыл гусеничный броневик. Черт его знает, возможно, просто заглох, но на крупнокалиберные пулеметы лезть не хочется.

Гуркх вдруг открыл глаза и сказал какое-то непонятное слово. Всего одно.

– Алекс… – шведка замялась. – Есть еще один вариант. Но для этого нужно прорваться ко мне в лабораторию. Гарантий никаких… но других вариантов у нас, похоже, нет.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?