Восстание вассала - Александр Смоленский

«Какой наив, – поморщился Данист. – Что за напасть в нашей стране верить в доброго царя? Вот приедет барин, барин нас рассудит…»

– Напрасно кривишь губы, сын. Стоило написать президенту, как охрана стала лучше относиться.

Денис удивленно поднял глаза.

– Да-да. Помнишь, я всегда тебе жаловалась, что нас всегда – как это здесь говорят? – шмонали? А сейчас вообще не просили вывернуть карманы.

– И что?

– А вот что, – мама незаметно выложила на кровать мобильный телефон, – можешь жене позвонить.

– Быстро спрячь, мамочка, ведь это может быть элементарной подставой, – обняв ее, зашептал на ухо Денис. – Какая же ты у меня золотая мамочка. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, сыночка.

Мама вновь прослезилась.

Конечно, это никакая не подстава. И никакое обращение к президенту не могло бы разжалобить охрану. Это «гражданин начальник» проявил любезность. Или, того круче, Папа.

– Успокойся, моя дорогая. Я обещаю тебе, что все наши мучения скоро кончатся и мы вновь будем вместе.

– Тебе что, сыночка, был знак на положительное решение?

– Был, мамочка, по крайней мере, я так думаю! Помнишь, так говорил Мимино?

Теперь настала очередь мамы зашептать сыну на ухо.

– Ты осторожнее, пожалуйста, с Мимино. Слышал, какие сейчас с миминами напряги? Не знаешь, где поскользнешься. Тем более когда тебе уже был знак.

Ночью, разомлев под покровом тёплого маминого пледа, Денис, наконец, заснул и тут же оказался во власти уже привычных фантасмагорий. Бесконечно измученная постоянными потрясениями нервная система бывшего олигарха защищалась длительным уходом в царство Морфея.

Если в былые годы Данист легко и с блеском осуществлял свои проекты, что лелеяло в глубинах сознания мечту править страной и даже миром, то теперь он, как говорится, спустился на землю. Посеянное начальником колонии зерно возможной свободы вымахало в полный рост. Бежать! Как можно скорее выбраться на волю и…

То-то и оно. Что означает в его случае заряженное непонятной энергетикой это пресловутое «и»? Мстить, как предлагает Папа? Куда толкает невидимая и непонятная оппозиция? Да есть ли вообще сейчас в стране оппозиция? Скорее, это опять кто-то в верхах не поделил сладкий пирог. Вот и вся оппозиция. Мыльный пузырь.

Другое дело – его личная оппозиция. Еще несколько лет назад она представлялась Данисту вполне реально. Продуманная до мелочей, подкрепленная солидными финансами, основанная не на местечковом волюнтаризме, а на истинных демократических ценностях оппозиция.

Почему бы и нет? Мечты, мечты…

Теперь, получается, ему самому навязывают некую роль в оппозиции. Но каким драконовским путем! Через побег, месть! Ничего не скажешь, хороши демократические ценности с клинком в руке, о котором говорил пахан воровского мира. Хорош ангел во плоти.

Мелко и мерзко. Мама бы не одобрила. Да и друзья бы отвернулись. Только разве слушал он их, когда создавал свою империю? Или то, что он тогда совершал, было столь идеально? Что и камнем в него не брось?!

В минуты подобных самокопаний, из которых складывались часы, а то и дни, заключенный 1313 предпочитал себя не обманывать. Месть никак не может быть оправданной. Хотя тоже не однозначно. Как, например, тогда быть с вечным постулатом о том, что «цель оправдывает средства»?! Только подумать, как же он живуч в этом мире! Неспроста.

Да-да! Неспроста! Как, например, теперь не размышлять о шансе вырваться из зоны? И нечего кивать ни на воров-законников, ни на «гражданина начальника». Стало быть, жила в нем мыслишка. Жила. А может, даже и процветала!

Что правда, то правда. Перед мысленным взором Даниста все чаще и чаще стал возникать вполне конкретный «образ врага», исчадие ада с холодным, малопривлекательным лицом, маленькими, холодными глазками и с очень характерной выправкой. Да, это он, Бессмертнов. И никто другой.

Незаметно навязчивая идея справедливого возмездия настолько сильно завладела Денисом, что он даже испугался. Ведь именно это почти маниакальное желание стало питать его жизненные силы и волю в периметре зоны.

И лишь где-то глубоко-глубоко в сознании с ней спорила одна-единственная мысль. Знать бы точно, что все беды от того, с «выправкой», а не от иных «доброжелателей»? Тогда бы, уж точно, можно и с клинком наперевес…

Но как убедиться?

В голове забрезжил мимолетный, совсем детский, но явный ответ на сомнения. То ли что-то слышал, то ли читал? Стоп! Ну конечно, читал.

При первой же представившейся возможности Данист напросился на аудиенцию к Папе.

– Конечно, сынок, в этот храме мудрости имеется такая книженция. – Папа со значением очертил корявым пальцем круг, в который мысленно уместил все содержимое библиотеки. – Я ее даже недавно тут где-то видел.

Не прошло и пяти минут, как он протянул Денису книгу:

– Глянь, какая потрепанная. Из этого я делаю нехитрый вывод, что в нашем храме человеческих нечистот она пользуется успехом. Только поставлю рубль против ста, что выводов из нее никто не делал. Так, просто занятное чтиво.

Осторожно взяв книгу в затертой до белизны обложке, Денис с тайным благоговением прочитал магическое название «Граф Монте-Кристо». Неужели такой спрос?

– Вижу, созрел ты, сынок, для будущих своих приключений, – криво усмехнулся Папа. – Стало быть, попросим товарища Удалова готовить мероприятие.

Данист молча кивнул. Для этого ему перечитывать Дюма было незачем. Хотя именно с того дня Денис стал постоянно носить эту книгу под арестантской робой. Только видел он в ней не дерзкую историю Эдмона Дантеса, а своего рода философию права на отмщение.

Словно, как и при первой встрече, угадав мысли бывшего олигарха, Папа предупредил:

– Помни, сынок, книга-то лживая. – Выпроваживая тогда Даниста, Папа вдруг заметил: – Этот француз в своей книжонке расписывает, какой сладкой бывает справедливая месть. Но, поверь, он сильно ошибался или, того хуже, врал. Ибо никакая месть не делает человека счастливым.

Спустя две недели, показавшиеся Денису сущим адом, – все плохо, все не так, – его срочно вызвали в Красный уголок. Там уже ждали начальник колонии и Папа, которого, как видно, ноги уже совсем не держали. Он позволил себе при начальстве опуститься на стул за зеленым сукном президиума.

Заключенный догадался: развязка совсем близка. И невольно поежился, хотя в Красном уголке было не холодно.

– Значит, так, насчет организации мероприятия все продумано. И в Москве, и в наших пенатах, – неправдоподобно радостным тоном сообщил Удалов. – Только прежде хочу внести ясность: стоить это будет Денису Борисовичу никак не меньше десяти миллионов зеленых! В связи с этим у меня сразу вопрос: кто даст гарантии, что я и некоторые другие организаторы эти миллионы получат?